Открытый для всех рас Taj Mahal Hotel был детищем англоговорящей индийской элиты, созданным ею для самой себя. Вскоре наиболее просвещенные британцы тоже стали поощрять создание таких чуждых сегрегации учреждений. Престижный спортивный клуб Willingdon был создан в 1917 году после того, как британского губернатора Бомбея лорда Виллингдона не пустили в предназначенный только для белых клуб Gymkhana, поскольку он был со своим приятелем магараджей. Посещаемый в основном индийцами Willingdon с его площадками для крикета, поло, гольфа и тенниса, ни в чем не уступал бомбейским спортивным клубам для белых. Это был еще и знак потрясающих перемен, произошедших в сознании индийских горожан, которые всего полвека тому назад смеялись над спортивными увлечениями английских чиновников. В 1863 году Говинд Нараян писал: «Нашим людям… кажется странным, что высокопоставленные англичане с таким удовольствием бросают и ловят мяч. “Почему англичане играют, как маленькие дети?” – восклицают они»19. Нараян, будучи англоманом, дает своим читателям мудрые пояснения: «Оттого англичане здоровы и подтянуты, что играют в подвижные игры». К началу XX века его западнические взгляды явно возобладали.
Начав в первые годы XX века с создания общедоступных версий британских учреждений вроде Willingdon, к 1930-м годам бомбейцы дошли до осуществления собственных представлений о том, каким должен быть современный город. Символично, что их новый Бомбей было решено построить на новых землях, отвоеванных у Аравийского моря. Процветающий город уверенно глядел в будущее – даже кризис 1929 года, после которого западные страны вошли в десятилетний период упадка, стал лишь легкой встряской для Бомбея, чье население за эти годы увеличилось почти на 30 %20. Именно теперь пришло время для осуществления плана, который долгие годы был пятном на репутации города: осушения залива Бэк-Бэй. Грандиозные прожекты создания приморского жилого района, впервые появившиеся во время вызванного Гражданской войной в Америке хлопкового бума, достали с полок, сдули с них пыль и привели в соответствие с новыми условиями. На осушенной территории индийцы впервые в истории смогли претворить в жизнь собственное видение бомбейской современности.
Возобновление работ в заливе Бэк-Бэй совпало с распространением нового архитектурного стиля – ар-деко. В Бомбее в нем начали строить молодые индийские архитекторы, многие из которых обучались за границей – в то время как их британские коллеги простаивали из-за Великой депрессии в метрополии, болезненно реагируя на набирающее силу движение за независимость и принимая в штыки все формы модернизма, которые так радикально порывали с имперской неоготической традицией города. В течение двух десятилетий бомбейские архитекторы создали один из величайших в мире ансамблей в стиле ар-деко, который, превосходя по размерам шанхайский, уступает только американскому Майами-Бич.
В 1935 году работы в заливе Бэк-Бэй привели к появлению полосы земли вдоль западной границы парка на Овальном майдане. В 1860-х сэр Бартл Фрер выстроил для своих современных учреждений ряд неоготических зданий по восточной стороне парка, оставив с запада свободный выход к морю. В конце 1930-х здесь выросла линия из 31 жилого дома в стиле ар-деко21. Во впечатляющей городской панораме, которая сохранилась по сей день, два видения бомбейской современности, воплощенные в разных архитектурных стилях, глядят друг на друга через парк.
Осушенные территории застраивались в соответствии со строгими нормативами, оговаривавшими высоту зданий и используемые материалы, главным из которых был железобетон. Но эти рамки не помешали полету творческой фантазии. Архитекторы и мастера декоративно-прикладного искусства старались перещеголять друг друга в роскошных надписях с названиями домов («Пальмовый сад», «Солнечный луч» или «Лунный свет»), в лепных барельефах пальм, солнечных лучей и океанских волн на фасадах и в гравировке на стеклах парадных дверей. Комфортная жизнь селившихся тут промышленников, коммерсантов, юристов и докторов бурно растущего города соответствовала всем стандартам мировой буржуазии, что стало возможным в бомбейской жаре благодаря изобретению потолочного электровентилятора.
Линия зданий в стиле ар-деко через площадь от викторианской застройки времен Фрера обозначила новую ипостась Бомбея – города, который стал задавать тон, преодолев стадию колониального подражательства. Если заказанная Фрером копия оксфордского колледжа была построена спустя пятьсот с лишним лет после основания английского Оксфорда, то теперь Бомбей шел в ногу с ведущими городами мира. И если здание университета было полностью спроектировано в Лондоне архитектором, который даже никогда не бывал в Индии, то основную массу жилых домов на другой стороне Овального майдана построили индийские архитекторы. В отличие от фреровской викторианской неоготики, которая с почтением оглядывалась на европейское прошлое, бомбейское ар-деко уверенно смотрело в общемировое будущее.
