— Грохни его об стену, — предложил Шаймор. — А небольшие кусочки сложи здесь. Как думаешь, с более мелкими частями у тебя выйдет также?
— Почему бы и нет? Должно, — ответил Бруснир и с размаху послал камень в скалу. Он разлетелся и завис в воздухе. Вальдар притянул несколько крупных кусков и сложил у своих ног. — Вот, теперь можно идти дальше.
Этой части Гнездовий на карте не было. Перед вальдарами раскинулось множество темных коридоров — магические светильники здесь отсутствовали — то и дело перетекающих в пустые пещеры, заполненные только сталактитами и сталагмитами. Пришлось рисовать карту по ходу дела. Двое суток бродили путники по этим сырым бесконечным коридорам, но ничего кроме камней и нескольких стай летучих мышей не обнаружили.
— И все-таки нам грех жаловаться, — сказал во время очередной ночевки Шаймор. — Если бы здесь обитали переродки это место могло быть намного более… Неприятным.
— И все же, мне кажется, что еще пару дней, и я тоже превращусь в летучую мышь, — вздохнула Элерия. — Это самый подходящий облик для здешних мест.
— Фу, они уродливые! — сморщила нос Дара.
— Намного приятнее некоторых, — одарила ее красноречивым взглядом Крозалия.
— Заткнись, бешеная старая тварь! — вскочила Дара на ноги. Затянувшееся путешествие и полное отсутствие удобств вконец расшатали нервы особы королевских кровей.
Бруснир поднял взгляд от карт, которые изучал, но Шаймор уже встал между чародейками.
— Тише, тише, дамы, — сказал он, широко улыбаясь. — Давайте-ка разойдемся по разным краям пещеры, во избежание всякого разного.
Подхватив Дару под локоть, Шаймор увел ее подальше.
— Я планирую задушить ее ночью, — сказала Криза, усаживаясь.
— Позови меня, я хочу поучаствовать, — улыбнулась Элерия.
Бруснир хмыкнул, не отрываясь от карт. Они обошли здесь каждый закоулок, но ничего не нашли. И командир не мог придумать ничего лучше, как завтра продолжить поиски с самого начала. Люди расходились спать, и вокруг становилось все тише. Бруснир поднялся и подошел к самой кромке небольшого озера, которое занимало половину этой пещеры. Вода была пресная, и вальдары пополнили здесь свои запасы.
Почти бесшумно к Брусниру подошла Элерия. Ей казалось, что бесшумно, но вальдар услышал ее, едва она вышла из палатки. Бруснир смотрел на гладкую недвижимую поверхность воды. Элерия взяла вальдара под локоть и положила голову на его плечо:
— Что тебя беспокоит? Я ждала тебя…
— Мы проверили здесь каждый закуток, но ничего не нашли, — ответил Бруснир, обхватив ее за талию и прижимая к себе. — Здесь ничего нет. Мы не могли ничего пропустить.
— Мы побывали уже везде? — спросила талийка, посмотрев на вальдара снизу вверх.
— Абсолютно, — кивнул он и, вдруг, отпустил Элерию и снял с себя рубашку.
— Ты что это? — удивилась талийка и покраснела. — Не здесь же…
Бруснир рассмеялся и в штанах пошел в обжигающе-холодную воду:
— Мы проверили все, кроме этого хоксова озера.
— И что ты собираешься делать? — забеспокоилась Элерия.
— Ничего особенного, просто нырну пару раз, — обернулся Бруснир. Подмигнул талийке и скрылся под водой.
Эта идея не понравилась Элерии сразу же. Она нервно зашагала по берегу, вглядываясь в темную воду. Время тянулось мучительно долго. Бруснир не выныривал, и паника нарастала. Когда талийка поняла, что его нет уже слишком долго — стрелой бросилась в палатку Шаймора. Ей повезло, что Дара развлекалась сегодня с кем-то другим. Ничего неприличного взору не предстало, хотя это Элерию сейчас не волновало. Она выкрикнула, что Бруснир пропал в озере, и бросилась обратно. Надежда, что за это время ее любимый вальдар выберется на берег, не оправдалась. И Элерия не задумываясь, и не раздеваясь, бросилась в воду. Когда сонный Шаймор подбежал к берегу, то никого не нашел.
