– Вона, тут он! – и направился к Андрею, поигрывая топориком.
Титов выстрелил из револьвера и тут же непродолжительный рёв сотряс весь дом. Второго ангарец уложил в дверях. Но бородачи всё равно ворвались в комнату. Попал ли он ещё раз, Андрей уже не понял, было дымно. Кашляя от порохового газа, он жахнул ещё два раза, после чего его скрутили. А вскоре голову Титова сотряс мощный удар. Последнее, что ангарец понял, это то, что он падал вниз.
Глава 10
Владиангарское воеводство. Владиангарск, апрель 7152 (1644).
Весна! Она уже витала в воздухе, радуя лица людей мягким прикосновением тёплого ветерка, уже не такого колючего и пронзительно холодного, как ещё совсем недавно. И пусть по ночам ещё бывает морозец, апрель всё же упрямо, день за днём, отвоёвывал сопки, тайгу и реки для своего брата мая. Ангара вскрылась ото льда в начале месяца и сейчас, по прошествии двух недель, флотилия из двух пароходов, тянущих по две баржи, была готова к походу в Енисейск. Рейс этого каравана перевозил на Енисей отдельный отряд – карельский или норвежский. Первый, под руководством полковника Смирнова, численностью четыреста восемьдесят пять человек, большую часть из которых составляла сводный туземный стрелковый батальон, числом в три сотни стрелков под командой капитана Евгения Лопахина. Остальные были офицерами штаба, артиллеристами и курсантами-артиллеристами из Удинска. На баржи была погружена шестиорудийная батарея, две гаубицы, две картечницы и два миномёта, часть боезапаса к которым была снаряжена хлорпикрином. Профессор Сергиенко и полковник МакГроу предложили использовать эту начинку как средство нелетального воздействия на гарнизон осаждаемой крепости. Зачем убивать шведов, если после такой химической атаки их останется лишь вязать, готовеньких. После чего, дав им умыться и отдышаться, отправлять на сборный пункт, а потом в Ангарию. Это было одним из пунктов договора с Михаилом Фёдоровичем об использовании ангарского отряда. Кроме того, Смирнов считал необходимым максимально дистанцироваться от царских воевод, заранее обсуждая с ними лишь совместные операции. Большего общения Андрей Валентинович не желал, помня слова Грауля о жёсткой, а порой и жестокой местнической вражде среди русских военачальников. Эту заразу, мешавшую общему делу – победе, пытался искоренить ещё Иван Грозный, но ему так и не удалось вытравить это косное правило.
Было и ещё одна, важная миссия у Павла Грауля, который должен был занять особняк на Варварке, пожалованный московским государем Ангарии. После зимнего нападения воровских казаков на золотой прииск, ангарский посол в Московии имел предписание Соколова поставить Михаила перед фактом ответного рейда ангарского отряда на ленские острожки с целью найти захваченных в плен ангарцев. Если царь будет заинтересован в дальнейшем сотрудничестве в ангарским княжеством, то он не скажет слова против. Ежели Михаил выкажет своё неудовольствие, то тогда Павел должен был предупредить о последствиях усугубления конфликта. В целом, была надежда только на здравомыслие Романова. Пряником в этом случае должен был стать договор о торговле, в котором прописывались бы основные положения о государевой торговле с Ангарией. Княжество готово было поставлять множество выделанной пушнины, серебра и золота, а также соль, да продукцию оружейных цехов и товары мануфактур, таких как карандаши, спички, иглы и многое другое. Главными условиями заключения договора было дозволение царя о свободном найме работников на Руси и об организации лагерей для военнопленных, откуда они бы отправлялись до Енисейска. Ангария брала бы на себя расходы по содержанию пленных. Третьим пунктом значились фактории Ангарии на пути следования из Енисейска – в Томске, Тобольске, Хлынове, Нижнем Новгороде. Готовился к использованию радиопояс, соединявший бы Эзель с Ангарском.
