Я долго рассматривал эту наскальную живопись, но так ничего и не разобрал. После пошевелил банки, пошерудил старую рухлядь на полке, заглянул в ящик с мумиями овощей, но ничего необычного не обнаружил. Уже порядком замерзнув, я решил выбираться наверх.
– А не истопить ли мне сегодня баньку? – пришла мне в голову мысль оттого, что я совсем продрог, – Заодно и испытаю как печь работает, всё ли в порядке.
Я натаскал воды с колонки на углу, и решил прогуляться до леса, поскольку дров в сарайчике я не обнаружил.
– Днём, небось, этот товарищ не съест меня, – подумал я о своём ночном госте.
В лесу было шумно и весело, галдели птицы, жужжали насекомые, шелестела листва, на пруду квакали лягушки, радуясь весеннему солнышку. Я решил не углубляться далеко, а срубить себе здесь подходящее деревце, надеясь найти сухостой. Вскоре я его нашёл и принялся работать топором. Как вдруг, прямо перед моим лицом возникла старушонка. Я чуть было не опустил топор на её хребет. Мысленно матюкнувшись, я закричал:
– Ты чего под руку лезешь?
Сонька, а это была она, захихикала и отсмеявшись, ответила:
– Работай, да по сторонам-то поглядывай. Он рядом ходит.
– Кто? – спросил я.
– Тот, кто ночью к тебе наведывался.
Сонька обошла меня кругом, оглядела, и сообщила:
– А в подполе-то ты получше погляди, может и найдёшь чего, скоро время придёт.
– Какое ещё время?
– Увидишь.
– Ты-то откуда знаешь?
Сонька захихикала и запела какую-то песенку, вроде «в траве сидел кузнечик» или что-то в этом роде, и побежала прочь, приплясывая.
Баню я протопил. Вечером, сидя на крылечке после баньки, я оглядел дверь.
– Пожалуй, надо будет в городе замок хороший прикупить, а то и вообще дверь сменить. Да, это хорошая мысль. С первой же зарплаты установлю железную дверь, чтобы не повадно было всяким лесным тварям тут шататься и скрестись.
Затворив ставни, я немного ещё посидел и лёг спать.
Но поспать мне не удалось. Я снова проснулся, как и прошлой ночью, словно от толчка в бок. Прислушался. Тихо.
– Нервы что ли шалят? – подумал я.
Перевернулся на другой бок, и решил спать дальше, как в ставни постучали. Я встал и подошёл к окну. С той стороны поскребли. Потом ещё раз.
– И чего он ко мне повадился? – уже с раздражением подумал я, – Неужели опять до утра ломиться будет?
– Чего надо? – грубо крикнул я.
С той стороны замолчали. А после моим собственным голосом сказали:
– Открой дверь!
Такого я не ожидал. Сердце заколотилось как бешеное.
– С чего я должен открывать тебе?
– Я хочу кое-что проверить.
– Что?
– Кое-что под полом.
– Ага, как же, – ответил я, – Я что похож на дурака? Я тебе не открою. Меня уже предупредили. А сам ты без приглашения не войдёшь.
За окном поскребли, задышали часто, и послышался хруст ломаемого дерева.
Я в ужасе отскочил от окна. Дед Матвей ошибся? Оно может войти в дом?! Один ставень с грохотом свалился на землю. Меня всего трясло. Что дальше? Оно выбьет стекло и ворвётся в дом? Сожрёт меня сразу или закатает в свой кокон, и повесит вялиться на дереве? Ну, уж нет. Я так легко не сдамся. Нащупав под столом на кухне топор, я приготовился к встрече с ночным кошмаром. Но внезапно наступила полная тишина. Я ещё долго стоял у окна, недоумевая, и ожидая какого-то подвоха. Но ничего больше не произошло. Уснуть опять же не удалось до рассвета.
Утром я решил ехать в город. Обдумаю там всё, как следует. Жаль было, конечно, бросать дом, но и жить вот так, в еженощном ожидании дебоша лесного чуда, было невыносимо. Да, зимой дед Матвей обещал тишину. Но ведь и всё лето и начало осени нужно как-то прожить. Да и самый кайф в деревне как раз таки летом, и ради чего я собственно покупал дом? Чтобы всё лето сидеть в квартире? В общем мысли у меня были невесёлые.
