ехать.
– И куда им столько земли? – еле слышно бурчал парень, снова уходя в тайгу.
Спустя двое суток он вышел к следующей деревне и повторил свой фокус с колодцем. Вышедший к парню мужик повторил рассказ о выселении почти слово в слово. Удивленно почесав в затылке, Леха не удержался и снова посоветовал начать партизанскую войну. В сложившейся ситуации это был единственный выход для местных. На носу была осень, и изгнанные из своих домов крестьяне долго в тайге не протянут. По сути, их приговаривали к голодной смерти.
В очередной раз уйдя в тайгу, Леха устроился у родника и, разведя костерок, принялся размышлять. Известия получались нерадостные. По сути, на носу была настоящая война с японцами.
– Чтоб вас всех, – не удержавшись, выругался парень. – Мало нам своих бед, еще и эти лезут. Нет. С такими слухами обратно идти глупо. Нужно искать японца, который хоть немного китайский понимает.
Так, бурча себе под нос, парень заварил себе чаю в небольшой кружке и, не спеша поужинав, принялся устраиваться на нарубленном лапнике. До следующей деревни было без малого пятьдесят верст, так что отдохнуть перед дорогой не помешает. Завернувшись в старую оленью шкуру, Леха прикрыл глаза и, вслушиваясь в привычные лесные шорохи, принялся размышлять. В то, что японцы собираются устроить большую войну, ему не верилось.
Но, с другой стороны, крестьян ведь сгоняли с мест. Значит, действительно что-то затевается. С одной стороны, обескровленная гражданской войной огромная страна, где непонятно кто управляет и командует, а с другой – сильное, хорошо вооруженное государство, желающее расширить свои территории. А если вспомнить, что прошлую войну Россия Японии проиграла, то такое нападение японцы вполне могли задумать.
Сам Леха, по причине возраста, о той войне знал только по слухам, но казаки, поминая те события, матерились так, что бабы крестились и из дома сбегали. Ругали станичники и генералов, и полковников, и даже каких-то заводчиков, что поставляли в армию испорченные патроны. Как такое может быть, Леха не понимал, но не верить взрослым, заслуженным казакам, не мог. Ведь почти все они в той войне участвовали.
Тихий хруст ветки разом смахнул с парня сонную дрему и заставил насторожиться. Кто-то подбирался к его стоянке. Стараясь двигаться медленно и осторожно, Леха сунул руку за пазуху и, сжав пальцами рукоять нагана, вслушался в звуки леса, стараясь не шевелиться. Еле слышный шепот неизвестного заставил парня чуть вздрогнуть и повернуть голову.
– Эй, парень. У тебя поесть не осталось? – послышалось из кустов.
– Ты кто? – так же тихо отозвался Леха, усаживаясь на своей лежанке.
– Ван Хо. Я от японцев сбежал, – послышалось в ответ, и к костру вышел паренек, возрастом чуть старше самого Лехи.
Только в отличие от парня, Ван был тощим и низкорослым. Леха на его фоне выглядел настоящим богатырем.
– Садись, – указал Леха на место рядом с костром.
Достав из котомки хлеб, он отломил половину и, протянув кусок пареньку, кивнул на стоявший у костра котелок:
– Чай пей, пока не остыл.
Незваный гость впился зубами в краюху, аккуратно подставляя под подбородок ладонь, чтобы не потерять ни крошки. Моментально смолотив угощение, Ван запил хлеб и, утерев рот ладонью, вздохнул:
– Благодарю. Два дня ничего не ел.
– Ты что, никогда в тайге не был?
От удивления Леха даже забыл, что ханьцы никогда не называют этот лес тайгой. Только лесом.
– Я в деревне вырос, – пожал Ван плечами. – Был у нас один охотник, но он никому своих знаний не передавал. Говорил, что учить только своих сыновей станет. А однажды из леса не вернулся. Так и пропали его знания.
– Ну, с ним все понятно. А вот ты тут откуда взялся? И почему вдруг у японцев оказался? – приступил Леха к допросу.
– Японцы однажды собрали всех жителей села, приказали взять только то, что сможем унести, и погнали нас куда-то на юг. Зачем, никто не знал, и люди стали разбегаться. Японцы стали стрелять, но это еще больше всех напугало. Я тоже испугался и побежал в лес. А когда остановился, понял, что заблудился. Так и шел, пока запах от твоего костра не учуял, – коротко поведал парнишка.
– Погоди. А твоя семья? – насторожился Леха.
– Нет никого, – мотнул Ван головой. – Сирота я. Отца японец зарубил. Решил, что он ему неправильно поклонился. Мать еще раньше умерла. Простыла, болела долго и умерла. А сестер забрали родственники отца. Сказали, что они еще слишком маленькие и не могут оставаться одни. Нам-то с отцом нужно было работать, – вздохнул паренек, опустив голову.
– Выходит, и ты не знаешь, зачем японцы всех из округи выгоняют, – чуть скривился парень.
– Слышал, что они с большеносыми воевать собираются. А чтобы никто из местных русским не помогал, решили нас всех прогнать, – пожал Ван плечами.
– Опять слухи, – фыркнул Леха. – Ладно, отдыхай пока, а мне подумать надо, – разрешил он, снова укладываясь на лапник.
* * *
Перемещаться по тайге с такой гирей на ногах было долго и нудно. А Леха относился к своему случайному попутчику именно так. Груз, висящий на ногах. Но и бросить паренька в лесу Леха тоже не мог. С первого взгляда было понятно, что в тайге он один не выживет. Стараясь сохранять тайну своего перемещения, Леха охотился только силками. Звериные тропы и места кормежки боровой птицы он находил легко. Так что голодать им не приходилось.
Правда, с хлебом уже начали появляться проблемы. Сухари подходили к концу, а муки Леха с собой не брал. Не хотелось сильно нагружаться к долгому переходу. В общем, прокормить найденыша для парня было не проблемой, но и в скорости он заметно потерял. Спустя трое суток он вывел Вана к очередной деревеньке и, осмотревшись, прямым ходом отправился к колодцу. Вышедший к ним староста деревни, едва услышав, что Ван сбежал от японских солдат, тут же потребовал, чтобы парни ушли.
– Чего ты так боишься? – удивился Леха, наполняя флягу.
– Если они найдут его здесь, всю деревню перестреляют, – мрачно пояснил староста.
– А как они узнают, что он от них уже сбегал, если никто не расскажет? – нашелся парень. – Разве они как-то вас записывали? – повернулся он к Вану.
– Нет, – удивленно качнул паренек головой. – Ничего не писали. Говорю же, собрали на площади и повели.
– Вот видишь? – повернулся Леха к старосте. – Японцы про него толком и не знают. Сам он никому об этом не расскажет. Он же себе не враг. К тому же он хорошо знает, чем это для может кончиться. Или ты им рассказать собираешься? – спросил он с неожиданной жесткостью.
