- Не обо мне же, - пожала я плечами. – Но, между нами говоря, сводня из вас никудышная. Экономка хорошая, а сводня – так себе.
В кухне стало ещё тише, и даже яблоня за окном перестала шелестеть.
- Вы о чём говорите, мисс Браунс? – с запинкой произнесла госпожа Пай-Эстен. – Вы бредете?
- При полном сознании и в твёрдой памяти, - ответила я, поправляя чепец и одёргивая передник. – Никакого бреда. Просто запомните, что своднические дела не терпят шума и суеты. Они любят тишину и тайну. Вы вполне могли бы проявить тактичность и шепнуть мне на ушко, что милорд желает послушать какой-нибудь лёгкий романчик перед сном. А не кричать об этом на весь дом.
- Я – кричать?!. Ну, знаете… – экономка круто развернулась и умчалась из кухни, а я осталась один на один с шокированной прислугой.
Это было посложнее, чем вывести из себя госпожу Пай-Эстен. Я глубоко вздохнула и обернулась, продолжая безмятежно улыбаться. Четыре пары женских глаз настороженно смотрели на меня, и я смело встретила эти взгляды.
- Не обращайте внимания, - сказала я как можно небрежнее. – Теперь я – любимая игрушка милорда и миледи на пути к здоровому образу жизни. Я посоветовала читать перед сном для успокоения нервов, а господа решили, что этоядолжна читать им. Немного утомительно, но книги попадаются интересные, так что я не жалуюсь, - я болтала всё, что приходило в голову, и постепенно лицо Дорис расслабилось, а её помощницы неуверенно улыбнулись мне в ответ.
Яблоня снова зашелестела листвой, и на подоконник запрыгнул Сэр Пух.
- Вы кстати, доблестный рыцарь, - сказала я, хватая его за шкирку. – На сегодня запру вас в кладовой. Ловите мышек и не беспокойте хозяев.
У кота был слегка обалделый вид, когда я без особых нежностей отправила его в кладовую и заперла двери.
- Это чтобы он не помешал сну леди д`Абето, - пояснила я, когда Дорис хотела возразить против заключения Сэра Пуха. – И отсюда он никуда не денется. Завтра мы предъявим миледи её любимца, и у неё с самого утра будет хорошее настроение.
- Да, верно… - прошептала Дорис, соглашаясь.
- Тогда всем – спокойной ночи, - объявила я весело. – Мы хорошо поработали и заслужили отдых. То есть, не все ещё заслужили, - на этих словах я ткнула себя пальцем в грудь.
Девицы прыснули, кухарка позволила себе усмехнуться.
- Увидимся завтра, - сказала я на прощание и вышла из кухни, позволяя себе, наконец-то, снять улыбку, и закипая от праведного гнева.
Ох уж эта госпожа Пай-Эстен! Не могла не уколоть! Всё понятно, что ты защищаешь позиции Труди, но неужели для этого надо унижать других?
Проходя к лестнице, я на минутку остановилась перед портретом матери герцога. Когда я впервые увидела эту картину, мне показалось, что вид у леди Ратленд был усталый, но сейчас, при свете свечей, мне почудилось, что женщина с портрета смотрит настороженно… И смотрит прямо на меня.
Знала ли мать, находясь на том свете, как страдает ей ребёнок на этом? Наверное, знала. И переживала, что какая-то помощница кухарки взялась за дело, с которым не справились королевские медики.
- Не волнуйтесь, леди, - негромко произнесла я, обращаясь к портрету. – Я позабочусь о вашем сыне.
Шорох на верху лестницы заставил меня вздрогнуть, но на втором этаже я никого не увидела, и это было к лучшему – не хватало ещё, чтобы меня застали, когда я разговариваю с картиной. Лишний козырь в кармашек экономки.
Взбежав по ступеням, я остановилась перед комнатой герцога, ещё раз глубоко вздохнула и постучала. Мне не ответили, и я повернула дверную ручку, медленно открывая дверь.
- Милорд, можно войти? – позвала я с порога.
- Входите, мисс Браунс, - раздался голос де Морвиля из смежной комнаты. – Я уже в ванне. Жду вас.
Конечно, это было моё предложение – помогать ему с купанием, лечением, и делать массаж, но тут я в замешательстве остановилась на пороге, прикусив мизинец. Возможно, госпожа Пай-Эстен совсем не приврала, передавая мне приказ герцога? А сам герцог решил… решил…
- Мисс Браунс? - снова позвал герцог. – Что-то не так?
