Точнее, она была когда-то, теперь ее реставрируют.
— Возможно, через год-другой закончится ремонт.
— Можно взглянуть? — спросила я, надеясь, что, пока я здесь, придет озарение и я пойму причину своего внезапного страха.
— Собственно, смотреть еще не на что, но если вам интересно…
Мы спустились на первый этаж, прошли по коридору. Рядом с кухней, откуда вкусно пахло пирогами, была застекленная дверь. Отсюда начиналась небольшая галерея, которая вела к левой башне. Ангелина Павловна подергала дверь, она была заперта.
— Сейчас принесу ключ.
Я немного поскучала, разглядывая в окно кладбищенскую стену. Страх исчез так же внезапно, как и появился. Может, мне тоже следует ненадолго удалиться от мира? Пожить в тишине?
Я услышала шаги — вернулась Ангелина Павловна. В руках у нее был ключ с биркой, на которой значилось: «Церковь». Она отперла дверь, и мы вошли в светлое восьмиугольное помещение. Это была скорее часовня. Стены с облупившейся штукатуркой, на полу мраморные плиты, заваленные строительным мусором.
— Мы успели застеклить окна и оштукатурить потолок. Ремонт начали еще три года назад, но… средств не хватает. Ищем спонсоров. На наших пациентов, безусловно, благотворно скажется возможность помолиться здесь в любое время.
— Работы прекращены?
— Да, к сожалению. С прошлого лета так ничего и не сделано. Надеемся на помощь епархии и просто добрых людей. Может, публикация в вашей газете позволит нам найти средства.
— Я надеюсь, — кивнула я.
Мы покинули часовню, а я поблагодарила Ангелину Павловну и извинилась, что отняла у нее так много времени.
— Что вы, мы всегда рады добрым людям! — был ответ.
Я тоже порадовалась, что оказалась среди добрых людей. Главврач проводила меня до служебного входа, здесь мы простились. Подошла все та же старушка, открыла дверь, и я с облегчением вздохнула, оказавшись на воздухе.
Я направилась к машине и вдруг сбилась с шага. Ощущение появилось такое, точно чей-то взгляд буквально буравит мне затылок. Я быстро огляделась: кладбищенская стена, с той стороны ворота на кладбище, хотя на самом деле ворот не было, только арка из красного кирпича. По дороге мчатся машины, напротив здание с заколоченными окнами, на тротуаре никого. И все-таки чувство было такое, что за мной наблюдают.
Мой взгляд скользнул вдоль окон приюта. Показалось или жалюзи на одном из них чуть раздвинуты? Показалось. Впрочем, почему бы, к примеру, Ангелине Павловне не проявить любопытство и не посмотреть в окно? Странно, но теперь старое здание из красного кирпича выглядело зловеще, точно таило смертельную угрозу. Я ускорила шаг, хотелось побыстрее оказаться в машине.
На стоянке моя «Ауди» по-прежнему была в одиночестве. Подходя ближе, я с удивлением отметила, что Ковалева в машине нет. Куда он мог деться? Вряд ли ему пришла в голову мысль прогуляться по кладбищу… Я опять взглянула на окна здания приюта. Никакого намека на движение и чужое любопытство.
А Ковалев оказался в машине, в этом я смогла убедиться, открыв дверь. Он откинул сиденье и вроде бы дремал, однако впечатление оказалось обманчивым.
— За нами наблюдают, — сказал он тихо.
Я села и завела мотор.
— Да?
— Видишь джип на той стороне дороги?
— Вижу, — кивнула я. Джип был мне знаком, вчера я имела счастье видеть его из кафе и с крыши дома. — Мой друг Гризли. Надеюсь, военных действий они не затевают.
Ковалев взглянул на меня без приязни. Я выехала со стоянки, отметив, что джип продолжает стоять на месте. Вновь я увидела его, выезжая на проспект, — он маячил где-то сзади, в потоке машин я не сразу его заметила.
— Они осторожны, — сказала я.
— И нам бы не помешало… — буркнул Ковалев. — Ну, что? Узнала что-нибудь интересное?
— Агнесса работала здесь довольно долго, ушла через несколько дней после гибели Светки. Очень странная лавочка.
— Что тебе не понравилось? — насторожился он.
— Трудно сказать. Общая атмосфера.
— А чего ты ожидала от психушки?
— Агнесса знала убийцу, — подумала я вслух. — Знала, оттого и погибла.
— Тогда ни о каком психе не может быть и речи. Маньяки по трое не ходят.
Разумеется, он был прав. Бесконечные разговоры с разными людьми ни на шаг не продвинули меня к разгадке, оттого я и злилась.
— Куда теперь? — спросил Ковалев.
— В «Белые облака».
Он лишь вздохнул, таким образом демонстрируя свое отношение к этой идее. На самом деле я, как и он, считала, что очередной визит вряд ли что даст. Но что-то я должна была делать? Надо вынудить убийцу действовать, другого способа разгадать все эти тайны я не видела. Придется болтаться по городу, приставать с расспросами, пока случайно не дерну за нужную ниточку. Вот тогда они непременно начнут действовать, и я буду знать, что я на правильном пути. А пока — игра вслепую. Чет — нечет, холодно — горячо… Пока только холодно.
Агнесса погибла поздно вечером, уже после моего визита к ней. Я собиралась поговорить с ней, но Ковалев убеждал подождать до утра…
Я взглянула на него, он напряженно смотрел в зеркало. Должно быть, выискивает джип в потоке машин. Что он тогда сказал? «Уже поздно, она дверь не откроет». И был прав. Зато кто-то открыл дверь без помощи хозяйки. Если бы я отправилась к ней… Мы были во дворе, и свет в окнах не горел. Она рано ложилась спать, принимала снотворное. Нет, она не открыла бы дверь, и я бы ее не спасла. Это все мои фантазии. Женщина очень боялась и хранила свои тайны. Иначе бы все рассказала следователю. Милиция смогла бы ее защитить, а какой прок от меня? Что же такого она знала? Или видела?
Я сворачивала к «Белым облакам», когда у меня зазвонил мобильный. Взглянув на номер, я усмехнулась, но после недолгой душевной борьбы ответила. Звонил Пашка.
— Привет, — сказал весело.
— Привет.
— Чем занимаешься?
— А тебе что за дело?
— Я волнуюсь. Нет, переживаю. Я даже места себе не нахожу!
— А что с тобой случилось?
— Не со мной. Я беспокоюсь за тебя.
— Напрасно.
— В общем-то, я подумал… Может, ты накормишь меня обедом?
— Не наглей.
— Это шутка. Сегодня ночью мне повезло. Я могу сам пригласить тебя в ресторан.
— Ограбил кого-нибудь? — усмехнулась я, он в ответ хихикнул.
— Ничего подобного. Говорю, мне повезло.
— Не можешь отделаться от дурных привычек? А как же Гризли?
— Надеюсь, у него есть дела поважнее. Увидимся? — спросил он задушевно.
— Не вижу повода.
— А мое обаяние?
— Ты мне показался довольно скверным типом.
— Ты нарочно так говоришь. Подумай обо мне до вечера с нежностью. А я тебе перезвоню.
Ковалев настороженно прислушивался к разговору.
— Твой знакомый? —
