– Нужно, наверное, пса отругать, – вздохнула я, хватая тряпку и приводя кафель в порядок.
– У-у-у, – донеслось из-за двери. Хитрый Муся предпочел не маячить у меня перед глазами.
– Но нельзя не признать, что в некотором роде щенок молодец, – попыталась я быть справедливой, одновременно споласкивая мешковину в ведре, – использовал в качестве сортира санузел. С паркета убирать какашки труднее, чем с плитки. Муся хороший, он решил: раз люди сюда порой заходят, то и ему можно.
Пес заглянул в ванную и тихо гавкнул.
– И в принципе наказать лучше не собаку, а хозяйку, – в порыве раскаяния продолжила я. – Четвероногий друг не способен самостоятельно открыть дверь, сбегать в сад и вернуться домой. Во всяком случае, от Муси подобного действия требовать нельзя. Кстати, Жозя опять не заперла дверь. Разве хорошо?
Вымыв руки, я вышла к лестнице. Муся, нежно повизгивая, брел за мной.
– Сейчас получишь полную миску «хрустиков», – пообещала я. – Только сначала проверю бойлерную, хочу убедиться, что все входы в особняк закрыты. Ага, смотри! Жозя не удосужилась повернуть ключ и в этом замке, дверь в техническое помещение приоткрыта! Ну Жозя! Ведь обещала мне проявить бдительность, и что? На радость грабителям она спит крепко, пушкой не разбудишь, а дом весь нараспашку.
Продолжая возмущаться, я тщательно заперла дверь под лестницей, прошла на кухню и обнаружила на холодильнике, на доске для записей, короткое сообщение, нацарапанное неровным почерком: «Вилка! Я легла, ужин на плите. Жозя».
На горелке обнаружилась небольшая кастрюлька, а в ней холодная геркулесовая каша, сваренная на воде. Старушка явно проявила заботу о гостье, подумала, что подруга ее любимой Даны приедет из города голодной, и приготовила то, что посчитала здоровой пищей. Мне стало стыдно, уж не знаю, какие там ошибки Акула совершала в молодости и как она относилась к сослуживцам, но в семье Жозя ведет себя безупречно. Она очень внимательна и совершенно не эгоистична. Любому начальнику часто приходится демонстрировать жесткость, ему по службе необходимо принимать кардинальные решения, а на всех не угодишь, кого-то непременно обидишь или разочаруешь. Матвею приходилось увольнять людей, жертвовать одним человеком ради интересов общего дела. Вспомним хотя бы ситуацию с той девушкой, как ее там, Розой Маловой, которая покончила с собой. Колосков поостерегся признавать факт самоубийства сотрудницы, за подобное в советские годы по головке не гладили. Вот почему Матвей объявил Розу больной, а что взять с человека, у которого мозги набекрень? Тут уж никто не виноват! Гадкий, на ваш взгляд, поступок? Да, но он заботился и о других сотрудниках института, знал, что учреждению с дурной репутацией не выделят квартир и дачных участков. Если изучить ситуацию беспристрастно, то вывод однозначен: это Роза Малова поступила необдуманно, девушку волновали только собственные переживания, ей и в голову не пришло вспомнить об очереди на жилье. А Матвей мигом сообразил, что к чему. Но только общественное мнение осудило директора. Подчиненные получили ордера на новую жилплощадь и продолжали считать ректора и его жену бездушными мерзавцами. И никто не спросил:
– А почему промолчала мать Розы Маловой?
Она присутствовала на том самом собрании, но не вскочила с места, не закричала:
– Вы клевещете на мою дочь! У Розочки никогда не было онкологического заболевания! Не смейте говорить неправду.
Старшая Малова словно воды в рот набрала, лишь подруга Розы, Ася Рогова, попыталась пристыдить окружающих! Малова, Малова… Кто еще говорил об этой девушке, в связи с чем недавно упоминалась ее фамилия? Сейчас вспомню…
Муся внезапно завыл в голос.
– Тише, – шикнула я, – разбудишь Жозю!
Щенок со всей силы ударил лапой по пустой миске.
– Прости, милый, уже насыпаю еду, – вздохнула я и схватилась за пакет.
Обрадованный пес начал бодро хрустеть «сухариками», я села у стола и уставилась на Мусю. Наверное, из него вырастет настоящий слонопотам, мамонт с пальчик. «Гном» поднимается словно на дрожжах, еще утром он был вроде ниже. И какая у него густая шерсть, черная, блестящая, надо сейчас взять щетку и расчесать пса.
Словно подслушав мои мысли, пес вздрогнул, сел и начал яростно скрести лапой спину, пытаясь дотянуться до лопатки.
– Давай помогу, – улыбнулась я, – иди сюда.
Муся, пофыркивая, подобрался ко мне, я запустила руки в буйную растительность на его крупе.
– Здесь зудит?
