– Дед, ты куда? – ринулся я за ним, – Ведь там этот!
– Мне терять нечего, – ответил сурово дед, – Пожил я уже, хватит. Всё равно всю жизнь промаялся, о Верочке моей тоскуя. Пусть делает со мной, что хочет, нет моих сил больше.
Как я ни старался, дед словно налился неимоверной силой, и шёл напролом к двери. Я уже буквально повис на нём, но ничего, казалось, не могло его остановить. У самой двери он ухватил меня сильными ручищами, прижал к стене, усадил на лавку, и резко распахнул входную дверь. Я зажмурился от страха. Ничего не происходило. Не летели в стороны куски деда, не слышалось рычания и всё было тихо. Я осторожно открыл глаза – всё пусто и тихо, хотя только что дом сотрясался от ударов. Я взял топор и выглянув из двери, осторожно вышел во двор, тут-то я и увидел его…
Огромный, переливающийся всеми цветами радуги, шар, висел над самой поверхностью земли, он дрожал и словно омывался волнами светами, стекающими с него беспрестанно сверху вниз, а внутри него что-то копошилось. Дед Матвей стоял прямо перед шаром, лицом к «лицу». Стоял как стойкий оловянный солдатик из сказки Андерсена, навытяжку, вытянув руки по швам и гордо подняв подбородок.
Я замер, глядя на них. Вдруг шар начал меняться, он становился всё меньше и меньше, изгибался и таял, и спустя минуту перед дедом стоял парень, молодой, и вполне себе симпатичный, насколько я могу это оценить, как мужчина, я, признаюсь, не знаток мужской красоты. Он был одет в серые свободные штаны и такого же свободного кроя рубаху, светло-серого цвета. В свете луны мне отчётливо было видно его лицо – открытое, ясное. Парень что-то сказал деду, и они направились в мою сторону. Я вздрогнул.
– Сейчас нападут вдвоём и замотают в кокон, – подумал я, – Дед-то не в себе.
Но ничего такого не произошло. Подойдя ко мне ближе, парень остановился и произнёс:
– Я хотел бы поговорить с вами, прежде чем всё произойдёт.
– Что произойдёт? – спросил я растерянно.
– Сегодня откроется проход и я смогу вернуться домой.
– Х-хорошо, – неуверенно ответил я, – Давайте войдём?
Я пропустил вперёд деда и парня, а после вошёл сам и закрыл за собою дверь.
***
Мы не стали зажигать свет, чтобы не привлекать внимания соседей, и присели на стулья возле стола.
– Сегодня я наконец-то смогу вернуться в свой мир. Я очень долго был здесь. Хозяйка этого дома обладала некими знаниями, которые дали ей возможность на некоторое время управлять проходом между мирами. Этот проход был здесь уже много веков, мы могли выходить тогда, когда это было нужно, но потом, когда здесь появилась она, всё изменилось. Эта женщина провела обряд, из-за которого я вынужден был застрянуть в вашем мире и исполнять её поручения. Ведь она знала, какими возможностями я и мне подобные владеем. Она была сильной ведуньей. Но дар свой употребила не во благо. Там, где она сейчас, она получает по заслугам.
– А где она? – спросил я.
– Она в месте, которое вы называете адом, – ответил парень.
– Значит то место, откуда пришёл ты, это рай?
– Нет, это не рай. В рай или ад можно попасть лишь тем, чей земной срок уже подошёл к концу. В моём же мире находятся те, чей срок ещё не прожит, когда же назначенное время их часов будет отмеряно, они тоже отправятся туда, где должны быть по делам своим.
– Но что же оно тогда, твоё место?
– Этого тебе знать не нужно, я не могу раскрыть всего.
– Хорошо, но коконы… Почему ты так поступал с людьми? Они все погибли из-за тебя!
– Почему ты думаешь, что они погибли? – улыбнулся парень.
– А разве нет? Люди пропадали! И некоторых из них находили в коконах. Ты лишал их жизни.
– Я продлевал им жизнь. Сам я не мог попасть в свой мир, но к счастью, у меня осталась моя способность отправлять туда людей.
– Как это?
