по рукам и заходим в подъезд Галы. Уже сейчас я понимаю, что это был адский день, такая же говняная ночь, но утро я собираюсь провести в приятной компании Ванечки.
В восемь утра я выбегаю из дома Галы, понося ее и мою сестру последними словами. Эти курицы за час успели так надраться, что забыли, зачем вообще собирались, и в итоге устроили танцы. Конечно же, к нам пришли соседи, сильно возмущенные таким поведением. Гала обещала сделать музыку тише. И делала, но всего минут на десять, а потом все начиналось по новой. В конце концов, кто-то не выдержал и вызвал полицию. Мне пришлось притворяться их новой соседкой, которая также пришла выяснять отношения, чтобы прорваться сквозь нескольких человек, которые в ожидании полиции караулили на лестничной клетке. Если я правильно расценила вибрации, исходящие от них, нам троим хотели накостылять. Так что, не желая получить по лицу, я вырвалась из квартиры с криком: «Шмары!»
Потом соседи, конечно, обступили меня и не выпускали из своего чертового круга, пока я не выслушала каждое возмущение и не кивнула с пониманием. Мы ждали полицию, а я пыталась улучить удобный момент, чтобы свалить как-нибудь незаметно. Второй раз попасть в отделение за одни сутки – это перебор даже для меня. Так что, соврав, что забыла выключить утюг, я свалила вниз по лестнице. А как только исчезла из поля их зрения, ломанулась так, словно за мной гнались зомби.
Теперь у меня только одна цель – доехать к Ване и признаться в своих чувствах. Уже сидя в такси, я осознаю, что если еще пару часов назад я сомневалась, говорить ли ему об этом, то сейчас твердо уверена в том, что он должен знать.
– Здравствуйте, – запыхавшись, я практически налетаю на стойку ресепшен, пугая полусонного парня за ней. – Номер 171. Богомолов Иван. Он меня ждет.
Парень быстро просматривает информацию на мониторе компьютера и поворачивается ко мне с невозмутимым видом. Еще б зевнул, ей-богу!
– Выехал.
– В смысле? Он не мог выехать. Проверьте еще раз. Он ждет меня.
– Час назад сдал ключи и выехал. Рыжий такой? – Я киваю. – Так и есть.
– Спасибо, – бормочу и иду к выходу.
Как же это? Бросил меня и уехал? Может, он поехал к Вите? Но я ведь отправила сообщение, что направляюсь к нему.
Растерянно осматриваюсь по сторонам, думая, что делать дальше. Жалею, что не взяла номеров Иры и Вити. Что же делать? Набираю Ваню из раза в раз, но связь обрывается, как будто он сбрасывает. Он ведь не может, он… я же люблю его!
Снова вызываю такси, но еду не домой, а к Богомоловым. Знаю, что время сейчас слишком неприличное для визитов, но это единственное место, где он может находиться. Так я думала ровно до того момента, пока Витя при мне не дозвонился Ивану, и тот не сообщил, что через полчаса у него посадка на самолет. Он летит назад в Нидерланды! Внутри все обрывается. Я тяну руку.
– Витя, дай мне с ним поговорить.
– Вань, погоди, тут Ася хочет переговорить, – произносит Виктор и передает мне трубку.
Как только я подношу ее к уху, слышу три коротких гудка, а потом – тишину. Отнимаю телефон и пялюсь на фото Вани и его номер. Звонок окончен. Поднимаю полные слез глаза на Витю и закусываю губу, чтобы не повторить истерику Галы. Как она меня раздражала. Протягиваю телефон Вите.
– Сорвался, наверное, звонок, – с неуверенной улыбкой говорит он. – Давай перенаберем.
– Не сорвался, – шепчу надтреснутым голосом. – Спасибо, Вить.
Разворачиваюсь и на автопилоте сажусь в ожидающее меня такси. Захлопываю дверцу и отворачиваюсь от окна. Не могу смотреть на рыжего Богомолова, даже если это не тот рыжий, которого я еще пять минут назад боготворила.
Старые связи
– Ася! – раздается за спиной знакомый голос. Оборачиваюсь. Точно, Федяев.
– Привет, Олежка, – с улыбкой отзываюсь я и, как только он меня догоняет, продолжаю идти.
– Как дела? – шагает за мной Олег.
– Нормально.
– Что ты забыла в этих краях?
Я охватываю взглядом элитные дома не менее элитного поселка, на которые он мне кивнул.
– А я не могу здесь просто жить?
– Я тут каждую собаку знаю и тебя в нашем поселке раньше не видел.
– Вырос здесь?
– Именно, – кивает Олег.
Мы останавливаемся у моей машины, в которую я забрасываю вещи и поворачиваюсь к Федяеву. Он стоит и смотрит на меня, засунув руки в карманы джинсов. Он все такой же. Вечно непокорная челка, короткая темная щетина, наглый взгляд, красивая улыбка и тонна уверенности в себе.
– Я тут по работе.
– О, правда? Чем занимаешься?
– Организацией праздников.
– И кому тебе предстоит организовать праздник?
– Олежка, это коммерческая тайна, которую я разглашать не намерена. Если тебя пригласят, узнаешь.
– Меня пригласят.
– У вас тут что-то типа общины?
– Нет, но я сделаю так, чтобы пригласили.
– Зачем?
– Буду любоваться на тебя весь праздник, а потом приглашу на свидание.
– Пока мы учились, ты так не наглел.
– Так а что я тебе мог предложить? Папочкины деньги?
– А сейчас что можешь? – склонив голову набок, спрашиваю я.
– Я перспективный парень, – подмигнув, отвечает он.
– Если ты рассчитываешь, что я упаду в твои объятия ради того, чтобы покупать продукты в самом дешевом магазине и лепить котлеты, пока ты становишься на ноги, то сильно ошибаешься. Я, Федяев, знаешь ли, к комфорту привыкла. Да и готовить совсем не умею.
– Вообще?
– Ни капельки, – подтверждаю я, качнув головой.
Наша перепалка вызывает у обоих улыбку. Оказывается, Олег может быть забавным, а раньше я так не считала, и он меня лишь раздражал.
– Что ж, придется научиться, я люблю покушать.
– Ты не наглей. Если любишь кушать, нанимай повара. А если на него денег нет, сам учись готовить.
– Представь себе, я умею.
– Не мужчина – мечта, – произношу я, но на последних звуках мой голос ломается. Хочется забрать эти слова назад, потому что они не могут применяться ни к кому другому.
Улыбка медленно сползает с моего лица.
– Асенька, ты бы так не форсировала события, мужчину этим можно отпугнуть.
– Что ж, тогда хорошо, что ты не мужчина, правда? – я нервно посмеиваюсь.
Этим вопросом я как бы немножечко откатила назад, до того, как произнесла фразу, которая достойна только рыжего. Как будто стерла и заменила контекст слова, вылетевшего из моего рта, осталось еще два, но мне не хватает фантазии, чтобы это сделать.
– Ты только намекни, и я докажу тебе, насколько я
