— Можешь больше не притворяться, — отрывисто бросил он. — Я пришел по делу. — И, подойдя ближе, со стуком швырнул на стол свой кейс.
Каролина вскочила, недоуменно глядя на него. Ее дымчато-зеленые глаза стали почти серыми от отчаяния.
— Притворяться? Что ты хочешь этим сказать? — Голос ее зазвенел от тревоги, но в нем таилась и тень вызова. Что бы ни произошло между ними, Берт не имел права так с ней обходиться.
Гилберт судорожно сглотнул. Каролина была прекрасна, словно разъяренная тигрица. И вдруг его словно громом поразила ужасная мысль. Она же до сих пор не знает, кто он такой на самом деле!
Значит, минувшая ночь не была притворством. А это еще хуже. В сотню, в тысячу раз хуже. Гилберт Льюис наконец нашел женщину, о которой так долго грезил. Но грезы обернулись кошмаром.
Онемевшими, непослушными пальцами он возился с замком кейса.
Просто покончи с этим, и все, твердил голос разума, в то время как сердце кричало от боли. Но Гилберт не стал его слушать. Ругнувшись шепотом, он извлек наконец толстый, оплетенный в кожу том.
Всего час назад Гилберт получил привезенные из Англии журналы отца. Выбрав один из них, он оставил эксперта-графолога в отеле сличать образцы почерка, а второй взял с собой.
Сейчас он швырнул этот журнал на стол, словно дуэльную перчатку.
Каролина с трудом оторвала взгляд от его бледного, пугающе бесстрастного лица и посмотрела на толстый том.
— Что это?
— Открой на заложенной странице, — ледяным тоном велел ей Гилберт.
Лишь сейчас Каролина заметила торчащую из толстого тома закладку. Она медленно подтянула журнал к себе и открыла, подчиняясь приказу Гилберта. Сердце ее отчего-то гулко и страшно застучало. Она ожидала увидеть печатный текст, но вместо этого взгляду ее предстали графы, заполненные аккуратным, четким, убористым почерком.
Каролина непонимающе воззрилась на этот совершенно незнакомый почерк, и этот взгляд оказался последней каплей, переполнившей чашу терпения Гилберта. Перед ним стояла преступница, которую ждало наказание по заслугам, и он должен бы ликовать, а не терзаться!
— Читай! — рявкнул он и наклонился, ткнув пальцем в нужный абзац. При этом движении медно-рыжая прядь волос соскользнула на его высокий лоб, и Каролина уловила знакомый хвойный аромат. Как же ей хотелось дотронуться до него… — Читай здесь, — охрипшим голосом приказал Гилберт. — Это описание тебе ничего не напоминает?
Каролина содрогнулась. Показалось ей или вправду в янтарных его глазах горела ненависть?
Она уставилась на журнал, безуспешно пытаясь собраться с мыслями. Что, черт побери, происходит? Девушка торопливо пробежала глазами рукописный текст. Она разбиралась в селекции куда хуже, чем отец или Питер, но за последние несколько лет узнала об орхидеях столько, что вполне понимала смысл прочитанного.
Неизвестный селекционер проделал гигантскую работу… Глаза девушки широко раскрылись, когда она дошла до места, указанного Гилбертом. Описание гибрида пятого поколения.
Желто-бурые боковые лепестки. Темно-коричневый ствол. На лабеллуме — черные пятнышки.
— Это же орхидея, которую вывел мой отец! — воскликнула Каролина. — Но почерк не его! — Она подняла глаза, и Гилберт увидел, как от ее лица разом отхлынула кровь.
Черт возьми, до чего же хорошая актриса! Он и забыл, как она умеет притворяться. Если б не этот конверт с запиской анонимного доброжелателя…
— Нет, — сказал он жестко, — этот гибрид создан почти десять лет назад. Моим отцом.
Каролина растерянно моргнула, не в силах осознать значения сказанных им слов. Она вновь перечитала записи.
— Но это, наверное, какая-то ошибка. Мой отец вырастил эту орхидею…
— Он украл ее, — сурово поправил Гилберт. — У моего отца. А теперь я хочу вернуть ее, — прибавил он, выплюнув последнее слово.
Но еще сильнее я хочу вернуть тебя, подумал он. Вернуть жаркие объятия минувшей ночи и неотъемлемое право любить ту, которую выбрал.
Вот только этого права у него не было.
Каролина потрясенно смотрела на Гилберта. Украл? Ее отец? Она помотала головой, не столько отрицая обвинение, сколько пытаясь привести в порядок свои мысли. Коварная судьба в один миг швырнула ее в самую гущу схватки, противником в которой оказался тот, кто был так любим.
— Я не… — Она осеклась, набрала в легкие воздуха и уже тверже повторила: — Я ничего не понимаю.
