Леонида с любопытством наблюдала за мужем. Он убежал в свою комнату и молотком разбил голыши один за другим. Почти все содержали золото. Потом он промыл песок, как это прежде делали в Сакраменто. Количество блесток в песке было громадно. Даниель сорвал галстук и выпил рюмку водки.
«Спокойствие необходимо, — подумал он. — В ручье много золота, а ручей вытекает из холма. Итак, холм полон золота. У меня здесь под ногами лежат миллионы!»
Пруссак ничего не ел за ужином и провел довольно беспокойную ночь. Он почти не спал; когда усталость все же закрывала его глаза, ему снился кошмар. Он тонул в золотом озере. Боролся, силился плыть, но все напрасно. Золото, смыкаясь над его головой, душило его!
Через час после восхода Метцер вышел из своей спальни и направился к холму, откуда вытекал ручей, омывавший своими прозрачными водами вестников несметного богатства. Впервые он внимательно посмотрел на гранитные глыбы. Холодная струя быстро вытекала из отверстия между двух огромных скал. Жид нахмурился.
– Руда здесь… — пробормотал он. — Чтобы добраться до нее, надо срыть холм или пробить гранит. В обоих случаях придется рисковать деньгами. А я не хочу рисковать. Пусть рискуют другие, а я буду получать барыш.
Час спустя Даниель сказал Леониде, что не хочет продавать Буджарек и остается в Алжире на неопределенное время. В тот же вечер муж и жена уехали в столицу.
Даниель Метцер, приехав в Алжир с Леонидой, остановился в большой гостинице «Сосновая башня» и провел там несколько дней. Он хотел собрать сведения у своих единоверцев о прибыльных делах. Полученные сведения вполне его удовлетворили. Военные поставки в больших размерах должны давать громадные барыши.
Уверенный, что может провести не совсем честную операцию, Даниель снял дом на улице Баб-Азун. Жид строил грандиозные планы. Он мечтал скупить все зерно и весь скот в стране, но для этого ему нужен был капитал позначительнее того, которым он владел. Кроме того, Даниель Метцер не хотел рисковать своими деньгами и рассчитывал заставить других таскать для него каштаны из огня. А буджарекский золотой рудник он оставил, как говорится, на закуску.
«Надо только найти отважного капиталиста, — думал он. — Прельщенный неограниченной прибылью, он даст деньги на начальные работы, а я позабочусь включить в устав пункт, который позволит мне выплатить ему деньги в случае разногласий между нами. Как только руда появится, разногласия не заставят себя ждать. Разбогатев, я возвращусь во Францию и сделаюсь солидным человеком, а если мне захочется почестей, если меня прельстят ордена, мне стоит только протянуть руку. Можно ли отказать в чем-либо мужу самой хорошенькой женщины в Париже, имеющему к тому же двадцать миллионов?»
Не надо приукрашать смысл этих слов. Метцер просто хотел употребить лучезарную красоту Леониды как приманку, чтобы привлечь к себе знатных любезников. Даниель не любил свою жену, он женился на ней с единственной целью получить наследство Мишеля Сонье.
Прошло несколько месяцев. Жид искал и не мог найти сговорчивого партнера. Госпожа Метцер, почти пленница, на улице Баб-Азун вела печальную однообразную жизнь и до такой степени скучала, что дважды даже заболела. Даниель, видя, что под глазами Леониды легли синие тени, а румянец поблек, встревожился. Он не хотел лишиться удовольствий, которые ему доставляла красота жены. Жид сам отвез Леониду в Буджарек и провел там с ней неделю.
Зелень, цветы, солнце, относительная свобода оживили больную и возвратили ей, словно по волшебству, весь блеск прежней красоты. Опыт оказался полезен. Опасные признаки, о которых мы говорили, проявились опять четыре месяца спустя, и Даниель, не колеблясь, снова отправил свою жену в Буджарек на несколько дней, но сам не поехал, а послал с ней мулатку. Важные дела удерживали Метцера в Алжире. За три недели до этого Исаак Вормс, такой же прусский жид, как и Даниель Метцер, занимавшийся разными сомнительными делами, явился в дом на улице Баб-Азун.
– Господин Метцер, вы знаете Ришара Эллио? — спросил он.
– Кто не знает богатого алжирского банкира! Для чего вы спрашиваете об этом?
– Он также знает вас. Он говорил мне о вас.
– Что же он говорил вам обо мне?
– Вот что: «Господин Метцер — очень умный, деятельный и смышленый человек, он заслуживает успеха. Ему недостает только капитала, но ему можно помочь. Я охотно занялся бы с ним делами. Отчего он не придет ко мне?»
