— Спокойно, прорвемся.
Элерия кивнула, но паника нарастала. Воздух разрезал резкий вопль. Это кричал Тидорок. Видимо его тоже захлестнула волна ужаса. Он вскочил и зашатался, как тонкое деревцо на сильном ветру. Не удержал равновесия и стал заваливаться в пропасть. Шаймор, прыгнул за ним, тоже рискуя сорваться. Ему удалось схватить брата за штанину. Тидорок ударился об отвесную скалу и завис вниз головой.
— Не отпускай меня! Шаймор, не отпускай меня! Вытащи меня отсюда! — закричал Тидорок. — Они убьют ваших людей, если не вернете меня живым! Я сообщу Хтону, чтобы они всех перебили, если не вытащишь меня отсюда!
Он извернулся, пытаясь достать из кармана артефакт, с помощью которого докладывал послу об их путешествии. Непрочная модная ткань его брюк затрещала и расползлась под пальцами Шаймора. Вальдар попытался удержать его второй рукой, но гладкий материал сыграл своему хозяину плохую службу. Тидорок выскользнул из рук Шаймора и полетел вниз. Ярко разодетая фигурка стремительно уменьшалась, а в воздух ввинчивался вопль. Он звучал и звучал. И вопреки всем законам долго не становился тише. Даже когда Тидорок скрылся из виду, где-то в тумане бездны, крик продолжал звучать. Никто не мог с уверенностью сказать и правда они слышат его до сих пор или это не в меру разыгравшееся воображения.
Сакраса получила Тидорка и вскоре успокоилась. Небо вернулось на свое место. Танос скрылся за горизонтом, и сумерки быстро опустились на Адалор. Нужно было спешить, чтобы ночь не застала путников на середине Сакрасы. Бруснир никак не мог решить, куда им идти теперь: вперед или срочно возвращаться. Со смертью Тидорка негодяи из Нейзы могут убить заложников. И тогда единственная возможность спасти их — немедленно вернуться в город и отдать Хтону шкатулку. Неповрежденную шкатулку. Бруснир подошел к Шаймору:
— Ты как?
— В порядке, — кивнул Шаймор. — Тут не о чем особо печалиться.
Однако Бруснир слишком давно и хорошо знал друга, чтобы не заметить — произошедшее выбило его из колеи. Хоть он и старался этого не показать слишком отрешенное и серьезное выражение лица выдавало его с головой.
— Ты думаешь о том, чтобы вернуться? — сменил тему Шаймор.
И Бруснир не стал допытываться, кивнул:
— Потеряв связь со своим шпионом они могут перебить заложников.
— Нет, нам нельзя возвращаться, — покачал головой Шаймор. — Знаешь, не доверяю я этим птицеклювам. И думаю, что если ты не сдержишь обещание, всякое может случиться. Со всеми нами.
Бруснир молчал. Он не мог не признать, что была такая вероятность. И очень высокая.
— Поверь мне, те, кто желает заполучить шкатулку ягонов, будут надеяться до последнего. Их алчность победит все. Они будут нас ждать, — уверенно рассудил Шаймор. — По крайней мере, несколько дней у нас уж точно есть в запасе.
— Ты прав, — решился Бруснир и скомандовал. — Вперед. Давайте уберемся с этого гэртого моста поскорее.
В абсолютной тишине и в вечерних сумерках группа двинулась дальше. Воздух похолодал и наполнился влагой. Оставалась всего треть пути, когда со стороны Гнездовий пришел туман. Плотный пушистый и полностью непроницаемый для взгляда.
— Только этого не хватало, — буркнула Криза, сделала какие-то пасы в воздухе руками и твердь под их ногами засветилась серебристо-фиолетовым светом. Ничего сквозь туман видно не было, кроме этого фиолетового свечения, указывающего путь. — Давайте-ка все поживее, пока эта хоксова Сакраса еще чего не удумала.
Бруснир усмехнулся. Эта старуха в последнее время нравилась ему все больше и больше. Его первоначальное мнение о ней существенно изменилось. Остаток пути прошел без происшествий и вскоре путники шагнули под высокие своды Гнездовья ягонов.
