class="p1">И в то время из господ никого не было близ Вильнa, только Ян Гаштолт, воеводa виленский, и в Троках Монивид, воеводa троцкй, и эти два господина, съехавшись и видя нужду королевскую и господ коронных, сразу же не обдумывая долго с другими господами, отправили к королю подскарбия литовского, господина Александрa Юрьевича, которого Кромер зовет Александр quispiam humili loco natus. Взял из казны земской литовской восемьдесят тысяч червоных злотых, и повез их в долг королю. А господам коронным по их просьбе послали восемь тысяч людей конных, то есть пять тысяч князей, господ и дворян литовских, и три тысячи татар, над которыми послали гетманом старшим господина Иванa Ходкевича, наместника витебского. Король Казимир, приняв солдат и собрав войска коронные, с помощью войска литовского послал на короля Иржика чешского (но должно быть: на Людвига, мастера прусского), который при их помощи и ласки Божьей после 14 недель (должно быть: после четырехлет) после первого поражения победили войска Иржиковы на голову, (должно быть: Людвиковы), а сами, везучие, с небольшими потерями получив победу, к королю Казимиру вернулись. Взяли в плен в этой битве в войске Иржиковом много господ чешских и шленских. Среди них был господин из Перштына. Его взял в плен Глазина, князь смоленский, [327v] который был потом окольничьим (наместником) смоленским. Этому Казимир обрадовался и хвалу Господу воздал за то, что во столь короткое время неприятелю отпор дал. Этолетописец говорит, чего тоже себе из пальца голо не мог высосать. А потому не нужно удивляться, что таклетописцев литовских писака в имени как простaк ошибся, ибо поскольку в то время чехи как у поляков, так и у крестоносцев, обычно служили службу солдатскую за деньги, о чем Длугош, Кромер, Меховский, Ваповский и крестоносские истории свидетельствуют. Тогда что в то время Литвa, придя на помощь полякам, билась с чехами, солдатами крестоноскими, и победу над ними получила.
Писака это написал в летописце думая, что та битва с королем чешским была, ибо в то время Литвa посторонних народов не знала, едва Москву, поляков и мазуров, которые у них в большом почете были и выслуживались.
А и сегодня такое бывает, что и я, и каждый рыцарский человек сознают, что временами поляки, татары пятигорские и т.д. солдаты с Москвой бьются, и всегда все Литве причитают, которая им солдатский оклад еще платит. Еще Магнус, королевич датский, с немцами в Лифляндии ссорится, и все московскому приписывают. Шеремет также при мне с восемью тысячами татарами ногайскими Витебск осадил со стороны московского, которых Станислав Пац, воевода витебский, отбил, и всегда говорили: Москва Витебск осадила. И тогда так тоже, когда чехов, крестоносских ротмастеров и солдат Литвa побила и много их вязла в плен живых, из которых здесь упоминает господина из Перштына[219], то эти поражения Иржику, королю чешскому, ошибшись, дьяк какой-то приписал, ибо Бернард Шумберг имел в этой битве тысячу чехов и моравцев, с которыми гетман чешский крестоносцам за деньги служил. Но крестоносцы и Шумберг, их гетман, вместе с другими, еще сильно старались о том, как можно было бы Иржика, чешского короля, с Казимиром поссорить, как Длугош и Кромер в fоl. 361, пишет: ПЛ «дабы легче войну с поляками иметь, крестоносцы хотели бы их тоже чешской войной запутать». «Nihil enim intentatum ii relinquebant quod ad pernitiem (pertiniem) Polonorum pertinere existimarent» [328]. Но этого не доказали крестоносцы, ибо Иржик чешский всегда в дружбе, вплоть до смерти, с Казимиром жил и перемирие между собой часто через послов возобновляли и подтверждали.
Та же самaя сопредельность границ об этом свидетельствует, что Литве, похоже, легче, вероятней и ближе было дать спасение людом рыцарским королю в Пруссии, соседством сопредельной, против мастера прусского Людвига, особенно ПЛ «до Пруссии нижней», где после овладения Мальборка Казимиром был главнейшим и столичным в то время городом крестоносским Кролевец, чем ко Шленску под Вроцлавом идти против чешского короля Иржика, что никогда в то время столь же близко не был. За исключением того, когда потом на шленский поход против Матиаша, короля венгерского, Литвa слалa помощь тому же Казимиру, но это далеко от этого по времени, месту, составу неприятелей и с точки зрения причин войны было, как об этом ниже напишем. Потому я второй раз привел это, дабылетописец литовский очистился от ошибки во времени и в участниках войны хойницкой и того поражения Людвига, мастера прусского, а не Иржика, короля чешского.
В этом же году 1450 Ян Гаштолт, воеводa виленский, умер[220]. [328v]
О призыве на войну прусскую, с трудом проведенном, и о напрасном посольстве к папе, дабы крестоносцы из Пруссии на Тенедос, остров греческий, против турок были перенесены
В этом же году король Казимир созвал сейм в Петркове, на который послы краковской земли приехать не хотели до тех пор, пока бы им король охранную грамоту свободного отъезда и приезда сперва не даст, ибо узнали, что король придворному своему рыцаству сказал начеку быть на сейме, будучи напомненным, что шляхта краковская бунтовала против него.
Было это делом новым и неслыханным. Дабы большая смута не началась, дал им король охранную грамоту и передовыми этого посольствa исполнителями были: Ян Рытвянский, староста сендомирский, Ян Тарновский, Ян Мельштынский, с которым язык и сердце большое всегда было. Этот сразу же в сенате длинную речь от всех говорил, обвиняя его явно во вреде для общей родины, который при его правлении Корона и они сами понесли. Наставлял тоже, дабы король полякам все то, что Литва по его позволению отняла, [329] вернул, особенно Луцк и большую часть плодородной русской земли, а также Гонендз и Венгров, города с волостями, которые литовцы также у приятелей коронных, князей мазовецких отобрали. Дабы тоже монеты маловажной и никчемной не ковал, фальшивую монету принесенную из чужих сторон дабы отозвал, вдовам и сиротам справедливость чинил, своеволия сановников и беспредельную власть приструнил, королевство все согласно повинности своей от злодейства и неправды вычистил, на доходы польские и регалии более нежели на литовские внимания обращал. И если бы король это совершил, то готовы были ему ко всем трудам, расходам и охотно на войну походы совершать обещали. А если бы их желание не исполнил, то высказались, что порядка дел король от них напрасно должен ждать. На это им король скромно и мирно ответил, всю вину с себя сбрасывая, но однако, дела не закончив, разъехались с сейма, когда Велико– поляне
