вернулась в кухню на своё место. – Прошу, мам, поспеши! Он скоро выходит!
Никос стоял под горячими струями воды, ощущая себя то над адскими языками пламени, то под блаженными лучами солнца. За одни сутки он как будто побывал сначала в раю, а потом в преисподней. А сейчас снова оказался перед выбором. Но почему храм Господний, служивший до этого пристанищем и защитой, этой ночью казался ему жуткой холодной гробницей, а грехопадение в лесу – восхождением на небеса? Всё смешалось, перепуталось, сделало Никоса ещё несчастнее. Очистился ли он в стенах церкви, омылся ли святым дождём и может ли теперь продолжать свою миссию и посвятить жизнь Господу? Или просто струсил, бросив поиски любимой, как щенок, испугавшийся раскатов грома и схоронившийся под церковной лавкой? А может быть, она нуждается в его помощи или – о нет! – уже погибла?! В голове парня творился полный бардак. Тряхнув мокрыми волосами, он потянулся к бритве и стал решительно сбривать бороду…
– Мир изменился. История стала переписываться. И вот уже заслуги сотни божеств причислились одному, единому Господу, превратив древних создателей в миф, – продолжала свой рассказ Деспина.
Зрачки Марии расширились, отчего казалось, что её голубые глаза почернели. Она медленно взяла руку матери и, надев на неё манжету тонометра, начала качать в неё воздух. Деспина по привычке затихла. Давление на экране показало сто десять на семьдесят, после чего манжета спустилась, а за ним выдохнула и Мария, продолжая внимательно всматриваться в лицо матери.
Та тем временем продолжала:
– Однажды со мной произошло чудо, и мне нужно было определить, откуда оно снизошло. В наше время немного странно благодарить тех, о ком мы читали лишь в школьных книгах, ведь ничто больше нам не напоминает нам об их существовании. А вот о Господе и Иисусе, напротив, забыть не представляется возможным. Даже посреди дикой природы, на макушках высоких гор или на отдалённой равнине, можно встретить хотя бы небольшую церквушку с горящим ладаном и священником, преданно служащим Господу Богу. Я тогда не понимала знаков, посылаемых мне древними Богами, не чувствовала покровительства избравшей меня Богини, не понимала её ведомой руки. Все лавры и почести я приписала случайно встретившейся на моём пути затхлой часовенке, а своё спасение от неминуемой смерти, которая постигла моих друзей, отнесла к заслугам Иисуса Христа и Матери Божьей. Что могло быть тогда логичней? Я была слепа. Я даже не замечала или не желала замечать странного золотистого сияния в глазах моей бабушки, возводя её скорей в лики святых, чем на пьедестал жрицы, пока ко мне не пришла Деметра и не уговорила открыть старый сундук с бабушкиными вещами, где много лет хранились документы, которые я долгие годы всё собиралась выбросить. Среди свидетельств о рождении, браке, смерти родителей, сестёр и братьев, среди больничных карточек и результатов анализов лежала толстая тетрадь, записи которой сегодня для многих людей являются бесценными.
– Для каких людей? – спросила ошеломлённая Мария. – Для кого они бесценны?!
– Для тех, кто стал последователями моей бабушки. Для смелых и достойных. Кто не побоялся выступить против сильнейших этого мира, против лицемерной православной церкви. Кто продолжает возрождать веру в настоящих создателей природы и человечества… В великих Богов Олимпа!
При этих словах Деспина возвела руки к небу, развернув ладони вверх, и застыла в таком положении, глубоко дыша полной грудью.
Кейси продолжила рассказ матери:
– Мама была среди «детей цветов», когда впервые встретилась с Афродитой и её парнем, Адонисом. Они подружились и вместе кочевали по стране. Весёлую жизнь прервала разбушевавшаяся среди любвеобильной и беззаботной молодёжи смертельная инфекция СПИДа. Мама в то время уже была беременной. Тобой, Мария. Подруга Афродита склонила её к бегству, хотя никто ещё даже не подозревал о преследовавшей их напасти. Твой отец, сестричка, погиб от этой страшной болезни. Среди всей компании спаслись только четыре человека: Афродита, Адонис, мама и папа. Наш папа, Михалис. Ты зачата от Мано, но своему рождению ты обязана именно Афродите. Богине Афродите.