У машины меня встретил дед Матвей:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ты в город что ли собрался, Леонид? Купи мне тадысь курева, сейчас я денежку-то принесу. Здесь пока лавка приедет, раз в неделю, так замучаешься ждать.
– Да я б купил, дед Матвей, только я это… Не знаю, когда вернусь обратно.
– Ба-а-атюшки, – расстроился дед Матвей, – Допёк он тебя? Опять приходил нынче?
Я кивнул.
– Сынок, ты погоди с плеча рубить. Вот что, возвращайся назад через пару-тройку деньков. Мы что-нибудь придумаем. Надо в подполе искать. Там ответ.
– А чего ж вы раньше не искали?
– Дак как? Мы ведь не разбойники в дом лезть. А хозявы тут менялись, как перчатки. Долго не задерживались. Сын Егоровны, правда, по-честному с ими обходился. Деньги возвращал, как те съезжали. Да и то сказать, жили-то не больше недели каждые. Ну а после он и плюнул на продажу, заколотил дом. Вот уж внук теперь тебе и продал.
– А давно померла Егоровна?
– Лет уж девять будет, пожалуй. Она меня постарше была. Так что, давай, Леонид, возвращайся. С куревом. Вместе будем ответ искать. Хочется мне завершить это дело, пока жив я. Может и сумеем избавить деревню от него.
***
Промаявшись в городе пару дней, я не выдержал духоты и суеты, и на утро третьего дня прикатил в деревню.
Дед Матвей стоял у моего двора, будто и не сходил с места.
– Так и знал, что ты вернёшься! – восторжествовал он, пожимая мне руку, – Ведь наш ты, деревенской, душа у тебя простая, нельзя тебе в городе, тут твоё место… Курево-то привёз?
– А то как же, – засмеялся я, мне приятно было, что меня тут ждали, – Держи, вот.
– Ого, целая упаковка! Дак там у меня не хватает денег-то, что я тебе в прошлый раз дал, я сейчас за добавкой сбегаю, погоди.
– Да не нужно ничего, – ответил я, – Считайте, что подарок.
– Ой, ну спасибо тебе, сынок. Ты это, приходи ко мне на обед, у тебя ведь не сготовлено, а я нынче окрошку сделал.
– Обязательно приду, – сглотнул я слюну от предвкушения вкусного обеда.
После обеда дед Матвей сказал:
– Ну чо, в подполе-то ты был уже?
– Был.
– Нашёл чаво?
– Неа, ничего там такого нет. Хотя, – я задумался, – Стена там одна какая-то странная.
– Странная?
– Письмена на ней какие-то, знаки непонятные, рисунки, вроде как вон в передачах показывают пещеры, где первобытные люди жили, вот и на той стене так, сверху донизу вся исписана.
– А посмотреть можно?
– Отчего нельзя, идёмте, конечно.
Дед долго разглядывал стену, потом спросил:
– И как ты думаешь, что это?
– Ну, не знаю, может тут закопано что-то…
– Не пробовал копать?
Я помотал отрицательно головой.
– Вон на полке лопаточка маленькая, как совок вроде, дай-ко, попробую копнуть.
Я протянул деду лопатку, которой скорее всего Егоровна работала в огороде, может рассаживала рассаду или ещё чего, она была небольшая, величиной с ладонь.
Дед Матвей поплевал на ладони, простучал стену и, наметив для себя место, с силой воткнул в стену лопатку. И тут яркая вспышка ослепила нас обоих, послышался треск, какой бывает при высоком напряжении, затем гудение, как в трансформаторной будке, потом я услышал дедов крик и всё потемнело.
***
Очнулся я на земляном полу, у самого лаза из подпола. Дед лежал тут же, словно отброшенный ударом от дальней стены с символами. Я испугался – не помер ли он? Подскочив к деду, я подхватил его под мышки, и выволок наверх. В избе было жарко и душно, но мы, похоже, немало времени пролежали там внизу, поскольку успели основательно промёрзнуть, у меня зуб на зуб не попадал, дед тоже выглядел неважно. Я пощупал пульс – есть. Приложил ухо к его рту – дышит тихонько. Ну слава Богу, главное жив!
