Так. Попробуем разобраться. С ним, по крайней мере на первый взгляд, все понятно. Я сама, по внутренним ощущениям, тоже не против. Не против. Но и не за, вот что главное. Так, казалось бы, вчера все было просто и ясно – приятный вечер, совместный ужин, плавно перетекающий в еще более совместное продолжение вечера... Я привлекательна, он – чертовски привлекателен... Но нет. Именно, что когда все так вот планово-гладко, почти механически – пришел, поел, потрахался, сказал спасибо... Этого-то я и не хочу! Не потому, что я замшелая ханжа, готовая умереть, чтобы не дать поцелуя без любви... Целуется, кстати, он неплохо. И любви я никакой не жду, дело совсем не в этом. Интересно, как он выглядит, когда с утра?
О! Похоже, в этом-то все и дело. Утро вечера мудренее, вот ведь в чем штука. Не хочу я спать с человеком, с которым не факт, что захочу потом просыпаться. А как узнать, захочешь ты этого или нет, пока не проверишь? Так что это у меня сейчас, можно сказать, разведка боем. Вот проснемся и посмотрим, что будет дальше.
Не слишком ли сложно? Подумаешь, ресторанный роман, да стоит ли он вообще таких развесистых умопостроений? Ты же не замуж за него собралась? Или как? Нет, замуж точно нет. Да и вообще ничего серьезного, конечно, я здесь не вижу. Симпатичный мужик, да в придачу олигарх и все прочее, такой новый интересный по-человечески экземпляр, у которого к тому же вполне понятный бэкграунд. Как это, интересно, сказать по-русски – происхождение? Неважно. Повышает помятую было самооценку. Вызывает приятные эмоции. Будет ли мне обидно, если я узнаю, что он крутит роман с китайской аспиранткой? А правда – будет ли?
Я изо всех сил попыталась представить себе эту картину. Получалось ничуточки не обидно, а просто смешно. Хотя, конечно, для того чтобы все правильно представлять, нужно знать более интимные подробности, которых я пока не знаю. Вопрос – а надо ли тогда так стремиться их узнать, эти подробности? И вообще – получается, если ты не привязываешься сильно, тогда не страшно и потерять? Собственно, это то, о чем говорит Дашка. Выходит, она права? А деньги – так, просто побочное следствие... В общем, опять все одно и то же, из пустого в порожнее. Надо лучше вставать, начинать новый день, а там разберемся.
И вдруг мне стало страшно. Не так, чтобы уж очень, до дрожи в коленках, но как-то не по себе. Вот выйду сейчас, а там чужой мужик со своими привычками... Зубы, бритва, кофе... Может, яичницу придется жарить... Хотя нет, вроде он говорил, что по утрам не ест. Все равно. Не хочу я, чтоб на меня вот так обрушивалась чужая посторонняя жизнь. И разговаривать придется, а все разговоры, такие интересные вечером, с утра кажутся пустыми и нелепыми...
Как бы отвертеться, прям хоть сбежать... И тут внезапно мне в голову пришла совершенно нелепая, безумная, просто блестящая в своем безумии идея. Мы поедем на пикник! Вот так вот соберемся и поедем куда-нибудь в лес на природу. Точно! Хочу в подмосковный лес. Сто лет не была.
Я бодренько вскочила с кровати и рванула в ванную, потом на кухню собирать провизию. Пирогов осталось вполне достаточно, еще я навертела бутербродов, нашла термос для чая. И тут вспомнила, что мой компаньон пришел ко мне вчера в виде, мало подходящем для завтрака на пленэре. Н-да. Костюм и рубашка, не говоря уже о щегольских летних миллионерских ботинках, никакого пленэра не переживут. Обидно...
И я тут же придумала выход. Часы показывали десятый час – все-таки, выходит, не так уж рано я и проснулась. Рынок под окном должен уже открыться. Я быстренько подхватилась, выскочила из дому – и через каких-то полчаса уже возвращалась, неся в пакетах немудрящие мужские джинсы, майку и самые простые кроссовки. Надеюсь, мне удалось угадать размер... Собственно, с кроссовками было все просто, я поглядела размер ботинок и взяла чуть больше, майка тоже не большой фокус, а вот штаны... Но я всегда покупала одежду мужу и сыну, так что глаз был более-менее наметан. Если и не попаду, потеря невелика.
Когда я вошла в квартиру, в большой комнате все еще было тихо. Я быстро сварила кофе и пошла на разведку, взяв с собой большую кружку.
Шторы в этой комнате остались вчера незадернуты, и было отлично видно, как Сашка спит, обняв подушку и зарывшись в нее головой. Было в этом что-то такое трогательное... По крайней мере не страшно. Я осторожно поставила кружку с кофе на пол рядом с диваном и мягко потрясла его за плечо.
– Угм-гу?
– Сань, проснись, а? Ну пожалуйста.
