добродушное лицо взволнованным.
Йонас наблюдал, как Герард Треби пребывал в одном из своих излюбленных состояний — вечной нервозности. Он потирал узловатые пальцы, поправлял манжеты рукавов камзола, что выглядывали из-под пальто, и периодически дергал себя за седую бородку. Потом нелепые пантомимы надоели Беккеру, и он принялся перекладывать витринные образцы «ЛеМан» и «Лавузэ». От такого равнодушия градоправитель задышал с присвистом. Йонас вскинул бровь.
— Герр Беккер, — от забытого обращения со своей родины, оружейник поёжился. Он всё своё ссыльное время пытался привыкнуть, перестроиться под новую жизнь. И когда старая так нахально и непрошено врывалась с пинка в дверь, становилось… Неприятно, в общем. — Вы же знаете, что город готовится к приезду туристов на празднование Рождения года?
До самого главного праздника года оставалось около луны, и не заметить, как лавки прихорашиваются в рождественские оттенки красного и зелёного, белого и синего, золотого и серебряного, ещё стоило постараться. Йонасу тоже принесли предписание нарядить витрины, хотя он до сих пор не понимал — как праздничные расписные шары могут украсить револьверы.
— Вы хотите вручить мне ещё одно предписание? — сквозь зубы спросил Беккер, убирая в кассу дубликаты купчих на оружие.
— Как вы могли обо мне такое подумать? — притворно оскорбился Треби, перестав насиловать свои пальцы, сведя их в замок где-то возле солнечного сплетения.
Пожатие плечами получилось жуть до чего наглым. Градоправитель подавился воздухом, а Беккер лишь посмотрел неотрывно в мужское лицо, намекая, что не стоило новое предписание потраченных на него нервов. Треби, под укоризненным взглядом, взял себя в руки и выпалил на одном дыхании:
— Скоро Лаванрид наполнится туристами, а на городском кладбище беспокойник бродит! — последнее слово вырвалось из предложения звуком нарастающего альта. Беккер наклонил голову к плечу и потерся об него ухом.
— Ну, побродит и уйдёт, — безразлично отозвался оружейник, тем самым подняв волну негодования.
— Вы разве не понимаете? — патетично и риторически спросил Треби, взмахивая ладонями. — Мы — самый благочестивый город на северо-востоке Иртана. И тут — беспокойник!
— Ну, не тут, а, предположим, на кладбище, — возразил Йонас, отворачиваясь от прилавка и вылавливая на полке один из старых кольтов с таким же старым барабаном.
— А должен быть в могиле! — опять повысив голос до крайних ноток своего тенора, выдал Треби, и прошёлся вдоль прилавка, касаясь кончиками пальцев стальной вставки на углу.
— Не вижу проблемы. Городской маг прекрасно справится с этим делом.
Ещё пару лет назад Йонас не думал, что решится взяться за работу с огнестрельным оружием, ибо в привычке было убивать одним касанием. Но судьба — капризная леди, поэтому сейчас запах масла, пороха, железа стал почти родным. Он пропитал не только все вещи, но и самого оружейника, въедаясь в грубую кожу, застревая в жестких седых волосах до плеч, которые обычно стягивались лоскутом ткани или кожаным шнурком.
— Городской маг сломал шейку бедра!
Прискорбные новости. Особенно если учесть, что маг разменял восьмой десяток лет.
— Ну, значит, пусть его помощник подработает…
— Он уехал к родственникам в Ишар.
Йонас посмотрел на потолок своей мастерской, мысленно прикидывая, что дерево стоило обновить. Но противное брюзжание градоправителя все ковырялось в голове, поэтому оружейник не выдержал:
— Чего вы от меня хотите? — прозвучало раздраженно.
— Герр…
— Не надо ко мне так обращаться, — обрубил Йонас, намекая, что эта лесть не к месту.
— Господин Беккер, упокойте этого беспокойника!
Пришлось закрыть глаза ладонью и выдохнуть.
— Сначала я бегал за стрыгой по болоту, где-то год назад. Потом вам помешало гнездо виверн. Далее вы уговорили меня набить морду кладбищенскому гулю. Потом был один заморенный василиск, что осел в лесной пещере…
— И мы бы никогда не справились без вас, — с жаром поддержал Треби, подавшись вперёд и положив ладонь на грудь. — Поэтому сейчас снова обращаемся к вам!
— А обратитесь к местному магическому сообществу, — фальшиво посоветовал оружейник, отдаляясь от витрины, потому что горячность, с которой Герард шёл в наступление, пугала и было видно, что только хлипкое заграждение в виде прилавка не даёт градоправителю вцепиться в рубашку Йонаса.
— Но ведь вы так хорошо справляетесь…
Вот это и раздражало больше всего. По приезду в Лаванрид, Йонас действительно помогал городу, чтобы хоть как-то наладить коммуникацию с населением. Потом, правда, понял, что это — палка о двух концах, ибо из оружейника он превратился в бесплатного наемника, но ситуацию было уже не обернуть. Поэтому сейчас он так отчаянно сопротивлялся.
— Слушайте, а зачем нам вообще городской маг, если все его обязанности — это переправлять задания мне? Может, вообще его не содержать, а, предположим, поставить меня на довольствие? — взбрыкнул Йонас, понимая, что если сейчас не разорвать этот порочный круг, то дальше он уже начнёт выслушивать претензии, что не упокоил и не выследил. — Или вот! Может, тогда я и на довольствие в полицейском участке встану, а то когда ловили воров, я лично отдал свою лавку под приманку!
Зная прижимистую натуру Герарда, оружейник был почти уверен, что такое предложение встанет поперёк горла градоправителю, но тут его удивили.
— Отличная идея, Йонас, — перейдя на «ты», обрадовался Треби, и все же схватил большую ладонь Беккера своими и начал трясти. От этого последние здравые мысли сбежали из головы, оставив там только гулкий шум.
— Как, отличная? — нашёлся Беккер. — Мои услуги как бывшего королевского телохранителя обойдутся дорого.
— Думаю, бюджет города потянет одного, но зато какого телохранителя! — экзальтированно признался Герард, а Йонас заподозрил в сговорчивости градоправителя те курительные травки, о которых говорила Хлоя Бернар.
— Не думаю.
По лицу Треби пробежала волна из разочарования и он, перестав ломать комедию, расстегнул пальто и сел в кресло для посетителей. Склонил голову, рассматривая носы лакированных ботинок, и потом горестно признался:
— Йонас, я действительно не знаю к кому обратиться. Вчера кладбищенский сторож оказался повешенным. Нет, он не повесился. Его именно повесили. А луну назад гроб господина Фредо оказался вскрыт, а тело растащили. Люди боятся. И я боюсь представить —кто станет следующей жертвой…
Беккер оперся спиной о картотечный шкаф и почесал жёсткую щетину. Нет. Он понимал, что оставлять неупокоенного духа на свободе нельзя. И вообще, это претило его моральным принципам. И сторож. Хороший был старик, чаем поил и один раз из могилы вытащил оглушенного стрыгой Йонаса…
— Да
