Мне нравился ее английский акцент. Он звучал не холодно и не заносчиво. Скорее в нем слышались житейский опыт и уверенность. Джули не слишком преуспела как актриса — она признавалась, что ее часто приглашали на прослушивание на эпизодические роли, где требовалась английская аристократичность, а ей всегда это плохо удавалось. Она зарабатывала в покерных клубах, где начала играть сама, и на консультациях для меня и тех адвокатов, которым я ее рекомендовал.
— Как насчет номера семь? — поинтересовался я. — Во время отбора он пожирал меня взглядом, а теперь даже не смотрит в мою сторону.
Джули кивнула.
— Вы тоже заметили? Зрительный контакт иной. Словно после пятницы что-то изменилось. Думаю, он перешел в лагерь обвинения. Если вы станете держаться за третий номер, то мистер Непобедимый — за седьмой.
— Спасибо моему клиенту, — пробормотал я.
Мы заказали ленч и велели официанту торопиться, потому что нам надо успеть вернуться в суд. Пока не принесли еду, я обсудил с Циско, как обстоят дела с нашими свидетелями, и он заверил, что никаких проблем не возникнет. Я попросил его после суда поболтаться рядом с немцами и последить за ними до отеля. Меня интересовало, где они остановились. До окончания процесса я не ждал от них ничего, кроме враждебности. Всегда полезно знать, где находятся твои враги.
Расправляясь с салатом из курицы, я бросил взгляд через окно в зал ожидания. Это было мощное сооружение с причудливой смесью архитектурных стилей в духе арт-деко. Ряд за рядом тянулись массивные кожаные кресла для пассажиров, сверху нависали огромные канделябры. В зале было множество людей, кто-то спал в кресле, кто-то сидел в окружении громоздких чемоданов и других вещей.
И тут я увидел Босха. Он был один в третьем ряду от окна. В его ушах торчали наушники. На секунду наши взгляды встретились, и он отвел глаза. Я отложил вилку и потянулся за бумажником. Я понятия не имел, сколько стоит шардоннэ, но Лорна допивала уже второй бокал. Положив на стол пять двадцаток, я попросил продолжать без меня и сказал, что мне надо сделать телефонный звонок.
Выйдя из ресторана, я позвонил Босху на мобильник. Он вытащил из ушей свои «затычки» и ответил на звонок, когда я уже поравнялся с третьим рядом.
— Ну что? — спросил он вместо приветствия.
— Снова Фрэнк Морган?
— Вообще-то Рон Картер. Зачем вы звоните?
— Что вы думаете о статье?
Я сел в кресло напротив него, прижав трубку к уху и делая вид, будто говорю по телефону с кем-то другим.
— Это глупо, — произнес Босх.
— Ну я же не знал, хотите вы оставаться под прикрытием или…
— Уберите трубку.
Мы закрыли телефоны и посмотрели друг на друга.
— Ну как? — спросил я. — Мы в игре?
— Узнаем, когда узнаем.
— То есть?
— Статья напечатана. Думаю, она произвела нужный эффект. Теперь остается только ждать. Если что-нибудь произойдет — да, мы в игре. Но поймем мы это лишь после того, когда игра начнется.
Я кивнул, хотя его слова поставили меня в тупик.
— Кто эта женщина в черном? — поинтересовался детектив. — Вы не говорили, что у вас есть подружка. Может, нам надо прикрывать и ее?
— Мой консультант по коллегии присяжных.
— Помогает выбирать тех, кто ненавидит копов и власть имущих?
— Что-то в этом роде. А вы здесь один? Следите за мной сами?
— В прошлом у меня была девушка. Она тоже задавала по несколько вопросов сразу.
— А вы отвечали хотя бы на один вопрос? Или просто заговаривали ей зубы, как мне?
— Я не один, адвокат. Не волнуйтесь. Вокруг вас всегда много людей, которых вы не замечаете. Они приглядывают за вашим кабинетом, даже когда вас там нет.
Были еще видеокамеры. Их установили в офисе десять дней назад, когда мы ожидали выхода статьи.
— Но мы не пробудем там долго.
— Я знаю. Куда вы переезжаете?
— Никуда. Я работаю в своей машине.
— Мило.
Я взглянул ему в лицо. В голосе Босха звучал сарказм. Босх раздражал меня, но я почему-то чувствовал, что могу доверить ему свою безопасность.
— Ладно, мне пора возвращаться в суд. У вас есть ко мне какие-нибудь требования или пожелания? Я должен себя как-то особенно вести или бывать в определенных местах?