И тут в кабинет, словно стервятник, почуявший добычу, ввалился Эрвин Поттер. За ним бежала Кора, сердитым шепотом приговаривая:
— Мистер Поттер! Говорю вам, мисс Хейден на конференции! Пожалуйста, остановитесь, сюда нельзя…
Каролина обернулась, непонимающе глядя на незваного гостя. Гилберт тоже увидел его и задумчиво нахмурился. Поттер… Поттер. Интересно…
— Привет, Каролина! — с лучезарной улыбкой воскликнул Эрвин.
Явился он, конечно же, не случайно. Толстяк был уверен, что, получив копии документов, Гилберт Льюис отправится к юристу, а значит, разбираться с Каролиной он придет только во второй половине дня.
Поэтому Поттер припарковал машину недалеко от главных ворот, ожидая, пока появится Льюис. Помешкав еще несколько минут, чтобы эти двое успели сцепиться как следует, он выбрался из машины, и…
И вот он здесь, готовый насладиться плодами своего замысла, а заодно и подлить масла в огонь. Многие годы Эрвин Поттер мечтал отомстить Хейденам и сейчас внутренне ликовал, видя, как бледна и растерянна Каролина, эта хладнокровная заносчивая стервочка. Бедняжка! Вид у девицы такой, словно ее переехал паровой каток. Экая незадача!
Эрвин повернулся к Льюису:
— Привет! А вы, должно быть, тот самый парень из страховой компании… Скажите, мы не могли встречаться раньше? — Он мастерски придал лицу озадаченное выражение.
— Нет, не думаю, — холодно сказал Гилберт. — Если вы не против, мистер Поттер, нам с мисс Хейден еще нужно кое-что обсудить.
Толстяк радостно щелкнул пальцами:
— Ну конечно! Вы были другом Освальда! Хотя нет, постойте, вы для этого слишком молоды. Но я могу поклясться, что уже где-то видел ваше лицо… — Поттер сделал вид, что роется в памяти. — Теперь я точно вспомнил. У Освальда было досье на человека, чрезвычайно похожего на вас, только намного старше. Ваш отец, случайно, не занимался орхидеями? — Эрвин мечтал полюбоваться на их потрясенные физиономии, но не хотел, чтобы Каролина успела вставить хоть слово, а потому без запинки продолжал: — Да, я уверен, что у Освальда была папка с фотографиями человека, очень на вас похожего. Только это было давным-давно, — прибавил он с видом слабоумного старца, лепечущего о славных былых денечках. — Я заглянул в эту папку только раз, когда Освальд куда-то вышел, и он ужасно разозлился, когда, вернувшись, застал меня за этим занятием! — Толстяк повернулся к Каролине. — Ты ведь помнишь, какой он был вспыльчивый, шумел из-за каждого пустяка! Освальд сунул папку в сейф и велел мне никому, никому об этом не рассказывать. Ну да ладно. С тех пор прошло уже так много времени… — Поттер ликовал, видя, как оба его слушателя, оцепенев, ошеломленно уставились на него. — Вспомнил! — возвестил он драматическим шепотом и повернулся к Гилберту. — Этого человека звали Льюис. Стивен или Сэломон?
— Стивен, сквозь зубы процедил Гилберт.
— Верно! — воскликнул Эрвин. — Когда я спросил у Освальда, кто это такой, он сказал, что хочет нанять его на работу, но, насколько я помню, этого так и не произошло. Забавно, тот случай совершенно выскочил у меня из головы, и только когда я увидел вас, поразительное сходство с этим самым Льюисом…
Каролина медленно опустилась в кресло. Ее сковал такой леденящий холод, что даже не было сил спросить у Эрвина, с чего бы это он ворвался в ее кабинет и отчего так избирательно заработала его память?
— Ладно, вам, кажется, надо о чем-то поговорить, — сделал вид, что спохватился, Эрвин. — Я зайду завтра, ладно?
И, не дожидаясь ответа Каролины, бодро затопал к двери, у которой все еще маячила фигура встревоженной Коры.
Широко и победно улыбаясь, Поттер вышел. Кора украдкой глянула на подругу, но тут же отвела глаза и бесшумно прикрыла за собой дверь.
Гилберт не пошевелился. Внезапно он понял, где нужно искать оригиналы присланных ему документов. У Поттера. Больше негде. Но зачем он это сделал?
Каролина медленно встала. Гилберт повернулся к ней и наткнулся на страшный, остановившийся взгляд.
Он не отвел глаз. Черт возьми, она это заслужила! Пострадавшая сторона здесь он, Гилберт Льюис. И дело не только в похищенной орхидее…
Он сделал глубокий вдох.
— Итак, эта сценка, похоже, положила конец всем твоим сомнениям. Зачем еще нужно было Освальду Хейдену досье на моего отца, если не ради орхидеи?
Каролина помотала головой.
