– О-о! Какие люди! Куда ты пропала?
– Ездила отдыхать. А что?
– Отдыхать? От чего? Ты же сюда за этим приехала?
– От жизни, Сань. Это никогда не мешает.
– Эт-точно. И как? Отдохнула?
– Вполне.
– Так жизнь, значит, теперь кипит? Может, и уборка тоже наконец сделана?
Я деланно вздохнула. На самом деле, если кто-то считает, что меня в принципе хоть как-то волнует вопрос пыли на полу или еще где-то, он будет сильно разочарован. Человека, прожившего какое-то время в общаге физтеха, такие вещи волновать не могут в принципе. То есть я не против чистоты, но чтоб хоть в малейшей степени менять из-за этого планы по приглашению гостей...
– Ну, в общем, можно считать. Меня не было, гадить в доме вроде некому было. Ты хочешь зайти в гости?
– А то! Надо же мне посмотреть, как ты живешь.
– Ну приходи. Когда?
– Часа через два. Закончу тут кое-что, и мигом к тебе.
– Договорились. Только учти – я сама недавно вернулась, поэтому разносолов особенных на ужин не ожидается.
– Лиз, да ты что? Какой ужин? Мы в ресторан куда-нибудь сходим, у меня, кажется, даже столик был где-то заказан...
– А это дудки. Если уж ты идешь ко мне в гости, то никаких ресторанов. Хозяйка я у себя дома или как?
– Ну все, заинтриговала окончательно. Жди.
Повесив трубку, я отправилась инспектировать съестные припасы. Выпендриваться каждый может, а вот как придется варить сейчас кашу из топора. Не то чтоб я не умела, мне в принципе не слабо бывает при случае и «судачки а-натюрель» в лучшем виде состряпать, но надо же, чтоб было из чего... Пятница, вечер, даже купить мало чего удастся, не говоря уже о том, что не побегу ж я по магазинам прямо вот так. Я, в конце концов, только с самолета...
Но среди запасов оказалось вполне достаточное количество картошки, что само по себе было хорошо, а уж когда на нижней полке буфета я обнаружила банку тушенки, то и совсем успокоилась. Лук-чеснок тоже имелись, так что все в порядке.
Вареная картошка с тушенкой – офигенная еда. Не было в студенческие годы ничего вкуснее, как сварить котелок картошки, слегка размять, опрокинуть туда баночку тушенки, покрошить лучку, перемешать... Особенно если все это дело происходило где-нибудь на природе, в походе, после долгого дневного пути... Не то чтоб я была такой уж заядлой походницей, но приходилось. Да и без похода, в общаге вечером, тоже бывало хорошо... Собственно, из соображений побаловать эту свою ностальгию я и держала в доме тушенку. А фуа-гра пусть в другом месте подают. Вот к этому делу еще бы водочки...
Преодолев природную лень, я все же спустилась в ближайший магазин. К бутылке водки, лучшей из имеющихся в наличии, по заверениям продавщицы, мне удалось еще, проходя мимо метро, купить у кстати стоящей там бабульки пакетик соленых огурцов и пучок укропа. Теперь моя экипировка была полной. Гряди, олигарх!
И грянул, грянул, двух часов не прошло. Как цыпочка, нарисовался у меня на пороге с огромным букетищем темно-бордовых роз, штук двадцать пять, не совру, бутылкой дорогого вина и коробкой конфет. Насколько они были дорогими, я оценила только сильно потом, когда, уже после его ухода, вытряхнула из пакета случайно завалявшийся там чек. Честно говоря, слегка вызверилась. Даже если ты миллионер, все равно глупо так бездарно тратить деньги на то, что можно купить дешевле. Но я не об этом.
Сашка вошел, вручил мне свои дары, и сделал слабую попытку разуться. Я замахала на него рукой, после чего он попытку оставил и двинулся в глубь квартиры, с интересом изучая интерьер. Уж не знаю, волновал ли его вопрос чистоты и гигиены, но в целом, похоже, ему понравилось. Что он тут же искренне и озвучил.
– Хорошо у тебя тут, Лиз. Книжек много, и вообще. Дом у тебя такой... необычный.
– Что ж в нем необычного? Квартира как квартира.
– Нет, не скажи. Она у тебя настоящая какая-то. И... Я не знаю, как сказать даже, но в общем...
У тебя какой-то очень добрый дом. Правда.
Забавно слышать такое от олигарха, наверняка живущего в хоромах из стекла и бетона, спроектированных по лучшему дизайну бла-бла-бла... Можно себе представить. Хотя, возможно, как раз именно поэтому... Я не стала с ним спорить. Мне, честно говоря, и самой нравится мое жилье. Я в нем, в конце концов, выросла.
– Да, мне тоже нравится. Это, собственно, родительская еще квартира. Я тут и не меняла ничего почти, все так и осталось, как было.
– А сами родители где?
– Во Флориде. Они немного позже нас уехали, когда мы устроились уже. У них домик там, климат теплый, они довольны...
– А тебе самой там нравится? Я был, мне всегда казалось, там скучища такая...