— Делайте то же самое, что и всегда. Хотя есть один момент. Пока вы передвигаетесь, за вами трудно следить. Поэтому, когда вернетесь вечером домой, позвоните мне, чтобы я мог отозвать лишних людей.
— Хорошо. Но кто-нибудь все равно останется?
— Не волнуйтесь. Вас прикрывают двадцать четыре часа в сутки. Да, и еще кое-что. Больше не подходите ко мне так, как сегодня.
Я кивнул. Разговор был закончен.
— Понял.
Я встал и оглянулся. Лорна за столиком отсчитывала оставленные мной двадцатки и раскладывала их на чеке. Кажется, она использовала всю сумму. Патрик уже вышел из-за стола и направился к машине.
— До встречи, детектив, — произнес я.
Босх не ответил. Я зашагал к двери и встретился со своей компанией у выхода.
— Ты говорил с детективом Босхом? — спросила Лорна.
— Да. Случайно заметил его в зале.
— Что он тут делает?
— Говорит, что ему нравится здесь обедать, потом сидеть в кресле и размышлять.
— Надо же, какое совпадение. Мы тоже пришли сюда.
Джули Фавро покачала головой.
— Совпадений не бывает, — заметила она.
38
После обеда Голанц приступил к изложению дела. Это был рассказ, что называется, с нуля. Он начал с первого звонка, поступившего в Службу спасения, и продолжал методично излагать дальнейшие события. Первым свидетелем стала оператор службы «девять один один»: она предоставила запись звонков Эллиота. До суда я пытался не допустить прослушивания записей, аргументируя это тем, что их распечатка будет удобнее и полезнее для присяжных, но судья Стэнтон встал на сторону обвинения. Он только обязал Голанца выдать присяжным распечатки, чтобы они могли следить за текстом параллельно с записью.
Прослушивание я хотел запретить из-за того, что оно было не в пользу моего клиента. Во время первого звонка Эллиот спокойно сообщал оператору, что в его доме убиты жена и еще один человек. Это хладнокровие могло сослужить ему плохую службу, вызвав домыслы о бесчувственности подзащитного. Вторая запись еще хуже. Эллиот говорил раздраженным тоном, не скрывая, что настроен против человека, убитого вместе с его женой.
Запись 1. 13:05. 05/02/07
Оператор. «Девять один один». Вам нужна помощь?
Уолтер Эллиот. Я… кажется, они мертвы. Вряд ли им можно помочь.
Оператор. Простите, сэр. С кем я говорю?
Уолтер Эллиот. Это Уолтер Эллиот. Я звоню из дома.
Оператор. Хорошо, сэр. Вы сказали, кто-то убит?
Уолтер Эллиот. Я нашел свою жену. Ее застрелили. Там еще человек. Тоже застрелен.
Оператор. Один момент, сэр. Я зарегистрирую звонок и вызову помощь.
(Обрыв связи.)
Оператор. Мистер Эллиот, к вам едут «скорая» и полиция.
Уолтер Эллиот. Боюсь, уже поздно. В смысле для «скорой».
Оператор. Таковы правила, сэр. Вы сказали, они застрелены? Вам угрожает какая-то опасность?
Уолтер Эллиот. Не знаю. Я только приехал. Я этого не делал. Вы записываете?
Оператор. Да, сэр. Разговор записывается. Вы сейчас в доме?
Уолтер Эллиот. В спальне. Я этого не делал.
Оператор. В доме есть еще кто-нибудь, кроме вас?
Уолтер Эллиот. Вряд ли.
Оператор. Хорошо, вам лучше выйти из дома, чтобы полиция вас увидела. Встаньте так, чтобы вас сразу заметили.
Уолтер Эллиот. Ладно, я выхожу.
На следующей пленке говорил другой оператор, но я не стал протестовать. Если уж суд решил прослушать звонки, не было смысла впустую тратить время и заставлять обвинение приглашать еще одного свидетеля, чтобы тот предоставил вторую запись.
Теперь Эллиот звонил с мобильника. Он стоял на улице, и на заднем плане слышался шум волн.
Запись 2. 13:24. 05/02/07
Оператор. «Девять один один», чем могу помочь?
Уолтер Эллиот. Я уже звонил. Где все?
Оператор. Вы звонили в «девять один один»?
Уолтер Эллиот. Да, убита моя жена. И немец тоже. Где все?
Оператор. Это звонок из Малибу, Кресент-Коув-роуд?
Уолтер Эллиот. Ну да, это я. Я звонил пятнадцать минут назад, но до сих пор никого нет.
Оператор. Сэр, есть информация, что патруль «альфа» прибудет к вам в течение минуты. Выключите телефон и стойте так, чтобы полиция могла вас видеть. Вы меня поняли, сэр?