Неоготическая архитектура, механически перенесенная на индийскую почву, имела – и должна была иметь – отчетливо британский характер; архитектура ар-деко была наднациональной по сути. В Бомбее ар-деко становилось бомбейским так же непринужденно, как в Америке – американским. Заимствуя элементы дизайна у кораблей и аэропланов, на которых современные путешественники перемещались по всей планете, этот стиль воплощал собой космополитичный мир проницаемых границ. Еще до начала эпохи прямого правления Бомбей уже был городом, где бок о бок жили люди со всех концов света. Но только теперь его архитектура стала, наконец, отражать эту общественную реальность.
Состоятельные горожане, населявшие новые кварталы, не отказывали себе в удовольствиях, которые сулили им множащиеся по всему городу заведения, открытые для представителей всех рас. Если в сельских районах Индии семейные пары по традиции проводили свободное время дома, в Бомбее ужин в городе стал для них привычным развлечением. В неоклассицистском здании Королевского оперного театра с высеченными на фасаде британскими флагами и статуей Шекспира на фронтоне публике предлагались все более разнообразные вечерние программы. В Taj Mahal Hotel играли гастролирующие по всему миру джаз-банды, которые отсюда нередко отправлялись в охваченный джазовой лихорадкой Шанхай. На бомбейской сцене выступали и всемирно известные артисты – к примеру, петроградская балерина Анна Павлова.
Но главным выражением нового бомбейского космополитизма стал кинематограф. Поход в кино был для бомбейцев не просто городским ритуалом; сами фильмы переносили их в те места, куда они не могли позволить себе съездить, и рассказывали им о культурах и сферах жизни, с которыми в реальности они вряд ли столкнулись бы. Со временем бомбейцы стали производить фильмы с тем же азартом, с каким раньше их смотрели, что в итоге привело к созданию крупнейшей в мире киноиндустрии.
Корни явления, известного как Болливуд – сегодняшней кино-мекки, где ежегодно производятся сотни фильмов, – уходят глубоко в прошлое. Кинопроизводство возникло в Индии в 1896 году, одновременно с Западом. Первый индийский художественный фильм вышел на экраны в 1913 году. В эпоху немого кино язык не имел принципиального значения, но когда в кинематограф пришел звук, индийцы дебютировали в этой технике в 1931 году, всего четыре года спустя после американского «Певца джаза». В течение 1930-х годов кинопроизводство становилось все более важной частью бомбейской экономики и в конце концов начало конкурировать с текстильной промышленностью за положение ведущей отрасли города.
Не менее важным для Бомбея был и кинопрокат. Первый публичный сеанс «движущихся картинок» прошел под открытым небом на Овальном майдане в 1905 году. Всего два года спустя на Хорнби-роуд стали появляться первые кинотеатры. К 1917 году огромный зал в Королевском оперном театре несколько раз в неделю заполнялся желающими посмотреть кино, а не живое представление. К 1933 году в городе было более шестидесяти кинотеатров, а в 1939-м – почти триста22.
Помимо количества, поразительным образом росло качество бомбейских кинотеатров. В 1930-х годах в городе начали появляться великолепные площадки в стиле ар-деко. Первым в этом ряду стал кинотеатр Regal Cinema, спроектированный Чарльзом Фредериком Стивенсом, сыном архитектора вокзала Виктория Фредерика Уильяма Стивенса. Кинотеатр открылся в 1933 году одним из фильмов Лорела и Харди; фасад здания украшают барельефные маски трагедии и комедии, а также вертикальная неоновая вывеска. Внутри на зеркале над лестницей выгравирован силуэт «Оскара» в человеческий рост. Кинотеатр был оборудован по последнему слову техники: тут имелись подземный гараж и роскошная для той эпохи система кондиционирования воздуха.
В феврале 1938 года череду жилых домов вдоль Овального майдана замкнул кинотеатр Eros – зиккурат в соответствующем его расположению стиле ар-деко. В спроектированном архитектором Сорабджи Бедваром по заказу предпринимателя из Карачи кинотеатре центральный вход расположен на скругленном сгибе углового фасада под уступчатой цилиндрической башней, напоминающей перевернутый телескоп. Красный песчаник из Агры – исторической столицы Великих Моголов – сочетался в его внешней отделке с кремовой штукатуркой, типичной для бомбейских зданий в стиле ар-деко: это была точно характеризующая город смесь индийских традиций и новейших мировых тенденций. Внутри круглый атриум отделан черным и серым мрамором и украшен барельефами с полногрудыми серебристыми нимфами на лазоревом фоне. В самом зале посетителей ждали мягкие кресла американского производства и кинопроектор, собранный в Толедо, штат Огайо.
