Земной шар
Перевод Вал. Дмитриева
Шар наш земной — да что же он такое?То — просто старый мчащийся вагон.Хоть астрономы говорят; «Пустое!» —Но с рельс сойдет когда-нибудь и он.Вверху, покорны силе притяженья,Вращаются такие же шары…Хочу я знать, небесные миры,Кто вас привел в движенье?
О странном детстве, прожитом планетой,Писал Бюффон и говорил Кювье.Огонь и грязь… И вот из смеси этойЖизнь началась когда-то на земле.Зародыш тот волной питало море,И слизняки лениво поползли.А человек — недавний гость земли,Хоть мир погибнет вскоре.
«О прошлое! Ведь мы — над бездны краем! —Воскликнул я. — Скажи мне, как давноВертится мир, в котором мы страдаем?»Но в прошлом все загадочно, темно.Так много догм… Разноречивы мненья.Где правда, ложь — не отыскать вовек.Оставили индус, и перс, и грекВ наследство нам сомненье.
Мне разъедает душу яд сомнений,Грядущее пытать решился я.Навстречу мне попался новый гений…«Учитель, как, погибнет ли земля?»«Нет, никогда! Жить суждено ей вечно,Как Троице!» — ответ его гласит.И песню вновь с друзьями голоситМессия тот беспечный.
Грядущее туманно и безгласно,А прошлое уже покрыла тень.Сужден иль нет земле прыжок опасный —Скажи хоть ты, о настоящий день!Но он молчит, тщедушный и несмелый,Торопится он, Будущим гоним.Дни прочие уходят вслед за ним,Ворча: «Нам что за дело?»
Конец придет — ведь было же начало!Мир родился — мир должен умереть.Когда? Судьба об этом умолчала.Сегодня ль? Или век ему стареть?Покуда мы о сроках спорим чинно,Когда земле погибнуть надлежит, —Она в углу вселенной все висит,Висит, как паутина…
Волшебная лютня
Перевод В. Курочкина
{149}
Во дни чудесных дел и слуховДоисторических временПростой бедняк от добрых духовБыл чудной лютней одарен.Ее пленительные звукиДарили радость и покойИ вмиг снимали как рукойЛюбви и ненависти муки.
Разнесся слух об этом чуде —И к бедняку под мирный кровБольшие, маленькие людиБегут толпой со всех концов.«Идем ко мне!» — кричит богатый;«Идем ко мне!» — зовет бедняк.«Внеси спокойствие в палаты!»«Внеси забвенье на чердак!»
Внимая просьбам дедов, внуков,Добряк на каждый зов идет.Он знатным милостыню звуковНа лютне щедро раздает.Где он появится в народе —Веселье разольется там, —Веселье бодрость даст рабам,А бодрость — мысли о свободе.
Красавицу покинул милый —Зовет красавица его;Зовет его подагрик хилыйК одру страданья своего.И возвращают вновь напевыВеселой лютни бедняка —Надежду счастия для девы,Надежду жить для старика.
Идет он, братьев утешая;Напевы дивные звучат…И, встречу с ним благословляя,«Как счастлив он! — все говорят. —За ним гремят благословенья.Он вечно слышит стройный хорСчастливых братьев и сестер, —Нет в мире выше наслажденья!»
А он?.. Среди ночей бессонных,Сильней и глубже с каждым днем,Все муки братьев, им спасенных,Он в сердце чувствует своем.Напрасно призраки он гонит:Он видит слезы, видит кровь…И слышит он, как в сердце стонетНеоскудевшая любовь.
За лютню с трепетной заботойБерется он… молчит она…Порвались струны… смертной нотойЗвучит последняя струна.Свершил он подвиг свой тяжелый,И над могилой, где он спит,Сияет надпись: «Здесь зарытИз смертных самый развеселый».
У каждого свой вкус
Перевод И. и А. Тхоржевских
Отдал бы я, чтоб иметь двадцать лет,Золото Ротшильда, славу Вольтера!Судит иначе расчетливый свет:Даже поэтам чужда моя мера.