Элерия хорошо плавала, но плохо умела нырять. Вода обычно выталкивала ее на поверхность. Сейчас погружение далось ей легко, помог страх и решимость. На дне, недалеко от берега, что-то мерцало голубоватым светом. Кроме этого сияния талийка ничего не увидела. Ведь ей нечем было развеять подводную тьму. Элерия, прилагая все силы, поплыла к источнику света. Когда оказалась совсем близко, ее затянуло в воронку портала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Бруснир понял, что на дне озера светится портал, но было слишком поздно. Его затянуло внутрь и почти мгновенно выбросило с другой стороны. Вальдар оказался в кромешной темноте и, судя по ощущениям, на суше. Он тут же разослал во все стороны маленькие светлячки заклинаний и осмотрелся. Перед ним раскинулась очередная пещера. Проход был найден.
— Сколько же можно блуждать по этим пещерам? Ни конца ни края им не видно, — пробурчал Шаймор, когда они вошли в очередной огромный зал.
Это было, пожалуй, самое величественное помещение из всех, что им довелось здесь увидеть. Высокие стены и потолок выглядели так, будто по ним текла вода и постепенно намерзала все новыми и новыми слоями. Плавные формы создавали причудливые фигуры — так восхитительно замерзать умеет только вода. Но лед не мог сохраниться в этой теплой пещере. Скорее всего, эта отделка дело рук какого-нибудь талантливого скульптора из числа давно почивших ягонов. По краям, на постаментах, стояли скульптуры из того же материала — белые, полупрозрачные. И удивительно изящные. Здесь можно было увидеть ягонов, кралинов, людей и фаурренов. Меж ними, как живые, бродили звери, парили птицы. Дух захватывало от этой застывшей красоты.
Другого выхода отсюда не наблюдалось. В дальнем конце залы Бруснир заметил большой круглый фонтан с фигурой ягона в центре. Его крылья были сложены за спиной, а голова опущена вниз. Глаза прикрыты. Даже издалека он походил на живого, хоть на нем и лежал тот же бело-синеватый налет, что и на других скульптурах.
Бруснир подошел ближе. Воды в фонтане не было, только застывшая, как стекло, ледяная поверхность. Коснувшись ее рукой Бруснир отступил на шаг. Ему показалось, что она задрожала под пальцами. От места, где только что лежала его ладонь, волнами разбежалось золотистое сияние. Охватив всю чашу бассейна, оно перешло на скульптуру ягона и прокатилось волнами по всему его телу, окрашивая в цвета живого существа.
К немалому удивлению всех присутствующих ягон шевельнул огромными крыльями, распахнул их и поднял голову. Его проницательные янтарные глаза внимательно заскользили вокруг.
— Зачем вы разбудили меня, люди? — спросил он, сдвинув широкие белоснежные брови при слове люди. Его голос для человеческих ушей не прозвучал — проскрежетал. И, казалось, многократно отразился от хрустальных стен пещеры.
— Твои сородичи прислали нас, — ответил Бруснир, не сводя глаз с крылатого.
Ягон хлопнул крыльями:
— Мои сородичи мертвы. Не ври мне, человек. Вы об этом позаботились.
— Твои сородичи-призраки из Гибельного ущелья, — уточнил Бруснир и повернулся к своим, протянул руку. — Дайте артефакт.
— Призраки? Из Гибельного ущелья? — переспросил ягон и забормотал себе под клюв. — Как печально, призраки… Бедные Асмутаи. Их бы освободить, да кто теперь сможет…
Ягон тяжело вздохнул.
Бруснир дождался, когда его взгляд снова станет осознанным и показал шкатулку ягонов:
— Вот, они послали нас сюда, чтобы мы уничтожили ваш гибельный артефакт. Сказали, что он уже достаточно принес зла.
— Дай мне взглянуть на нее, человек, — ягон протянул руку, и Бруснир вручил артефакт. Крылатый повертел ее, приложил к груди и отшатнулся, выгнув спину. — И правда! Эта вещица много мстила… Я помогу вам. Если кто-то из вас окажется достойным… В противном же случае вы все здесь умрете.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Великие Боги, — закатил глаза Шаймор. — Ну что за ерунда!
— Не поймите меня превратно, — бросил на него быстрый взгляд ягон и зашелестел белоснежными крыльями. — Я не желаю вам зла, но об этом месте никто не должен узнать, кроме… Вам не нужно об этом знать.
— Ничего-то нам не нужно знать. Сдохнем молча, ничего не зная, — усмехнулся Шаймор, нагло глядя в желтые и бесконечно уставшие глаза ягона.