Норвежский отряд, грузившийся на 'Гром', также же, как и карельцы, состоял из стрелкового батальона тунгусов и ангарских бурят, численностью в четыреста двадцать штыков и курсантского стрелково-артиллерийского отряда в пять десятков человек, плюс двадцать офицеров. Командовал 'норвежцами' майор Ринат Саляев, а помогали ему два капитана – Василий Новиков и Роман Зайцев. Задачей норвежского отряда, помимо поставленных ему первостепенных задач, являлась тренировка в боевых условиях молодых ангарцев. Каждый из них, помимо своих прямых функций, заключающихся в быстроте и меткости стрельбы по врагу, должен был учить и своих новых товарищей умелому обращению с оружием. Кадры решают всё, говорил один великий человек. Ангарские кадры сейчас ковались на Западе, чтобы выстрелить на Востоке. Покуда шло утверждение княжества на Амуре и в низовьях Сунгари, копилась материальная часть и налаживалась инфраструктура силами Албазинского и Сунгарийского воеводств, в преддверии скорых атак маньчжуров, ангарцы получали боевой опыт. После похода, они отправлялись на Сунгари и становились бы решающей силой Ангарии в регионе. Каждый получал бы офицерский чин и отряд амурцев, из которых ему предстояло вылепить достойных бойцов. Соколову это напомнило вторую мировую, когда закалённые в боях с немцами, советские солдаты вынесли подчистую японцев, разгромив их в Маньчжурии, на Сахалине и Курилах.
Отряд Саляева был предельно нагружен оружием и боеприпасами: пять сотен винтовок для датского короля, штыки, патроны, гильзы, пулелейки, капсюли. Также Кристиану везли батарею из шести бомбических корабельных пушек и три мортиры для бомбардировки Гётеборга, для мобильной артиллерийской поддержки стрелков предназначались миномёты, а также четыре картечницы. Кроме того, Саляев был уполномочен вести переговоры с датским королём через Сехестеда. Соколов хотел определиться с дальнейшим сотрудничеством Ангарска и Копенгагена. Надо было разрешить шведскую проблему Руси – весьма насущную и для самих датчан.
В ночь перед прощанием с отрядами состоялось совещание ангарского руководства и командиров уходивших групп. В доме воеводы Петренко было душно, печь на первом этаже была натоплена и от дымохода, составлявшего часть стены, веяло сухим жаром. С десяток мужчин собрались на втором этаже, в зале совещаний. Тут же были и их старшие сыновья: Станислав Соколов, Ростислав Петренко и Мечислав Радек. Все они уже были посвящены в главную тайну первоангарцев и участвовали в совещаниях вместе с отцами, но пока без права голоса. После докладов командиров групп и мастеров, слово взял Вячеслав. Конечно он говорил о предстоящем походе. Красной нитью в его речи проходил вопрос о максимальной личной безопасности каждого ангарца, на это сделал особый акцент Соколов.
– Я не могу сейчас предугадать развитие ваших кампаний, много чего может случиться. Но я прошу вас, – Вячеслав посмотрел на Саляева, Смирнова, Новикова с застывшей тревогой в глазах. – Приложите к этому максимум усилий, ведь жертвы среди наших ребят для нас будут как ножом по сердцу.
– Мы не так давно потеряли наших товарищей на прииске, – склонил голову профессор. – Андрей Титов до последнего вздоха передавал для нас информацию о нападении. Это очень тяжёлая утрата.
– Если бы не поход, я бы лично возглавил отряд возмездия и развешал врага на частоколе! – стукнул кулаком о стол полковник. – Вечная память!
– Это первые смерти среди наших, – тихо проговорил Ринат, глядя на огонь в камине.
– А как же Матвей на Амуре? – возразил Радек. – А мужики на Зее?
– Я имею в виду – среди наших, Николай Валентинович, – повторил Саляев.
Все притихли, осознав сказанное Ринатом. После скорбной паузы, люди вернулись к обсуждению текущих вопросов. По карельской кампании многие сошлись на мнении, что начинать её надо с Орешка, называемого сейчас на шведский манер Нотебургом. Смирнов называл Орешек наиболее лёгкой добычей, поскольку лично бывал на невском острове, ещё будучи студентом и видел стены крепости. Насколько он помнил, они совершенно не произвели на него впечатления серьёзного укрепления.
– Андрей, – проговорил Соколов. – Давай только без шапкозакидательства. Недооценка врага чревата сам знаешь чем.
– Знаю-знаю, – согласился полковник. – Но и смотреть реально на вещи надо. Значит так, – наточенный карандаш загулял по карте. – Из Новгорода по Волхову идём в Ладогу, высаживаемся, организуем лагерь и ждём союзничков. Думаю, пара фугасных мин и пара мин химических вполне решат исход дела.
– Хорошо, коли так и будет! – воскликнул Саляев. – Но всё же вам проще, места известные. Это мне в чужой стране придётся воевать.
– Карты же есть, справимся, – сказал Новиков. – А Сехестед, мне Петя говорил, мужик с головой.
– Думаю, в этом смысле именно тебе, Ринат, как раз будет проще, – заметил Грауль. – Я о взаимодействии с местными. Ганнибал на редкость адекватный человек. Это не толпа бояр, кои друг дружке волосья из бороды драть учиняют.