Люди хотят наживать, наживать…Мог бы я сам указать для примераМногих, готовых за деньги отдатьЮности благо и славу Вольтера!
Нет больше птиц
Перевод Л. Пеньковского
Я возделал скромное владенье:Уголок зеленый был тенист.Мне стихи в моем уединеньеДиктовал веселый птичий свист…Стал я стар. Тут все мертво и глухо,Прежней шумной жизни — ни следа.Отклика напрасно жаждет ухо:Птицы улетели навсегда!
Спросите, что это за владенья?Я отвечу: это — песнь моя.Но напрасно стал бы целый день яВдохновенья тут искать, друзья!Серебрится на ограде иней,Старости дохнули холода.Нет певцов пернатых и в помине:Птицы разлетелись навсегда!
Лето ль снова всколосится пышно,Осень свой багрец ли разольет —Только птиц уже не будет слышно.Кто ж дары природы воспоет?Нет! Цветы, весною оживая,Нам не скрасят старости года,Раз — любовь чужую воспевая —Птицы разлетелись навсегда.
Не звучать тут больше хорам птичьим:Их моя зима спугнула. Ах!Я уже страдать косноязычьемСтал за чашей дружеской — в стихах,Но тебе и старость — не помеха:Пой, Антье, и дружбу, как тогда,Прославляй, чтоб не твердило эхо:«Птицы разлетелись навсегда!»
Моя трость
Перевод И. и А. Тхоржевских
Вот солнышко в поле зовет нас с тобою;В венке из цветов удаляется день…Идем же, товарищ мой, — бывший лозою, —Пока не сгустилась вечерняя тень.Давал ты напиток волшебный… Который?Веселье в твоем ли я черпал вине?С вина спотыкаться случалося мне, —Так пусть же лоза мне и служит опорой!Идем — васильки на полях подбиратьИ песен последних искать!
Идем: помечтаем с тобой на досуге.Тебе я все тайны поверю свои,Спою тебе песенку в память о друге,О славе героев, о нежной любви…И — грянет ли буря, со свистом и воемПромчится ли ветер, ударит ли град —Под старою шляпой ну так и жужжатИдеи привычным бесчисленным роем!Идем — васильки на полях подбиратьИ песен последних искать!
Ты, трость моя, знаешь, как часто в мечтаньяхЯ мир перестраивал, ближних спасал…Мой ум не стеснялся в благих начертаньях;Какие стихи я создать обещал!А раньше трудился я ради алтына,Затерянный в массе безродных детей;Но Муза, отметив печатью своейМеня еще в детстве, — нашла во мне сына.Идем — васильки на полях подбиратьИ песен последних искать!
Как нянька, с любовью она мне твердила:«Рассматривай, слушай, читай». Иль со мнойШла в поле и за руку нежно водила:«Рви, милый, цветы; их так много весной!»С тех пор, в стороне от соблазнов наживы,Со мной она любит сидеть у огня,Баюкая даже под старость меня,Иные, вечерние выбрав мотивы.Идем — васильки на полях подбиратьИ песен последних искать!
«Эй ты! Управляй колесом государства!» —Кричат мне безумцы. Родная страна!Подумай: под силу ль мне власти мытарства,Когда самому мне опора нужна?!А ты, моя трость, что мне скажешь на это?Ну что, если б в ноше обычной твоейПрибавилась к тяжести лично моей —Вся тяжесть политики целого света?!Идем — васильки на полях подбиратьИ песен последних искать!
Храню я до старости верность былому:Оно умирает, — умру с ним и я.Тебя ж завещаю я веку иному:Другим будь опорой, опора моя!От ложных шагов избавлял ты, друг милый,Меня, осторожно в потемках водя;Так вот — для трибуна, главы иль вождяТебя я оставлю у края могилы.Идем — васильки на полях подбиратьИ песен последних искать!
Барабаны