Глава 21. Добро пожаловать в гэрт
Перед вальдарами раскинулась огромная зала, почти полностью погруженная во мрак. Их магические шарики света выхватывали из темноты лишь небольшие кусочки, и оценить истинных размеров помещения, в котором они оказались, не удавалось. Криза заметила на стене скалы продолговатый предмет ромбовидной формы. Он походил на бело-прозрачный минерал и был закреплен достаточно высоко.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Травница подошла ближе, прищурилась, поцокала языком. И резко выбросила вперед руки, запустив в кристалл маленькое желтое облачко дыма. Оно достигло цели, и устройство зажглось, осветив ярким светом немалую часть пещеры. После него по цепочке стали загораться подобные фонари во всей зале.
— Магические светильники, — сказала довольная собой Криза, возвратившись к группе. — Видно эти ягоны знали толк в магии.
— Угу, и светильниками дело явно не ограничится, — буркнул Шаймор.
Вальдары проверили всю пещеру, и, так как дело близилось к полуночи, решили остаться здесь. Тут было тепло, сухо, и, кажется, безопасно. Во время своих давних визитов сюда с отцом Бруснир не припоминал, чтобы тут встречались монстры. Конечно, все могло измениться после Волны, и бдительности вальдары не теряли. И все равно люди, измученные гнетущей атмосферой Лесов Кошмаров, сегодня смогли, наконец, немного расслабиться.
После ужина возле костра долго раздавались веселые разговоры. Смерть, пролетевшая в этот вечер совсем близко и унесшая жизнь Тидорка, не оставила того терпкого осадка, который обычно неизбежен при встрече с ней. Видно не того она забрала. Или Тидорок так прожил свою жизнь, что его смерть не вызвала ни у кого вокруг ни малейших сожалений. Один Шаймор грустил в этот вечер. Он был неразговорчив и только улыбался в ответ на шутки друзей.
Шаймор скорбел о том, что у него была такая непутевая семейка. О том, что они оказались настолько глупыми и жадными, и не смогли противостоять этому гэртовому артефакту, позволили ему превратить себя в монстров. Но вальдар не был уверен, что стоит во всем винить шкатулку ягонов, возможно, и до встречи с ней его родители не были хорошими людьми. Он тех времен не помнил, и судить о них не мог. Шаймор думал о том, что сколько бы чудовищ не встречалось ему на пути это было терпимо. Но как же все-таки страшно, когда близкие люди оказываются чудовищами.
Элерия долго сидела возле него в этот вечер, но с вопросами не приставала. Да и Бруснир то и дело поглядывал в его сторону. «Как будто следят, сорвусь я или нет», — усмехался про себя Шаймор. В конце концов, эта молчаливая забота ему надоела, он встал и отозвал Бруснира. Они прогулялись по пещере, дошли до самого дальнего ее края. Там располагались три высоченные арки, которые вели в целый лабиринт скальных ходов и пещер. К счастью, прямо здесь же на скале была нарисована карта. Завтра вальдары ее перерисуют, прежде чем отправляться в путь.
— Так и не спросишь? — хмыкнул Шаймор, когда они медленно пошли обратно.
— Нечего здесь спрашивать, — спокойно ответил Бруснир.
— Ты прав, тебе лучше других известно, что я давно хотел и сам его прибить, только рука не поднималась.
Бруснир кивнул.
— Мне только жаль, что он был таким придурком. И таким придурком умер, — добавил Шаймор. — Не будь мы в походе, я бы сегодня напился. А так, пойду-ка я спать.
— Спокойной. А я первый в дозоре, — отозвался Бруснир.
Шаймор так и не сказал, что по-настоящему не давало ему покоя в этот вечер. Его жгло и настораживало собственное равнодушие. И он боялся, что и сам недалеко ушел от своей, теперь уже почившей, семейки.
Все в лагере уже уснули. Бруснир сидел у костра. Вдалеке негромко переговаривались дозорные, которых он выставил перед арками — мало ли что оттуда может прийти. Позади него еще несколько воинов охраняли выход в Сакрасу, но те вели себя тихо. А напротив Бруснира сидела сонная Дара. Уставшая и вымотанная она не сдавалась. Упорно ждала, пока все разойдутся, чтобы остаться наедине с Брусниром. «Сейчас начнется», — подумал вальдар и не смог сдержать улыбку. Чародейка восприняла это как сигнал к действию. Медленно обошла костер, не сводя глаз с Бруснира и повиливая бедрами. Уселась рядом и запустила руку под его локоть, прижимаясь всем телом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