– Ну что еще? А? Кто тут?
Он вдруг вскочил, сел в постели и уставился на меня непонимающими глазами. Я на всякий случай сделала полшага назад.
– Лиза? А ты... А я...
Он явно потихоньку осмысливал проступающую реальность. Интересно, а если сейчас попытаться втулить ему, что все уже было, он это съест? Не исключено ведь, хотя зачем? Но забавно, как вариант.
– Просыпайся. Нас ждут великие дела. Я принесла тебе кофе.
С этими словами я протянула ему кружку. Он автоматически взял ее, принюхался, сделал глоток. Потом еще один...
– Какая гадость. Я никогда не пью черный. Сахар и сливки. Рум-сервис у вас тут, я смотрю, тоже не ахти. Впрочем, чего было и ожидать...
Мы посмотрели друг на друга и хором заржали. Нет, ничего, значит, и по утрам можно жить.
Самое смешное, что мы все-таки действительно потом поехали в лес. Идея, как и ожидалось, привела Сашку в состояние, близкое к шоку. Он попытался было отговориться неподходящей одеждой, но купленная мной экипировка добила его окончательно, хотя все, между прочим, оказалось ему как раз. Он долго вертелся, озирая себя со всех сторон и пытаясь посмотреть себе на спину.
– Нет, ну я не знаю... Ну как...
– Саш, джинсы – они джинсы и есть. Тебе ведь как раз?
– Великоваты чуть-чуть.
– Это не страшно. Сидеть удобно? Машину вести сможешь? А то я сама поведу.
– Да, конечно, но с рынка... А если меня кто-нибудь увидит?
– Например?
– Ну я не знаю... Партнеры какие-нибудь... Знакомые.
– В лесу? Как ты думаешь, сколько там будет сумасшедших миллионеров, в этом лесу? А если у вас тут есть какой-нибудь специальный миллионерский лес, я не знаю, где они ходят толпами, так давай мы поедем в другой. Я не думаю, что прямо уж все подмосковные селянки знают тебя в лицо. Или настолько разбираются в джинсах.
– Да-а... А там ведь еще кроссовки, – простонал он, но в целом вопрос был решен.
– Зато носки тебе остались твои собственные, – успокоила я его, когда мы уже спускались по лестнице. – Можешь утешаться мыслью, что они, наверное, стоят больше, чем вся остальная твоя одежда, так что сегодня ты, как подлинный аристократ, сияешь внутренней ценностью. Для разнообразия.
И показала язык.
В лесу было совершенно замечательно. Мы, правда, довольно долго туда ехали, потому что сначала вообще не знали, где можно найти приличный лес, а потом Сашка вспомнил, что вроде знает один, и мы поехали, но дорога заняла часа два. Сперва по Ленинградке, потом по кольцу, потом по еще какому-то шоссе, по какой-то местной дороге, по проселкам, а под конец уж совсем неизвестно где. Если б не джип (Сашка в этот раз был на джипе, правда, не на том, громадном, а на таком вполне средненьком – интересно, сколько у него вообще машин?), мы бы и совсем туда не добрались, завязнув гораздо раньше. А так мы доехали почти до самого леса и, оставив машину у обочины того, по чему ехали – ну не дорога же это, – вытащили сумку с провизией и пошли искать подходящую поляну.
Сам лес был просто волшебным. Смешанный, такой, где растут одновременно и березы, и настоящие елки с соснами. Не все сразу, конечно, а купами, перемежаясь. И поэтому ты идешь то по темно-сыроватому ельнику, где ноги окунаются в толстый мох, как в ковер, то, без предупреждения, по солнечному березняку по колено в траве с ромашками и колокольчиками. От всего этого великолепия я как-то совершенно разомлела и расслабилась.
В Америке, конечно, тоже есть леса, более того, они там сказочно красивы. Виды можно встретить такие, что только на фотообои. Но при всей этой несказанной красоте американский лес по сути своей человеку не то что недружествен, но, можно сказать, просто опасен. Среди березок и травок прячется масса ядовитых растений, незаметных глазу. В листве живут зловредные клещи, вызывающие довольно неприятные болезни, а невинной ягодой земляники можно отравиться насмерть. Не пейзаж, а минное поле. Поэтому, если нелегкая заносит тебя в американский лес, там не то чтобы расслабляться – защитную одежду лучше не снимать.
А тут... Теплое солнышко, мягкая трава... И идти можно куда хочешь – хоть по тропинке, хоть прямо так, хоть вообще босиком, и ветки руками трогать, и цветочки рвать. И знать при этом, что никто не свалится тебе на голову и не укусит за ухо. А воздух... Густой, прогретый солнцем, пахнущий травами, его, кажется, ножом можно резать. В памяти всплыло слово «духмяный». Я даже не знаю толком, что оно значит, но этот воздух именно такой и был – духмяный.