У Марии на глазах заблестели слёзы. Она крепко зажмурилась и дала выкатиться двум крупным каплям. Потом утёрла щёки ладонями, приказав себе держаться, чтобы дослушать этот бред до конца. Она уже решила для себя, что ей предстоит сделать, пока она находится в Салониках. Всем известно, что гены сумасшествия передаются по наследству, а её бабушка Елени, как известно, закончила жизнь в клинике для душевнобольных. Но ей нужно было получить больше информации.
– В Древнем мире было много полубогов, рождённых от Зевса и смертных женщин, – продолжила Деспина. – В христианском мире подобный полубог был один, и имя ему Иисус Христос, зачатый простой женщиной Марией от Святого Духа. Так вот, у нас есть все основания предполагать, что Афродита, моя подруга, и её дочь, подруга Кейси, есть полубогиня. Или даже сама Богиня Любви.
– Вы лжёте! – крикнул Никос, откуда-то появившийся в дверном проёме. Он весь дрожал. – Лжёте! Что за бред вы несёте?! Побойтесь Бога!
Женщины обернулись и уставились на взъерошенного, босого Никоса в банном халате. Кейси резким движением выдвинула ящик стола и вынула оттуда три распечатанные фотографии из разных эпох. Мария наклонилась и стала внимательно их рассматривать. С каждой на неё смотрели три абсолютно идентичные женщины, если не считать того, что один снимок был черно-белым, что никак не мешало увидеть стопроцентное сходство.
– Подойди, сынок, – ласково позвала Никоса Деспина.
Никос осторожно, как будто чувствуя, что назад уже пути не будет, сделал два неуверенных шага и взглянул на фотографии. Стоя на трясущихся ногах, он перевёл полный ужаса взгляд сначала на мать, потом на сестёр.
– Вы хотите сказать… что она… существует?! Это не моё воображение?!
Мария умоляюще посмотрела на брата, мол, не поддавайся, они бредят. Но Никос медленно и с абсолютной уверенностью в каждом своём слове произнёс:
– Она в опасности. Афродиту надо спасать!
Его измученное, гордое, полное решительности лицо, казалось, принадлежало другому человеку. В глазах, всегда зияющих бездонной пустотой, блеснул едва заметный золотистый огонёк.
– Ихор, – прошептала Деспина.
– Да, мама. Она пробудила в нем ихор, – уверенно подтвердила Кейси. – Я заметила это ещё на поминках отца.
– Ноги этой девушки не должно быть в нашем доме, – уверенно заявила Мария.
– Поздно, – прищурившись, ответил ей Никос. – Афродита была вчера здесь, вернее, едва успела перешагнуть порог. Её тут же похитил какой-то мужчина прямо перед моим носом.
– Мужчина? – переспросила Кейси. – Как он выглядел?
Будто бы она знала, как выглядят боги!
– Очень здоровый! – сбивчиво стал объяснять Никос. – Он схватил её за руку и поволок за собой, как рабыню.
– Она сопротивлялась? Бедная девушка! – воскликнула Деспина, приложив ладонь к губам.
– Какая девушка? Вас завербовали, неужели вы не понимаете?! – Мария уже не сдерживалась. Она обеспокоенно смотрела на всех членов своей семьи. – Незаконное братство! Им нужны деньги! С меня хватит, я звоню в психиатрическую клинику. И в полицию.
Кейси сорвалась с места, чтобы забрать у сестры телефон.
– Оставь её, дочка. «Археллины» уже выиграли суд. Древнегреческая религия официально стала легальной. Мы ведь живём в свободной от религиозных предрассудков стране, не так ли, дети? Разве не воспитывала я в вас уважение ко всякой вере, будь то ислам или буддизм? Не любви ли ко врагу своему учил Христос?
– Как вы смеете?! – Мария задыхалась. – Богохульство есть самый опасный грех!
– Злость и ненависть – самый