– У-у-у, – подтвердила собака.
– У тебя такая шерсть, – запричитала я, – до кожи не добраться и…
Остаток фразы застрял в горле. Чуть пониже моей руки, там, где у Муси должна находиться поясница, я нащупала небольшую выпуклость.
– Это что? – удивилась я.
Холмик быстро передвинулся правее, шерсть раздвинулась, и оттуда высунулась… маленькая рука.
– Мама! – взвизгнула я. – Там кто-то живет!
Глава 28
Муся азартно чихнул и вновь начал самозабвенно скрестись. Потом упал на спину и стал изгибаться в разные стороны. Я схватила телефон, дрожащими пальцами потыкала в кнопки и закричала:
– Справочная? Девушка, скорее! Мне нужен телефон круглосуточной ветпомощи. Поблизости от станции Манихино.
В лечебнице трубку сняли сразу.
– Клиника, – бойко сказал девичий голос.
– У меня собака, большая, черная, цвергшнауцер. Ей плохо! Корчится на полу!
– Спокойно, – приказала врач. – Животному ставили эпилепсию?
– Нет! Не знаю! Его недавно привезли из Германии.
– Возраст?
– Два с половиной месяца.
– Прививки сделаны?
– Да.
– Опишите симптомы!
– Корчится, чешется, стонет, чихает. Ему плохо! Помогите!
– Девушка, не нервничайте. Тревога хозяина передается животному, и его состояние ухудшается, – сказала ветеринар.
– Что мне делать?
– Заверните цверга в одеяло и везите к нам, разберемся на месте.
– Ага, уже несусь, – засуетилась я.
– Главное, спокойствие, – повторила доктор, – без нервов. Валерьянка в подобных случаях хорошо помогает.
– Какую дозу надо налить? – пришла я в себя.
– Ну… капель двадцать, – посоветовала врач.
Я швырнула трубку на стол и кинулась выполнять указание ветеринара. Для начала вынула из аптечки маленький флакон из темного стекла, натрясла в ложку успокаивающую микстуру и, преодолев сопротивление Муси, влила снадобье в пасть щенка.
Надо признать, врач дала отличный совет. Муся сначала задергался, потом замер и вроде как заснул. Намного сложнее оказалось отыскать плед нужного размера, в доме не обнаружилось ни одного одеяла, которое бы целиком закутало щенка, подходящей оказалась лишь огромная, четырехметровая скатерть. Пришлось вновь набирать номер клиники.
– Я только что звонила вам. Виола Тараканова.
– Простите, насекомыми мы не занимаемся. Если у вас мадагаскарские тараканы, то лучше обратиться в центр «Айко», могу дать его координаты, – любезно предложила врач.
– Моя фамилия Тараканова!
– Ой, извините, – смутились на том конце провода.
– Ерунда! Я беседовала с вами по поводу собаки, которая корчится на полу. Вы рекомендовали валерьянку и, завернув цверга в одеяло, привезти его в поликлинику.
– Верно, – согласилась врач.
– Возникли сложности.
– Какие?
– Лекарство он принял.
– Кто? – с недоумением поинтересовалась ветеринар.
– Муся.
– В смысле, пес?
– Ну да! Вы же сами посоветовали успокаивающие капли. Муся, правда, слегка сопротивлялся, но теперь, похоже, дремлет!
– Вообще-то успокаивающее следовало принять вам, – промямлила врач. – Ну ладно, а в чем загвоздка?
– У нас нет одеяла для собаки!
Из трубки послышался протяжный вздох, потом женщина сказала:
– Не пожалейте тогда своего.
– Вы не поняли, у нас вообще нет пледов.
– Совсем? – поразилась собеседница. – Ни одного? Простите, но как вы тогда спите? Вам не холодно?
– Одеяла у нас есть!
– Господи, – не выдержала врач, – никак не пойму! То есть, то нет… Закутайте заболевшего, чтобы не простудить, во что угодно. На улице сильно похолодало!
– Имеется только скатерть! Льняная! Четыре квадратных метра!
– Девушка, – устало произнесла врач, – думаю, это слишком! Щенка надо просто укрыть от ветра, заматывать его, как личинку шелкопряда в многослойный кокон, не обязательно. Еще задушите…
– Муся очень большой, он весит почти как я, а может, больше.
– Цверг?
– Да. Огромный, как слонопотам, а в шерсти у него кто-то живет, оттуда руки высовываются.
– Чьи?
– Не знаю! Поэтому я и хочу к вам приехать!
– Думаю, я не сумею оказать в данном случае квалифицированную помощь, – быстро отреагировала доктор. – Если видите, как из шерсти многотонного щенка карликового шнауцера торчат руки, вам лучше обратиться в Кащенко. Нужные специалисты находятся там. Сейчас дам номерок телефона, непременно им звякните. И, главное, сохраняйте спокойствие!
