родителей подкармливает бродячего пса. Йонас немного оторопел от гаммы эмоций, что вызвала в нём эта отчуждённая блондинка. Он даже не сразу понял, что чародейка вовсю щебечет что-то там на своём. На женском.
— Хлоя, а может быть всё же попробовать иртанийские? — Она склонилась над стеклянной витриной, где лежали последние модели револьверов.
— Ты из любого плохо стреляешь, — мягко упрекнула блондинка, встав за спиной спутницы.
— Не преувеличивай. Ландийские более тонкие и женственные, просские тяжёлые и тугие…
— А иртанийские? — Платиновые локоны были стянуты простой косой, и от этого весь образ неприступной королевы разбивался.
— А из иртанийских меня учил стрелять Грегори.
— Бесперспективное дело.
Йонас наконец-то оттаял и, стянув тёплую кожаную куртку с волчьим мехом внутри, прошёл за прилавок.
— Скажите, что вам нужно, а я подскажу, что у меня есть…
Зря он это, конечно, предложил, потому что Элис выкатила такой список, что к его концу Беккер признал, что проще лично под неё создать револьвер, чем отыскать нечто «лёгкое, миниатюрное, скорострельное, с барабаном, и чтобы маслом не пачкался». Из всех доступных действительно подходил только ландийский «Рошаль», но он всё равно казался тяжеловат. Девчонка взяла его обеими руками и попробовала прицелиться.
— Не наставляй на меня дуло, — простонала Хлоя, направляя руки подруги в сторону двери. Старушка Арно, проходящая мимо мастерской, в стеклянную дверь разглядела, что на неё направлен револьвер, и припустила для своих семидесяти очень бодро по гололёду.
— Хорошо, господин Беккер, давайте этот, — согласилась ведьма и положила оружие на витрину. — А ещё можно мне какой-нибудь совсем дамский…
— Да ты этим-то пользоваться толком не умеешь, — перебила её Хлоя, возводя глаза к потолку. — Зачем тебе несколько?
— Револьверов много не бывает, — как-то особенно прочувственно сказала Элис, и Йонас согласился с ней.
Глава 41
Глава 41
Девушки решили проторчать в мастерской до обеда. На долю Йонаса выпало подбирать к револьверам портупею. Потом, правда, Элис передумала и стала выбирать кобуру на поясном ремне. Далее не выдержала Хлоя, и, в традициях лучших врагов, намекнула чародейке ещё стилеты присмотреть. Беккер чувствовал себя лишним в этих саркастичных диалогах, поэтому и не вмешивался. Только вытаскивал, показывал, убирал, затягивал. А потом и вовсе в подсобке поставил чайник на огонь. Чай, правда, был паршивый. Остался ещё со времён, когда бывший королевский экзорцист прибыл в Лаванрид. Но надежды, что за пару лет заварка не потеряла своих свойств, Йонас не оставлял.
А потом как-то так незаметно плащи девиц повисли на треноге возле двери. Хлоя стянула с головы беретку, и в простом платье, с обычной косой, правда до пояса, стала ещё привлекательнее. А чародейка же покоряла своей детской наивностью и, немного, глупостью. Особенно, когда отчаянно пыталась застегнуть портупею поверх жакета, а не под ним. Но, почему-то, через эту маску обаятельной дурочки то и дело проскальзывало что-то тяжёлое, тёмное. Йонас обратил на это внимание, когда подал руку возле дверей мастерской. Чародейка слишком пристально задержала взгляд на его запястье, словно знала, что сдерживают его браслеты. И в последующем диалоге тоже было поганое чувство, будто в голове уже сделали дырку и только прицениваются: пулю вогнать или стрела сойдёт. Но все это было так тщательно спрятано под улыбками, смехом, наигранной неуклюжестью, что обвинить Элис было бы самой большой глупостью в его жизни. Ну, после браслетов, конечно.
— А ещё… — сказала Элис, отставляя чашку с чаем на столик для посетителей. — Я бы хотела патроны…
Йонас выставил футляр на прилавок. Чародейка только коснулась его пальцами и кивнула. Продолжила дальше терзать кобуру, при этом обращаясь к подруге:
— И, Хлоя, мне надо в лавку травника…
— Зачем? — подперев ладонью подбородок, обреченно уточнила девица, и Беккер невольно залюбовался на точёный профиль. Потом одёрнул сам себя, напоминая, что для «отлученных» привязанности и симпатии — лишнее.
— Надо травок для зелий, — отозвалась Элис и, победно охнув, показала упакованное в кобуру оружие. Йонас ободряюще улыбнулся одними уголками губ.
— Посмотри у меня в кладовой. Я по осени много чего засушила…
Ведьма и травница. Интересная пара. Хотя, в принципе, закономерная. Только вот от Хлои не тянуло магией. Она была человеком без способностей. Это заметил бы и слепой. Значит, просто увлекается.
— Ты собирала травки? — удивилась Элис, положив оружие на прилавок и, взглядом, намекая упаковать. — Зачем? Чай заваривать?
— Травки ещё можно курить, — двусмысленно отозвалась Хлоя и, заметив, что торговля подходит к концу, встала с диванчика. Элис рассмеялась и, подхватив локон пальчиком, доверительно шепнула:
— Господин Беккер, не верьте ей. Она ничего не курит.
— А зря… — многозначительно протянула блондинка и накинула на плечи плащ. Элис поняв, что подруга почти готова к выходу из мастерской, подорвалась и тоже облачилась в верхнюю одежду.
— А можно доставить оружие?
— Да, конечно, — отозвался Йонас, выписывая купчую на револьверы. — Куда?
— Лавандовый переулок, дом три, — сказала Хлоя и, учтиво поклонившись, взялась за ручку двери.
— Хорошо, — согласился Беккер, наблюдая, как Элис поспешно вытаскивает кошелёк с деньгами. А когда закончила отсчитывать ассигнации, предложила заговорщицким шёпотом:
— Вы ещё просто так заглядывайте в гости. Хлоя варит удивительный шоколад, — лукаво прищурила изумрудные глаза, подмигнув левым.
Дверь хлопнула, а Йонас так и не понял, что сейчас произошло. Его пригласили в гости?
До вечера пребывая в смятённых чувствах, Йонас не заметил, как дверной колокольчик противно звякнул и у него появился посетитель. Отреагировал, только когда поджарая фигура градоправителя встала перед прилавком. Беккер отложил коробку с вышедшими из строя кольтами, слишком старыми, ещё с цельной рамой, и поприветствовал лысеющего господина Треби.
— И вам доброго вечера, господин Беккер, — отозвался градоправитель, стягивая кожаные перчатки. Положил их на прилавок и сцепил пальцы в замок. — Право слово, так неловко…
Йонас напрягся. Прям как на своей старой службе, при Аустелицком дворе. Даже холодная капля пота скатилась за шиворот. От этого оружейник поморщился и провёл ладонью по затылку.
— Что случилось? — без обиняков спросил Йонас.
Мужчина расстегнул верхнюю пуговицу пальто и оттянул излишне тугой воротничок рубашки. Нахмурил брови и, заодно, сморщил нос. От этого на немолодом лице проступили очень глубокие морщины, сделав приятное,