– Исаак, если вы увидите господина Эллио сегодня, предупредите его, что я буду иметь честь явиться к нему завтра.
– Он это узнает через час.
Даниель, оставшись один, предался радостным размышлениям. «Вот наконец нашелся партнер! Он сам обращается ко мне!»
Наши читатели уже поняли то, чего не угадывал Метцер. Ришар Эллио накануне встретил Леониду и, чтобы приблизиться к жене, приглашал к себе мужа.
L
Даниель Метцер на другой день отправился к Ришару Эллио, набив карманы голышами и блестками из ручья в Буджареке. Банкир принял его отлично.
– Я очень рад вашему визиту, — сказал он, — но отчего вы раньше не решались прийти ко мне?
– Ничто не давало мне права… — начал жид.
– Явиться сюда? — перебил его Ришар Эллио. — Это излишняя скромность! Ваши необыкновенные способности дают вам доступ всюду. Вы пришли предложить мне какое-нибудь дело?
– Причем первоклассное, господин Эллио! Золотоносная руда!
– В иносказательном смысле, я полагаю.
– Вовсе нет. Руда существует. Она находится в моем имении.
– И вы уверены, что эта руда золотоносная?
– Судите сами.
Даниель показал голыши и песок с блестками. Ришар Эллио рассеянно рассмотрел их.
– Я в этом ничего не понимаю, — заметил он. — Золото представляет для меня ценность только в виде монет или ювелирных вещиц. Но, если вы можете оставить у меня эти образцы, я отдам их на изучение геологу и химику.
– Я их для того и принес. Дело верное, но я один не могу за него приняться, потому что моих средств будет недостаточно.
– Когда я получу сведения, мы договоримся. Свободны ли вы сегодня, господин Метцер?
– Я свободен всегда.
– В таком случае я представлю вас моей жене, и вы отобедаете с нами. Соглашайтесь без церемоний. Я знаю, что вы женаты и имеете прекрасный дом на улице Баб-Азун. Скоро я попрошу вас представить меня госпоже Метцер и пригласить на обед. Решено?
Даниель не заставил себя упрашивать.
Госпожа Эллио была уже немолода, к тому же страдания и унижения, которым муж подвергал ее ежедневно, состарили ее преждевременно. Она казалась кроткой и безответной. Обед был роскошный. Во время и после обеда банкир избегал говорить о делах, что приводило Даниеля в смущение, потому что он не умел беседовать ни о чем другом. Проводив гостя до дверей дома в десять часов вечера, Эллио сказал тому на прощание:
– Сегодня понедельник, завтра я покажу ваше золото кому следует. В среду мне дадут ответ. В четверг я буду у вас, вы представите меня супруге.
Геолог и химик, с которыми советовался Ришар Эллио, дали положительный ответ и пришли в восторг от чистоты и количества металла.
В четверг Ришар Эллио отправился на улицу Баб-Азун. Даниель весь дом перевернул вверх дном и опустошил все местные лавки, чтобы предложить своему будущему компаньону достойный обед. Банкир, хотя и лакомка, обращал мало внимания на деликатесы — до того им овладело волнение, вызванное красотой Леониды. Он пленился госпожой Метцер, встретив ее на улице. Теперь же она показалась ему в тысячу раз обольстительнее. Даниель приметил пламя в глазах банкира, когда тот смотрел на Леониду, потому что циник, чьи нравы нам известны, и не думал ничего скрывать от мужа.
«Если он серьезно влюбится в мою жену, у меня будут все козыри в игре, — говорил себе жид с цинизмом, равным цинизму его гостя. — Добродетель Леониды устоит против любых искушений. Стало быть, я ничем не рискую, а поскольку любовь ослепляет, я буду водить за нос этого старого волокиту и приберу к своим рукам его дела».
Восторг Ришара Эллио был так очевиден, что госпожа Метцер поняла чувства банкира. С этой минуты ее замешательство сделалось нестерпимым. Она то краснела, то бледнела и, не смея выйти из-за стола, обращала на мужа умоляющие взоры, казалось, говорившие: «Разве вы не видите, что этот человек бросает на меня оскорбительные взгляды? Заставьте его уважать вас и меня или прогоните из дома!»
Но Даниель не хотел ничего видеть, и, когда Ришар Эллио ушел, обещая вскоре прийти вновь, а Леонида, залившись слезами, с горечью упрекала мужа в жестокости, он грубо возразил:
– Право, моя милая, вы помешались! Глупое и смешное тщеславие вскружило вам голову! Вы считаете себя такой ослепительной красавицей, что с вами невозможно провести и пяти минут, не влюбившись в вас!
