– Пойдем вдвоем, – прошипел он, опуская камень. – Вдвоем.
– И чем ты сможешь помочь?
– Камень души Раветы Шэл. Могу подчинить ее.
Я нахмурился, поглядел на мага недоуменно и переспросил:
– Что-что? Повтори.
– Через камень души – могу подчинить Равету, – кивнул Мозгосос. – Наложу иллюзию… на тебя, на себя… будем как два волка. Оборотни. Для двоих моей силы хватит без алхимических колец. Войдем в замок. Вблизи, когда увижу Равету, через камень подчиню ее. И тогда…
– И тогда разнесем замок по камешкам. – Я схватил менталиста за плечо, но он дернулся, болезненно сморщившись, и я убрал руку. – Раз так, идем в Дом Реликвий. Там все началось – там и закончится.
Глава 14
В темноте замок казался темной глыбой, подсвеченной огнями. Мы приближались к нему по лесному тракту, который впереди огибал крепостную стену и вливался в ворота. Дорога пустовала, хотя из-за стены доносился шум. По пути миновали несколько десятков мертвецов, в основном это были люди, но иногда на обочине валялись тела волколаков.
Вскоре шум впереди стал громче – у ворот кто-то был. Я в который раз покосился на Мозгососа. Странную картину он собой являл: я видел его в виде размытого силуэта, сквозь который проступали стволы деревьев, и в то же время, даже более отчетливо, видел бегущего волка, тощего, кривошеего, с длинной худой мордой и всклокоченной шерстью. Он неуловимо напоминал менталиста, ошибиться было невозможно, так же, как в коридоре склада мы сразу узнали Джаду, еще до того, как он создал огненный шар.
– Ты уверен? – снова повторил я. Смутный призрак, которым был маг, повернул ко мне голову, и одновременно повернулась голова волколака, двигающегося у ног человеческого силуэта. – Уверен, что они не увидят то, что сейчас вижу я?
– Ты знаешь про иллюзию, – отрезал он. – Знаешь, поэтому видишь сквозь нее. Но даже ты видишь частично. Для тех, кто не знает, мы – два волка. Выглядим волками, пахнем волками. Рычим как волки.
Он говорил, то есть по своему обыкновению шипел, я отчетливо различал его голос и в то же время слышал идущие от него рычание и лай. Звуки сливались так же, как силуэт оборотня и нижняя часть призрачной человеческой фигуры накладывались друг на друга, и сбитый с толку разум протестовал, сопротивлялся иллюзии, меня даже начало подташнивать. Я поморщился, сдавил виски ладонями, затем взялся за рукоять сумеречного ножа на предплечье. Он успокаивал своей незримой смертоносной надежностью.
Мы приближались к кострам, горевшим возле раскрытых ворот крепости. Там сновали тени, доносилось волчье тявканье и голоса людей. Я спросил:
– Мы можем говорить в их присутствии, они услышат только лай и рык?
Маг закивал:
– Да, да! Услышат волчьи звуки. Неразборчивые, звериные. Голосов не будет.
– И колдуны тоже? Ладно, обычные люди, которых они обратили, в это я могу поверить. Но колдуны тоже увидят только двух волков, без всяких наложенных на них человеческих силуэтов, и услышат только рык?
Он снова кивнул, и я добавил:
– Хорошо, тогда слушай: входим во двор, осматриваемся, идем в центральную башню. Я думаю, Магистр там. Может, и нет, в любом случае – начинаем подниматься в круглый зал, и по дороге ты пытаешься через камень нащупать Равету Шэл. Ты сказал, что ощутишь ее, даже если не увидишь. Если она будет где-то рядом, поймешь, где она?
– Так!
– Значит, ты ищешь ее, и мы идем туда, где она находится. Подчиняешь. Дальше втроем заходим в зал… если Магистр там. Если нет, выясняем, где он, идем к нему. Потом – как получится. Главное, чтобы в нужный момент ты заставил Равету напасть на них. Ты слушаешь?
Мозгосос ковылял, хромая и скрипя коленом. Он повернув голову, и я посмотрел туда, куда был направлен взгляд мага. Над крепостной стеной торчала верхушка центральной башни Дома Реликвий, и на ней сидело нечто огромное и угловатое, будто сложенная из крупных глыб гора.
– Горголич Магистра, – сказал я. – Он гораздо больше того, что напал на Дом Вигов.
– Мертвецкое создание, – пробормотал Мозгосос.
– Что-что?
Призрак мага ухватил себя за крючковатый нос, потер, опустил руку. И одновременно бегущий в его ногах волколак на ходу мазнул себя лапой по морде, будто почесал ее.
– Мертвый агрегат, – проворчал он.
– Что такое агрегат?
– Устройство. Механизм. Гомункулус без мозгов. Машина для передвижения и убийства. Бездумная. Слепое подчинение – ни мысли, ни чувства, ни воли – страшно!
– Разве не то же самое творят менталисты с людьми?
– Некоторые, – согласился он. – Владыки Дома Ментала, мастера-пытатели… Но даже они делают не так. Могут подчинить, могут сломать сознание… Но не делают машиной.
– А по-моему, именно этим вы и занимаетесь, – возразил я. – А если еще не научились, то скоро научитесь.