– Многие из этих людей обречены были на болезнь, или ужасную кончину, либо должны были нанести вред другому. Наша роль была предотвратить это.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Не понял, вы что, ангелы-хранители что ли?
– Не совсем, – ответил парень, – Мы можем вести судьбу определённого человека лишь до его физической кончины, до того часа, как закончится отведённое ему время, а тогда уже не нам решать куда он отправится после суда.
– Я ничего не понимаю, – уставился на парня я.
– Попробую объяснить. Например, та девушка-студентка, которая пропала много лет назад, и которую нашли грибники. Мне пришлось перепрятывать кокон после того случая. Эта девушка должна была заболеть неизлечимой болезнью, но мы предотвратили это. Сейчас она живёт там, где ей хорошо. Здесь же её давно бы уже не стало.
– А мужчины, пропавшие зимой? Несколько человек. С ними что?
– Они приняли бы на грудь на той рыбалке и решили поехать в обратный путь ночью, в темноте, в подпитии они не заметили бы железнодорожных путей и попали под поезд. Их всех не стало бы в один момент.
– То есть вот так с каждым? – спросил я.
– Да, – кивнул парень, – Люди пропадают не просто так. Мы уберегаем их или же тех, кто должен из-за них пострадать от беды, мы удаляем от них болезни и непоправимые поступки.
– А как вы выбираете кому помогать? И почему не всем?
– Всем не помочь. В иные судьбы мы не можем вмешаться. Лишь в те, в которые нас допускают свыше. Видимо у этих людей ещё не настолько мёртвые сердца и им дают шанс. Ты знаешь сколько мёртвых ходит среди вас?
– Мёртвых?
– Да. Оболочки живы, а души давно мертвы. Мы видим таких. Внутри у них тьма.
– А у других?
– У других внутри мы видим пламя, подобное пламени свечи, – ответил парень, – Ну, нам пора.
– Погоди! – подскочил я, – Постой. А почему именно сегодня? Егоровны нет уже несколько лет, почему ты не мог вернуться к себе раньше? И что за знак на руке у деда Матвея?
– Сегодня истёк срок, поставленный ею на то, чтобы я ей служил. Она рассчитывала прожить гораздо дольше, – усмехнулся парень, – Но, как видишь, даже ведьмы не бессмертны.
Молчавший всё это время дед вдруг встрепенулся:
– Срок истёк? Значит Верочка моя вернётся?
Произнеся эти слова, дед Матвей с мольбой уставился на парня, глаза его блестели от слёз.
Парень молчал. Я в испуге посмотрел на него.
– Нет, пожалуйста, только не говори, что её больше нет, он же не перенесёт этого! – молил я его одним только взглядом, – Он же всю жизнь жил только этой надеждой. Не отнимай её у него. Ну соври, если её уже нет, умоляю тебя!
Парень отвёл взгляд от моих глаз, казалось, он умел читать мысли, а скорее всего так оно и было, и улыбнулся деду:
– Понимаешь…
– Нет, нет, – молил я горячо в мыслях.
– Верочка жива. Но там она та же, что и была в юности. Она не постарела.
– Я понимаю, – дрожащим голосом сказал дед Матвей, – Если её вернуть сейчас сюда, то ей придётся войти в своё старое, дряхлое тело?
– Нет, – помотал головой парень, – Если её вернуть, то её просто не станет.
– Как это? – не понял дед.
– Она должна была погибнуть в родах. Её давно бы уже не было на земле.
– То есть всё вышло даже лучше?
– Да, если это сможет хоть как-то скрасить и утешить те муки, которые тебе пришлось передумать и пережить за все эти годы, – ответил парень.
– Погоди, ты сказал – в родах. А ребёнок? Он тоже бы…
– Да.
Дед опустил голову.
– Но не горюй, – взял его ладонь парень, – Ты ведь не знаешь главного. После того, как тебя вернули в этот мир, твоя жена родила сына. И всё прошло благополучно.
– Так у меня есть сын? – вскинул голову дед Матвей.
– Да. И они оба живут там.
– Значит я должен смириться и отпустить их, – прошептал дед.
– Есть ещё один вариант, – ответил парень.