– Это как посмотреть. Одно дело, когда на экскурсию съездить, а другое, если живешь.
Жизнь, знаешь, она ведь нигде не скучная, если делом заниматься.
Под все эти разговоры мы перебрались в кухню, где ждал накрытый стол, а на плите бодро булькала в кастрюльке картошечка. Я ткнула ее вилкой, проверяя на готовность, и, прежде чем потащить кастрюльку к раковине – слить воду, вручила Сашке банку тушенки и консервный нож.
– На, поработай.
Он уставился на меня с таким видом, будто перед ним разверзлась земля.
– Лиз, что это? Не может быть! Тушенка?! Настоящая?! Господи, я сто лет ее не ел! Слушай, но к ней хорошо бы водки, чтоб уж все было правильно, а я вино притащил... Кто ж знал-то...
Я с торжествующим видом открыла дверцу морозильника и выставила на стол успевшую запотеть бутылку.
– Вот. Я правда не знаю, насколько она хорошая, но думаю, что сойдет. А еще у меня соленые огурцы есть, настоящие, из бочки.
– Вот это да! Класс, Лизка! Я только сейчас понял, как давно тушенки не видел. Здорово ты придумала.
– Ага! Только, знаешь, придумывать ничего особо не пришлось. Что нашла в доме, то и сделала. А тушенку нашла, потому что специально ей все шкафы набила. Я же тоже ее сто лет не ела. Соскучилась страшно. Но я, как в том анекдоте, понятно, а ты-то что? Это у нас там ее нету, а тебе что раньше мешало?
Он даже нож положил.
– Да черт его знает... Я как-то не задумывался. В кабаках, знаешь, тушенку особенно не подают.
– Ну а дома?
– Дома? Да я не помню, когда вообще дома ел-то в последний раз. Ну, в смысле, нормально ел, кроме завтрака...
– Интересное дело. А ты женат?
– Да. Но она тоже как-то дома не готовит...
Я вывалила содержимое банки в кастрюльку с картошкой и быстро перемешала. Запахло так, что я еле удержалась, чтоб не набить себе тут же полный рот. Глотая слюнки, я быстро покромсала на доске луковку и пучок укропа, кинула в кастрюльку, размешала. Сашка, внимательно наблюдая за моими манипуляциями, разлил водку по рюмкам.
– Все, давай быстро, пока горячее. Держи.
Я отпила глоток. Бр-р. Наверное, все-таки это хорошо, но я пока не понимаю. Оно жжется. Сашка свою рюмку опрокинул залпом, быстро закусил огурцом.
– Хо-ро-шо! – И запустил вилку в гору дымящейся картошки.
Под картошку с соленым огурцом я незаметно допила свою рюмку водки, потом еще одну... Намечающуюся идиллию прервал раздавшийся некстати телефонный звонок. Чертыхнувшись – почему телефона никогда нет под рукой? – я побежала отвечать. Еще думала, пока бежала, кому это я могла понадобиться в пятницу вечером. Оказалось, Нику. От неожиданности я даже не выдала ему с ходу, что именно я думаю о нем и о том, кого он там напустил в мой дом без меня, а просто поздоровалась. Я поздоровалась, он поздоровался, а потом в трубке повисла невнятная пауза (вот как я люблю эту мужскую манеру – звонить и молчать). Чего звонил-то? Вполне вежливо осведомилась, чего ему от меня надо. В трубке раздался вздох.
– Да нет, ничего, собственно. Я просто так. Как ты?
– Я? Отлично. Почему тебя это интересует?
– Лиз, ну не надо так. Я... Мы... Ну, мы же не чужие люди. И вообще...
– Да?
Я, главное, еще все время помнила, что через стенку у меня сидит другой мужик, на которого мне не совсем наплевать, и который, вполне вероятно, слышит мою сторону этой содержательной беседы. Ну и поэтому, конечно, тон у меня получался несколько более резким, чем, наверное, был бы без этого обстоятельства. Кто его знает, может, без рюмки водки и Сашки за стенкой я вообще бы расхлюпалась.
– Я, собственно, хотел тебе сказать... – продолжал в трубке мой без малого бывший муж. – Я тут тебе денег перевел, чтобы ты не волновалась.
– Я нисколько не волнуюсь. Хотя спасибо, конечно. Сам перевел, или тебе Марсия напомнила?
– Какая Марсия?
– Мой адвокат. Там как раз подошло время первой выплаты алиментов, насколько я помню.
– А-а. Ну да, – согласился он как-то разочарованно, как будто рассчитывал, что я разрыдаюсь от его доброты. – Но я и сам помнил. Я хотел сказать, ты об этом не волнуйся.
Хотел – и сказал. Уже два раза.
– Как ты вообще? – все допытывался Ник. – У тебя все в порядке?
– Вполне.
Я старалась отвечать как можно короче, чтобы он скорей понял, что я, во-первых, страшно на него зла из-за последнего своего звонка, а во-вторых, мне действительно не хотелось с ним разговаривать в данных обстоятельствах. Да и вообще, если подумать. Но он почему-то не понимал.