Прежде чем ответить, я на цыпочках подошла к ванной комнате и заглянула одним глазком.
Де Морвиль, действительно, уже лежал в ванне, расслабленно облокотившись на её край, и ещё мне было видно колено, выставленное из воды. Выдохнув с облегчением, я зашла в купальную комнату и сказала, стараясь говорить как можно непринуждённее:
- Вы всегда купаетесь в подштанниках, милорд?
- Нет, - ответил он, наблюдая, как я открываю маленькую круглую корзиночку и достаю оттуда флаконы, упаковки с мылом и прочие штуки, необходимые для мытья, – это для меня нечто новое. Но должны были прийти вы, и я решил поберечь вашу стыдливость. А что это такое? – герцог кивнул на мочалку из люффы, которую я достала последней.
- Это – люффа, - ответила я, подставляя поближе к ванне скамеечку и раскладывая на ней свой мыльный арсенал. – То же самое, что губка, которой вы пользовались раньше, но не морского, а растительного происхождения. Её привезли к нам совсем недавно, вместе с маслом карите. На своей родине люффа – что-то вроде длинной тыквы, но растёт на дереве.
- Собираетесь мыть меня тыквой? – усмехнулся герцог с интересом разглядывая мочалку.
- Только если вы позволите, милорд, - сказала я и осторожно сунула указательный палец в ванну, немного поболтав в воде, чтобы проверить температуру.
Вода была не горячей, а тёплой, и такое послушание со стороны герцога меня порадовало. Значит, он принял мою помощь.
- Я решил полностью довериться вашим медицинским знаниям, - эхом отозвался герцог на мои мысли. – Готов даже терпеть тыкву вместо мочалки, - и он улыбнулся.
Улыбка ему, кстати, очень шла. Только почему-то он очень редко улыбается. Возможно, в этом виновата болезнь. Не слишком-то развеселишься, когда весь покрыт струпьями. Особенно если ты – молодой и привлекательный мужчина.
- Постараюсь оправдать ваше доверие, - сказала я, опускаясь перед ванной на колени. – Но это не мои медицинские знания. Я всего лишь слышала, что советует умный человек. И не бойтесь люффы, я буду действовать очень осторожно. Если станет больно или даже неприятно – сразу говорите. Мы ещё не знаем, что пойдёт вам на пользу, поэтому всё пробуем и ни от чего не отказываемся.
- Хорошо, - просто согласился он, и я окунула мочалку в воду и намылила мягким мылом, сваренным без ароматических примесей.
- Как прошла охота? - спросила я, взяв герцога за руку и начиная мягко намыливать кожу по направлению от пальцев к локтю.
- Не повезло, - ответил де Морвиль, закрыл глаза и прислонился затылком к краю ванны, запрокинув голову.
- То есть повезло зайчикам и куропаткам? – подсказала я, продвигаясь люффой к плечу.
Кожа здесь шелушилась меньше, и я начала действовать смелее, чуть сильней нажимая мочалкой.
- Не любите охоту? – поинтересовался герцог, не открывая глаза.
- Предпочитаю не задумываться, откуда берутся куры и утки на обеденном столе, - призналась я. – Но я не настолько добра, чтобы перейти исключительно на растительное питание.
- Кстати, о питании, - герцог открыл глаза и посмотрел на меня. – Ужин был прекрасным. Тёте очень понравилось.
- А вам? – не удержалась я от вопроса, знаком показывая ему, чтобы ополоснул руку.
- И мне понравилось, - он окунулся в воду по плечи, а я перешла к противоположному краю ванны. – Было вкусно, питательно, но совсем не тяжело… Откуда у вас такие познания? И почему вы делаете это, мисс Браунс?
- Делаю – что? – я принялась намыливать герцогу другую руку, работая с преувеличенным усердием, потому что такая вот близость всё же вызывала определённую неловкость.
Особенно когда на тебя смотрят в упор, не отводя взгляда.
- Готовите, лечите… - произнёс герцог, но я не дала ему договорить.
- Я не готовлю, милорд. Если помните, вы запретили подпускать меня к готовке.
- Не так выразился, - тут же исправился он. – Но вы же не будете отрицать, что кухня теперь работает по новым законам? По вашим.
