С доставкой, правда, пришлось повременить, потому что первой «вкусняшкой» в моем меню стала сама Роксана. То ли как-то так само вышло, то ли так и было задумано.
Только-только захлопнув за собой дверь, мы начали поспешно стаскивать одежду, вначале с себя, затем друг с друга. До спальни было слишком далеко, метров шесть, но, к счастью, в прихожей у Роксаны стоит неплохой такой кожаный мини-диванчик.
Роксана во многом оказалась полной противоположностью Арлин – мягкая женственность и крупные округлости вместо спортивной подтянутости и упругости, и секс с ней тоже получился иным. Арлин была активнее, и хоть на роль первой скрипки не претендовала, но задавала определенный темп. Роксана же – воплощение податливости, она сразу дала понять, что темп, позу и все остальное выбираю я.
Чем-то происходящее напомнило мне оставшуюся в Варне Сабрину. Она и Роксана – девушки примерно одного типа. Одинаковый рост, одинаково замечательная грудь, разве что Сабрина в талии была чуток полнее и ягодицы чуть круглее, а в остальном, если не считать разных лиц – чуть ли не сестры. И сценарий поначалу был тот же: я улегся на Роксану и принялся энергично утолять бушующую страсть, одновременно лаская соски и покрывая поцелуями лицо. Прошедшие месяцы на базе дали о себе знать, равно как и облом со «сладким» по вине курсантов.
Причем то ли Роксана так быстро «заводится», то ли у нее тоже в личной жизни какая-то накладка вышла, но до точки наивысшего наслаждения она добралась быстрее меня. Мы перевели дыхание, а затем я сел, посадил Роксану на колени и откинулся на спинку диванчика.
– Давай не будем спешить, – предложил я.
И вот тут все пошло не совсем по привычным рельсам. Сабрина была чудо как хороша в позе наездницы, Роксане же малость недостает опыта. Впрочем, в этом внезапно нашелся свой плюс: медленно не значит плохо. Она и тут умудрилась меня опередить, так что в конце мне пришлось «догонять» Роксану быстрыми энергичными движениями.
Несколько минут мы лежали, обнявшись, в тишине, затем она протянула руку, подцепила лежащий на полу пиджачок и вынула из кармана свой телефон.
– Вкусняшки сами себя не закажут, – вздохнула она, – да и интервью само себе себя не даст…
– Далось тебе это интервью, – сказал я, переходя на «ты».
– Ну… я бы с радостью его отложила на потом, но вот мой редактор может этого не понять.
– Далось ему это интервью…
– Ну что поделать… Ты популярен, глянцевые журналы таким материалом и живут. К тому же ты «универсальный», интересный широкой аудитории. У нас в редакции выпускают глянцевый журнал, аналитическое издание «обо всем на свете» и газету. Мой материал с прошлого интервью частями растащили по всем трем, а затем еще и перепечатали со ссылкой на нас другие СМИ.
– Надеюсь, то, что произошло до этого момента, в твоей статье упоминаться не будет, – проворчал я, поднимая с пола брюки.
Роксана хихикнула:
– Не сомневайся. Есть вещи, которыми я не люблю делиться, к тому же если поделюсь – массовая ненависть мне обеспечена…
– В смысле? – не понял я.
– Зависть и ненависть многих читательниц, которые хотели бы оказаться на моем месте.
– Да ладно? – ухмыльнулся я. – Я что, секс-символом стал незаметно для себя?
– Э-э-э… В какой-то мере да. Понимаешь, женщинам нравятся крутые парни. Тебе туда на базу не приходят тонны писем разве?
Я пожал плечами.
– Нет, мало кто знает, где я нахожусь. А что, кроме меня других крутых нет? Между прочим, в Сиберии как бы магов хватает, и многие куда круче меня. Притом ваши маги, надо отдать им должное, кое-как свою крутость применяют на благо простого народа, в отличие от зажратых ленивых ублюдков у меня на родине…
Роксана кивнула:
– Да, верно. Только маги – они обычно на Краю. И в деле их мало кто снимать рискует, сам понимаешь. А вот ты умудрился целое шоу устроить. Идея пристегнуть германца внутри банка и заставить снимать – вообще гениальный ход. Опять же, маги – они дворяне в основном, вращаются в высшем обществе и женятся на дворянках же, а большая часть нашей женской аудитории – простолюдинки. В то же время ты – парень из народа. Пусть из аркадианского, но все равно из народа. О тебе можно и помечтать, ты кажешься более реальной мечтой.
