Оттуда переправились через Вислу, сделав мост на лодках, и Поповию, замок, который недавно крестоносцы взяли, осадили и затем добыли его сильным штурмованием. [325v] Двинулись потом под Мальборк, ибо крестоносцы город мальборский, предательством взяли и заняли, у которых наши два месяца лежали, где большие потери понесли из-за долгого пребывания, так что от смрада, голода и других напастей восемь тысяч человек умерло, и семь тысяч коней сдохло. Потому большое нарекание на короля от шляхты встало, что должен был дать на двадцать месяцев перемирие крестоносцам, и еще вся шляхтa, истосковавшись из-за долгого в поле лежания, без воли королевской к домашним разъехалась. Король потом за разбежавшимся войском и сам в Польшу отъехал. Его гданьчане задержать под Мальборком хотели, чтобы он там лагерем лежал, обещая ему на 4000солдатов денег, но напрасно силились, так как к жене которую давно не видел, более спешил, как Длугош говорит, которая ему тоже в то время родила второго сынa Казимирa[218], в Кракове, вгоду 1458, октября дня третьего, согласно Йосту Децию, fоl. 42. Еще там король принял послов Ежи из Подебрад, короля чешского нового, как я это выше написал.
Сейм петрковский о перемирии и о войне с крестоносцами
В начале в году 1459 в середине месяца января сейм в Петркове король созвал, на котором о мире и о войне с крестоносцами советовались, ибо была весть, что крестоносцы хотели примирение заключить, под теми условиями, дабы 100 000 злотых за расходы военные королю дали, и по вассальному обычаю на каждыйгод 20 000 злотых платили, и два пропорца солдат на каждую войну королю слали. А все мастера, дабы королям польским потом присягали, и прусскую землю с такими же границами держали, какие были перед той войной. Подтвердила большая часть сенаторов это условие, но послы прусской шляхты и городов почти в то же время попали, [326] прося короля и сенат, дабы их, в оборону и в веру принятых, жестоким крестоносцам на муки и в суровую неволю не выдавали.
На этом тогда после долгих разговоров остановилось. Рещено было пруссов не оставлять и не выдавать.
О пути завершения войны с крестоносцами на уездные сеймики дело было отложено, ибо шляхта польскaя прошлым походом очень обиженной была и деньгами помощи не хотела дать. Походы военные впредь запрещали, которые и сам король не утверждал изза из-быточного и вредного своеволия от рыцарства.
Об отъезде королевском в Литву и походе в Пруссию и о поражении мастерa прусского Людвигa от служебных солдат, и помощь литовскaя с Яном Ходкевичем, согласно Длугошу и летописцам литовским
Король Казимир, решив в Петркове закончить войну против крестоносцев, отъехал в Литву из королевства, где, задумав господлитовских от добывания силой у поляков Подолья сговорчивостью своей угомонить. Это и сделал.
А поскольку в то время очень обнищали и казна, и Коронa, и господа польские из-за частых расходов на войну прусскую, то упросил у господ литовских помощь людом и деньгами, что те ему и пообещали, хоть Кромер не пишет, с чем в Литве имел дело. ПЛП «Тем временем король с королевой» в Литву приехали, но это дело само и необходимость его на войну прусскую. Также летописцы русские и литовские показывают (которых Кромер или презрел, либо не всех читал), что для помощи в Литву ездил, ибо в то время не только с подданных мещан и сельских, со шляхты костелов, и со всех духовных и светских доходов поборы выбирались. Доходы, чинши, имения, движимое и недвижимое с каждого сословия считали и принимали в расчет, но могло бы и быть, что и с камня король рад бы деньги ковать на солдат против крестоносцев, так как уже шляхтa с налогов и ополчения с большим нареканием и распрями, как это выше Кромер свидетельствует, выходила. Там литовские господа, короли обещали одолжить 80 000 злотых червоных и почь дать людям рыцарским. [326v]
Отъехал потом король с Литвы в Коло на съезд Великих Поляков, у которых тоже выпросил поход в Пруссию согласно каждому имению и годовых доходов, и каждый шляхтич с каждых ста гривен дохода годового должен был конного с древком на войну отправить, и один конный с древком именем и лицом включал в себя трех конных в то время у поляков, ибо конный вооруженный с древком должен иметь при себе двоих других конных стрельцов с арбалетами – как Длугош пишет. Так из ста гривен каждый шляхтич троих должен был на войны отправить, городки же и городa королевские на эту войну пеших отправлять должны были. Поступили тогда великополяки согласно воле королевской, и войско в Пруссию отправили. Пользы сделали мало, лишь пруссаков во время жатвы от наездов крестоносских защитили. В осень, не ожидая роспуска, по домам разъехались.
В это же время солдаты либо рыцарство служебное, благородную и славную победу над крестоносцами в нижней земле прусской, где Кролевец взяли и едва в этой битве Людвик, мастер прусский, живой не был пойман. Там добычу большую из лагеря немецкого и с убитых взяли наши так, Что, когда делили, то по 20 злотых червоных из добычи на каждого служебного пришлось. А эту победу солдаты польские получили при помощи литовской. Ихлетописец свидетельствует, хоть действительно кто ни попадя историю литовскую в это время метил и поступью времен и текущих дел порядком сфальшивил, неверно приписывая поражение короля Казимирa под Хойницами Ижику, королю чешскому, как я это выше определенными резонами подтвердил и правдивые дела показал. Так еще и здесь пишет о помощи от господ литовских против того же Иржика чешского, но писака ошибся не в правде, лишь тем, что были в то время писатели [327] литовские и русские простачки, и наиболее московиты среди них ошибались в писаниях, ПЛП «не только истории зарубежные, но и родные, целиком без знания дела и небрежно [писали]». Простой правдой, без выкрутов и украшений слов летописец так речь ведет о помощи литовской Казимиру королю и поляков против мастера прусского. А он, бедняга-простачок, написал: против Иржика, короля чешского, который никогда с Казимиром не боролся.
После этой битвы, то есть хойницкой, король Казимир, грустил от поражения и думал, как бы неприятелю своему ответить. Послал к господам литовским охотным, дабы ему денег одолжили к этому делу его. И при послах господа коронные послали к господам литовским, дабы те, взглянув на этот упадок их, с людьми им помогли.
