но в начале мая еще можно было перенести их на другое время.
Нам принесли заказ. Харитонов жадно набросился на него, а я взяла вилку и стала ковыряться в своем салате. Он совсем не лез ко мне в горло. Меня ждала очередная ссора с Марком. А мне так хотелось ее избежать и не видеть его вечно упрекающего взгляда.
– Я должна сказать тебе спасибо? Или ты ждешь от меня другой благодарности?
Я зацепила на вилку лист салата и съела его.
– Пока достаточно «спасибо», – многозначительно глядя мне в глаза, ответил Игорь.
Я не знала, радоваться мне или огорчаться, что «такая птица» появилась в «нашем гнезде». Он открывал передо мной новые горизонты, новые возможности, наполнял мою профессиональную жизнь смыслом. Но в то же время я понимала, за все надо платить. И о какой цене речь, я догадывалась. И я снова спросила себя, готова ли я переступить через Марка, чтобы удовлетворить собственные амбиции? Для меня было бы лучше, если бы такой выбор передо мной не стоял.
– Могу задать вопрос? – продолжил Харитонов. – Вероятно очень личный.
Ему нужно мое разрешение? Разве все предыдущие вопросы о Марке были не личного характера?
- Если я скажу «нет», это что-то изменит? – спросила я.
Игорь усмехнулся.
– Я могу промолчать, а ты будешь терзаться мыслями: «Что же он хотел спросить?».
– По-твоему я настолько любопытна?
– Все женщины любопытны.
– Но вопросы задаешь ты. Выходит, мужчины тоже любопытны.
– Кто он?
Вилка с салатом замерла в моей руке. Я недоуменно уставилась на Харитонова, пытаясь понять, о ком он спрашивает.
– У тебя уже должен быть готов ответ, – сказал он. – Ты наверняка над ним думала.
– Было бы неплохо понимать, над чем я должна была думать.
– Кто такой Юра?
Я все-таки донесла вилку до своего рта и стала пережевывать салат.
– Никто… Просто друг.
– Не хочешь говорить?
– Не о чем говорить. Просто друг, который учился со мной. Когда выпустились, он уехал. Вот и вся история. Я не знаю, что вообразила себе Оксана Тимофеевна, но между нами ничего не было.
– И после этого ты вернулась к Марку…
– Я не уходила от Марка. Был просто друг… хороший друг. Он привел меня в мастерскую, научил основам гончарства, и на этом все.
– А я так ждал романтической истории, – ухмыльнулся Харитонов.
А как я ее ждала, но…
За несколько часов до конца рабочего дня я позвонила Марку, попросила его забрать Полину и приехать с ней ко мне. Стояла хорошая солнечная погода, и я хотела прогуляться с ними в Екатерининском сквере или в парке Горького. У меня назрел разговор с Савельевым, откладывать который не позволяли обстоятельства. Мы должны решить нашу судьбу сейчас, до моего отъезда. Марк не мой идеал мужчины, но он не глуп, и должен понять, что, если мы не изменим наши отношения, нас ждет крах. Готов ли он к нему? В любом случае, я поняла, что не могу взять всю вину на себя. Если нам суждено расстаться, то хотя бы не по моей инициативе. Я должна предпринять попытки сохранить нашу семью. Чтобы никто не усомнился в том, что я не старалась.
Мы выбрали Екатерининский сквер. Сбывалась моя мечта. Место, где прежде находилась огромная клумба, а еще раньше памятник Екатерине Великой, огородили забором и сейчас за ним велись реставрационные работы. Постановлением главы администрации Краснодарского края два года назад было принято решение о воссоздании памятника Екатерине II, и все краснодарцы с нетерпением ждали этого радостного события. И я в том числе.
Мы стали гулять по периметру сквера. Марк не захотел доставать из машины коляску, чтобы после прогулки она не испачкала ему салон, и поэтому Полину он держал на руках. Он прислонил ее к своей груди спиной, и она имела возможность наблюдать за всем происходящим перед своими глазами. Разумеется, оживленное движение на улице было ей интересно, и она не возражала против такой прогулки.
На ней была легкая шапочка с вязками, рубашка и комбинезон. Все в сиреневых тонах и белой окантовкой по краям. Мама настаивала, чтобы на ножки мы одевали ей вязаные пинетки, но я не хотела приучать дочь к теплу, решив с малых лет закалять ее. Что-то подсказывало мне, мои проблемы со здоровьем в детстве были связаны именно с отсутствием закалки моего организма.
– Марк, тебя устраивают наши отношения? – спокойно спросила я.
Он резко повернул голову в мою сторону. Его брови нахмурились.
– Мне не нравится тон, которым ты это спрашиваешь.
– Чем тебе не угодил мой тон?
– Такие вопросы задают, когда хотят расстаться. И именно таким тоном.
– А ты бы этого хотел?
– Расстаться?! Ты меня для этого позвала гулять?
– Марк, я просто спросила, все ли тебя устраивает в наших отношениях.
Он снова устремил взгляд вперед.
– Не все, – сказал он, – но мы ведь всегда можем договориться и прийти к согласию.
– И что тебя не устраивает?
– Твоя работа и твой график. Ты еще не наигралась с ней? Может, вернешься домой, в семью и займешься воспитанием дочери?
– По-твоему я вышла из декрета ради забавы? Ты так ничего и не понял?
– Что тебе стало скучно дома? Это я понял.
– Марк, дома мне не хватает общения. Я именно потому и рвусь к людям, что они дают мне то, в чем отказано в родных стенах. Почему мы не можем общаться как раньше, Марк? Ты мог бы хоть иногда отрываться от своих игр и проводить время со мной, с дочерью?
– Лиза, ты работаешь до семи часов, и даже в выходные занята. Когда ты хочешь, чтобы мы общались?
– Но сейчас мы нашли для этого время. На улице тепло, и мы могли бы так гулять каждый вечер.
– О чем ты хочешь, чтобы мы говорили? В нашей жизни не происходит ничего интересного, что бы мы могли обсудить.
– Неправда, Марк! Ты ходишь на работу, я хожу на работу. Там всегда что-то происходит, мы можем обсуждать друг с другом, как прошел наш день, чем он был примечателен. Ты можешь рассказать мне о своих коллегах, мне было бы интересно узнать, с какими людьми ты работаешь.
– Полагаю, ты ждешь того же и от меня?
– Ты мог хотя бы попробовать преодолеть в себе скуку и выслушать, чем насыщен мой день.
Марк поменял руку, удерживающую Полину, и выдохнул:
– Ну расскажи, что примечательного произошло сегодня у тебя на работе.
Это краткое «ну», в котором чувствовалось одолжение, совсем не располагало к диалогу, но я, глубоко