Я принялся застегивать рубашку и спросил:
– А разве информация о том, что мне памятник поставлен как Арклайту, особого распространения не получила? Я думал, это давно накопали…
Роксана накинула халат, начала набирать номер на телефоне и ответила:
– Накопали, но почти все уверены, что ты – не Арклайт. Будь ты Арклайтом на самом деле – зачем было бы сбегать? Логично, да? Кстати, я надеюсь, ты прольешь свет на этот вопрос…
– Арклайт мертв уж много лет как. Но эта информация только для твоего пользования, не для интервью. У меня тоже есть вещи, которыми я не люблю делиться.
А потом были вкусняшки из ресторана. Повара не подвели, оправдали все свои «звездочки». Густая похлебка из креветок, золотистые ломтики жареного картофеля, крабовый рангун, яичные котлетки и тарталетки с лососем – все это было сготовлено так, что не грех его и королю на стол подать.
Завершили пиршество кофе со сливками и блинчики с сиропом, в процессе поглощения оных Роксана основательно меня проинтервьюировала. Мы договорились не касаться моего аркадианского прошлого конкретными вопросами, однако в остальном она прошлась по мне весьма разнопланово. Я рассказывал курьезы из своей жизни в учебке, описал самую опасную охоту в Зоне, поведал интересные факты о самой Зоне, о том, кто мой любимый исторический персонаж, а также о своих гастрономических, литературных и музыкальных предпочтениях.
Про музыку я даже пошутил:
– Вообще, мой любимый музыкальный инструмент – сирена тревоги. Правда, я люблю ее, когда она молчит, а не играет.
Время уже ушло сильно за полдень, когда я вспомнил, что как бы есть еще и служба, и что мне еще предстоит выяснять, кто же из моих курсантов открыл в себе первый талант, да и сам путь на базу займет пару часов. С другой стороны – что-то в последнее время у меня нестабильно выпадают «сладкие» деньки, а служба хоть и не дружба – но в лес не убежит.
Роксана не стала возражать, когда я увлек ее в сторону спальни и взялся за поясок халата.
* * *
На базу я вернулся только вечером и сразу пошел в комнату инструкторов, узнать, как обстоят дела. Басиль Полоцки сообщил мне, что все практически по плану, только не уложились немного в нагрузки, так как все утро курсанты пытались определить, у кого из них дар, из-за чего отстали от графика.
А дар отбивать предметы, как они выяснили и без меня, открылся у Таи Бурах, что меня слегка удивило. Тут либо ошибка, либо… В самом деле, одержимые должны видеть предмет, чтобы манипулировать им, это известно на практике. Я сам не могу никак влиять на вещи, находящиеся вне моего поля зрения, это тоже факт. А Тая «отбила» бутылку, стоя к ней спиной. То есть, она видела мой бросок, но когда она повернулась спиной, закрывая Рони, бутылка еще летела вперед, и сам факт отбития произошел без зрительного контакта. Интересный поворот.
С другой стороны… А почему нет? В конце концов, если на то пошло, тогда в кабинете у министра я тоже поднял в воздух вещи, на которые не смотрел, более того, в тот момент я, кипя негодованием, не мог не то что видеть всякие мелочи вроде карандашей и печенюшек – я о них даже не думал.
Однако на вечернем построении я заметил, что курсанты, тем не менее, выглядят мрачновато, хотя факт открытия первой способности должен бы их воодушевить.
Впрочем, я недолго пребывал в неведении: Аристарх донес до меня причину общего недовольства.
– Сэр, – сказал он в ответ на мой вопрос об их хмурых лицах, – мы, как умалишенные, бегали по всему городу с ломами наперевес, и мне даже не нужно догадываться, что люди подумали о нас. Мы догадывались, что подписываемся на большие трудности – но никто из нас не подписывался быть посмешищем.
