на нее посмотрела, но я успела заметить неодобрение в ее взгляде. Я не понимала, как мне относиться к поведению Игоря. В этом вроде бы не было ничего неприличного, но вместе с тем взгляды, которыми он сопровождал свои действия, говорили о другом.
Разумом я понимала, что должна это прекратить, объяснить, что его ухаживания, а это смахивало именно на них, безнадежны и компрометируют меня. Но где-то внутри чувствовала, что они мне приятны и волнительны. Харитонов пробуждал во мне то, что казалось уже забыто для меня навсегда: трепет от прикосновений, томление под взглядом, желание быть услышанной. Я поражалась его энергии, умению вести себя с людьми, какие бы посты они не занимали. Его самоуверенность и целеустремленность вызывали мое уважение и восхищение. Он был интересным собеседником, благодарным слушателем, разбирался в вещах, которые представляли для меня большое значение.
Я думала таких, как Шандор больше нет: умных, любознательных, ценящих культуру и искусство. Конечно, экспрессии и самодовольства в Игоре было гораздо больше, чем в Слободе, Харитонов знал себе цену и не скрывал своего превосходства над другими, но в остальном он очень напоминал мне Шандора. Главным образом тем, что умел не только говорить, но и слушать. А за два года я так по этому изголодалась, что все внутри рвалось навстречу забытым ощущениям и эмоциям.
Когда вместо того, чтобы провести 9 Мая в кругу семьи, помянуть дедов, погибших на войне, и посмотреть парад, я понеслась на работу, чтобы репетировать театрализованную экскурсию, Марк снова выразил мне свое недовольство. Он злился, что выходной день я посвящаю работе, игнорируя свою семью.
– Марк, скоро это закончится, – обувая туфли на платформе, сказала я. – Потерпи еще две недели, и я вернусь в семью. Но сейчас мне нужно полностью отдаться подготовке к празднику. Пойми, я не могу иначе. Это моя работа. Командная работа. Я не могу всех подвести.
Я поцеловала его. Он отказался везти меня на работу, и мы прощались с ним на пороге дома.
– Хочешь, я приготовлю нам сегодня вечером праздничный ужин? – предложила я, чтобы хоть как-то реабилитироваться в его глазах. – Только, пожалуйста, не обижайся.
– Готовишь ты не очень, – он прижал меня к себе и тихо продолжил: – Но есть кое-что, что ты делаешь лучше всего…
И он поцеловал меня. Я пообещала ему романтический вечер, если ужин его не устраивает, и вышла из дома.
В городе проходили праздничные мероприятия по случаю Дня Победы и многие улицы в центре перекрыли. Мне пришлось выйти из автобуса заблаговременно и прошагать несколько кварталов. Я не учла этого обстоятельства, и поэтому опаздывала к началу репетиции. Но погода была теплой и солнечной, и кроме толпы людей ничто не мешало моему скорейшему продвижению до места назначения.
На репетиции решили, что я буду вести экскурсию в привычном формате, а действующие лица демонстрировать описываемые мною события, облачившись в соответствующие экспозиции костюмы. Это позволит мне переходить из одного зала в другой без потери времени на переодевания. Потому что изначально предполагалось, что я сама буду действующим лицом театрализованной постановки. К театральной игре призвали тех сотрудников музея, которые не связаны непосредственно с работой экскурсионных залов, но были не прочь выйти из «тени» и показать себя во всей красе.
Сценарий экскурсий был изменен, добавлены новые реплики, местами комичные. Также было решено провести викторины по окончании каждой экскурсии для выявления лучших слушателей и награждения их мелкими сувенирами, копиями экспонатов в музее.
Харитонов, заглядывая в программу мероприятия, пояснял, что за чем будет следовать и в какое время. Где будут размещаться мастер-классы, где проходить лекция на различные исторические темы, каждому объяснял его роль и местонахождение. Большая ответственность лежала на смотрителях музея, которые должны внимательно следить за посетителями, чтобы все экспонаты остались в целости и сохранности, ничто не пострадало из-за наплыва гостей.
Помимо выступления джазовой группы в сквере Жукова, в самом начале мероприятии планировалось выступление ансамбля кубанского хора и танца перед входом в музей. Для движения транспорта улицу на период празднования собирались перекрыть.
Когда со всеми подготовительными мероприятиями было покончено, все детали обсуждены, мы стали расходиться по домам. Я не говорила Харитонову, что сегодня меня никто не встречает, вышла раньше него и направилась по тому же маршруту, по которому приехала сюда. Дороги еще не открыли, и путь снова предстоял неблизкий.
Через минуту меня нагнал Харитонов.
– Лиза, – позвал он, – тебя подвезти?
– Спасибо, – не останавливаясь, сказала я, чуть повернув к нему голову, – я доберусь сама.
Игорь схватил меня за плечо и вынудил остановиться.
– Все дороги перекрыты, тебе идти черт знает куда. А моя машина всего в двух кварталах отсюда.
Он махнул за свою спину, указывая, где припарковался.
– Ничего страшного, – высвобождаясь из его цепких пальцев, сказала я. – Как-то же я дошла сюда утром.
Нас обогнали наши коллеги, которые еще раз с нами попрощались. Мне стало неловко, что нас с Харитоновым застали вместе в нерабочее время.
– Лиза, я настаиваю. Мне нужно кое-что с тобой обсудить.
– Давай обсудим это во вторник. Завтра у меня выходной.
И я повернулась, чтобы уйти. Но Игорь вновь схватил меня за плечо.
– Лиза, я не могу ждать до вторника.
Невольно я посмотрела направо, чтобы убедиться, что наши коллеги скрылись за углом и не видели, как Харитонов хватал меня. К счастью, их не было видно.
– Игорь, зачем все это?
– Хочу быть тебе полезен.
Я попыталась высвободить свою руку из его тисков, но он не отпускал.
– Ты полезен, но на работе. За ее пределами мы не можем встречаться. Я…
– … почти замужем, – закончил он, – я помню. Но что-то подсказывает мне, это не препятствие.
– Наверное, твое самолюбие. Вокруг полно женщин, измени объект своего внимания. Я не та, кто тебе нужна.
Он взял меня и за второе плечо. Он был немного ниже Шандора, но выглядел мощнее его, и мне почудилось, что он перекрыл мне весь свет и воздух, когда я оказалась перед ним в тисках его рук.
– Ну, послушай, я просто хочу подвезти тебя. Могу до ближайшей остановки, где ты сможешь пересесть на автобус. Надо обсудить с тобой мероприятия после праздника. Есть у меня кое-какие идеи.
– Давай сделаем это в рабочее время.
– Ты не доверяешь мне?
Он сильнее сжал мне плечи.
– Игорь, ты делаешь мне больно.
– Извини. – Он отпустил меня.
– До вторника.
И я, обернувшись, пошла дальше.
Он больше не стал меня догонять. Сердце бешено колотилось. Никогда прежде я не испытывала такого натиска. Приставания Кулагина выглядели такими мальчишескими и