Мы повернули, теперь раскрытые ворота были хорошо видны. В проеме иногда проходили силуэты, скользили тени. Перед воротами горели несколько костров, вокруг одного спали, возле другого ели. Между людьми сидело несколько волков, один с хрустом обгладывал кость. Если бы не звери, все это напоминало обычный бивуак охотников или солдат.
В нашу сторону повернулись несколько лиц и звериных морд. Я старался шагать ровно, спокойно, и очень надеялся, что для их взглядов мы выглядим как два обычных волка-оборотня, таких же, как и они сами. Ведь не станут они останавливать и проверять собратьев? Если бы в замок попытались войти обычные люди, незнакомцы, нас бы точно окликнули, но волчья внешность означает, что мы принадлежим к серой рати, ведь так? Раз мы мохнатые и клыкастые, значит – свои. И если иллюзия Мозгососа работает, как он уверен…
Лежащий возле ворот волколак поднял голову, встал, и у меня похолодело внутри. Это был Вывертень. Некрупный, суетливые движения… Точно, он. И сейчас бывший бандит узнает нас.
Он уставился на ночных гостей, и я приготовился схватить нож-сумрак. Если вытащу его из липуна – как это движение отразится для их взглядов? Волк, сжимающий невидимый клинок лапой, которая для такого совсем не предназначена… Это разрушит иллюзию, и все увидят мою истинную сущность или нет?
Оборотень-Мозгосос шел дальше, не обращая внимания на Вывертня, и я шагал рядом, стараясь не глядеть на бывшего бандита. Мы вступили в ворота. Вывертень потянулся, разинув пасть, зевнул, отвернулся от нас и снова лег на землю.
Замковый двор напоминал крепость вигов: тут и там навесы, костры, булькает похлебка в котле, жарится мясо. Только здесь помимо людей были еще и волки, и это делало всю картину гротескной. Мы шли к башне, а вокруг пробегали оборотни, проходили люди, кто-то глядел на нас, другие не обращали внимания. Гудело пламя, булькало в котлах, шипело мясо на вертелах. Стучали ложки и жестяные миски, где-то храпели, дальше переговаривались, ругались, лаяли, рычали, спорили, смеялись.
Услышав плач, мы посмотрели в сторону замковой стены. Под ней был наскоро сколоченный загон, в нем лежали и сидели люди. Мужчины, старики, женщины, некоторые держали на руках маленьких детей.
– Это ведь не волколаки, – тихо сказал я. – Точно – нет. Обычные люди, их почему-то не укусили и не поцарапали, просто согнали сюда…
– Пища, – сказал Мозгосос.
Несколько мгновений до меня не доходило, а потом я содрогнулся. Еда для волков? Ну конечно, а для чего еще эта толпа нужна здесь! Снаружи вдоль загона прохаживались три пары вооруженных людей и сидели несколько крупных оборотней – стража. Новым взглядом я посмотрел на булькающий над костром большой котел, мимо которого мы проходили. Неужели в нем… Нет, слава богам, нет. Вон, рядом, большой задубелый пень, весь в темных потеках, из него торчит мясницкий топор, рядом на земле валяется коровья голова и лежат длинные реберные кости. Это говяжья похлебка булькает в котле, не человечья. И все равно я не видел другой причины, зачем этих людей держат в загоне, будто скот.
– Магистр, – пробормотал я. – Ах ты безумный урод. Слушай, Мозг… Все волколаки – бывшие люди. Обычные люди. И что, заклятье костяного меча ломает мозги до такого степени, что они способны жрать других людей?
– Сильная магия! – каркнул он.
– Но что будет, если заклятье снять? Что тогда произойдет с оборотнями?
– Снова люди.
– Снова люди? И ты не помнишь всего, что совершил в волчьей личине? А если помнишь… помнишь, что убивал и пожирал людей – как с этим жить?
– А как ты живешь с тем, что сделал? – спросил он.
– Тяжело, – признал я. – Но, Некратор забери, я не ел человечину. Поворачиваем туда, к тем дверям.
Мы пересекли половину двора, и никто ни разу не попытался остановить нас, задать вопрос, узнать, кто мы такие. Иллюзия, созданная Мозгососом, надежно укрывала нашу настоящую внешность от чужих взглядом.
Под боковой дверью башни охраны не было, но сама она оказалась заперта. Я достал отмычку, которую в пещере мне отдала Рагда, покрутил в руках и, оглядевшись, вставил в замочную скважину. Сдавил утолщение, где в глине был заключен альбит. Отмычка шевельнулась, возникло знакомое ощущение, будто держишь за хвост маленькую змейку. Но теперь она была не такой юркой и подвижной, как раньше. Отмычка вяло, неуверенно зашевелилась в пальцах, раздался тихий хруст, щелчки. Не выпуская ее, я исподтишка огляделся. Мозгосос стоял у стены, запустив руку под хламиду. Как мы выглядим со стороны? Два волка, зачем-то торчащие под дверью башни… А то, что я одной рукой держу нечто, вставленное в замочную скважину, это вообще как-то отражается в поддерживаемой магом иллюзии? Может, для постороннего взгляда один из волков поднялся на задние лапы и положил передние на дверь? Все это было дико, странно и дико!
