С трудом Беата передала Сержа внутрь автобуса, отцепила от своей ноги маленькую ладошку и подтолкнула девочку к дверям автобуса.
В эту секунду взгляд Вазгена, готовившегося спуститься со второго этажа во двор, случайно упал на Беату и ее спутницу. В забитом, измученном ребенке старик сразу узнал ту, ради которой пришел сюда. Он закричал что есть силы по-армянски, сам не свой от счастья.
– Армине! Армине! Солнце мое! Ты жива!
Девочка подняла голову и увидела любимого деда. Повиснув на дверных ручках, она хотела броситься в его сторону, но Беата схватила ее за плечи и еле удержала.
– Дедушка! Ты пришел за мной! Спаси меня, дедушка! – кричала и плакала Армине, успевшая за свою короткую жизнь повидать столько горя, сколько редко выпадает взрослому человеку.
– Армине, нет! Оставайся там! Я иду, я иду к тебе, – закричал счастливый дед.
Девочку подхватили женщины из автобуса. Они пытались затащить ее внутрь, несмотря на отчаянное сопротивление ребенка. Но Армине стала отбиваться, не отводя своего взгляда от деда.
– Армине, садись в автобус! Я иду к тебе, девочка моя! – снова прокричал Вазген, пробегая по лестнице по направлению к выходу во двор.
И женщины, наконец, сумели поднять ребенка в салон.
– Я к дедушке хочу! Там мой дедушка! Он же за мной пришел! – говорила плача малышка.
Красивая арабка средних лет крепко обняла плачущую девочку, прижала к себе и стала ее укачивать.
– Успокойся, успокойся, деточка! Это большое счастье, когда у человека есть кому за ним прийти! Не плачь, дедушка здесь, дедушка рядом.
Пробегая по коридору школы, в двух шагах от выхода из здания, счастливый Вазген отвлекся лишь на пару секунд. Но этого было достаточно для того, чтобы выскочивший из-за угла боевик успел выстрелить и ранить его в плечо. Вазген упал, но радость от предстоящей встречи с внучкой заставила его жить! С небывалой резвостью старик развернул автомат и расстрелял боевика. А потом с трудом встал и пошел к двери.
– Жив, Вазген? – послышался тревожный голос Егора в рации.
– Жив! Жив! Моя внучка жива!
– Тогда быстрее в автобус! Отъезжаем, пока они не очухались!
Слова Егора предрекли начало кошмара. Из окон административного корпуса в сторону автобуса полетел шквал пуль. В автобусе закричали от ужаса и боли. Несколько женщин получили ранения и погибли.
Голиаф не заставил себя ждать и ответил длинными очередями, заставив двух стрелков замолкнуть и спрятаться за толстыми стенами.
– Уходим, уходим! Быстро! – отчаянно закричал Егор, видя своих обливающихся кровью пассажиров.
Вазген выскочил из здания и с большим трудом, превозмогая боль в повисшей плетью руке, побежал за тронувшимся с места автобусом.
– Дедуля, быстрее, быстрее! – кричала ему из разбитого оконного проема Армине. В ее больших зеленых миндалевидных глазах, так похожих на глаза дедушки, отражались одновременно и радость, и тревога.
Голиаф, хромая и спотыкаясь, бежал за автобусом последним. На ходу грузин «гасил» активность боевиков, прятавшихся за стенами административного корпуса. И еще параллельно пытался помочь Вазгену, которому становилось все хуже и хуже.
– Егор, он не догонит тебя! – крикнул в рацию Голиаф.
– Беата! Перелезай сюда! Держи руль! Дави на газ, слышишь, вытащи нас отсюда! – крикнул Егор и передал управление автобусом девушке. Сам он выскочил в распахнутую дверь и побежал навстречу Вазгену. Подставив ему плечо, Егор почти поволок его к дверям набиравшего скорость автобуса. С помощью заложников он затолкал Вазгена внутрь салона.
Внучка старика восторженно кричала:
– Дедуля! Дедуля! Иди ко мне! Ты нашел меня, дедуля!
Егор обернулся в сторону друга. Голиаф продолжал стрелять по окнам, не давая возможности боевикам высунуться из здания.
– Перезаряжаю! – крикнул здоровяк, выбрасывая пустой рожок и выхватывая из разгрузки новый.
Егор на ходу извернулся и, догоняя автобус, открыл огонь, прикрывая товарища. Видя, что Вазген уже с ними, Беата переключила скорость и втопила педаль газа в пол. Автобус поехал еще быстрее, оставив позади себя и своих врагов, и защитников.
Голиаф перезарядил автомат и поддержал огнем командира. Егор прибавил в скорости, догнал автобус и запрыгнул на подножку. Развернулся в сторону «плюющегося» выстрелами здания. Заметив движение в окне верхнего этажа, командир застрелил уже почти готового нажать на пусковую кнопку боевика с гранатометом. Крикнул что есть сил отстающему товарищу:
– Голя! Догоняй!
Грузин развернулся и с невероятным для его роста и ранения проворством устремился за ними. Совсем немного, и он бы запрыгнул на подножку. Но в самый последний момент пряжка на ремне, стягивающем его бедро, разлетелась на мелкие кусочки, и Голиаф, как будто споткнувшись о невидимую преграду, упал.
Егор увидел друга, корчащегося от боли на земле.
– Голя! Вставай! – Егор спрыгнул с подножки и в два гигантских скачка оказался рядом. Подхватив товарища за плечо, он с усилием потянул его наверх.
– Оставь! Увози людей! Я прикрою! – задыхаясь от боли, прорычал Голиаф.
– Отставить, стрелок! Бегом в автобус! – обрубил Егор, открывая огонь по боевику в здании.
Вазген, увидев, что его друзья попали в беду, громко и дико закричал Беате:
– Остановись! Остановись, я сказал!
Беата резко нажала на тормоз и посмотрела в зеркало заднего вида. Вскрикнула от ужаса, глядя как Егор метрах в двадцати позади пытается поставить на ноги Голиафа.
Вазген высунулся в дверь.
– Друзья, быстрее!
Егор, помогая волочащему ногу Голиафу передвигаться, прошипел сквозь стиснутые зубы:
– Не останавливайте автобус! Не останавливайте…
Вазген своей почти парализованной рукой подхватил раненого Голиафа и помог ему подняться на ступеньку автобуса.
– Трогай! Быстрее! – закричал что есть сил Егор и дал очередь по окнам административного корпуса. И тут у него тоже закончились патроны в магазине. Правда, и стрельба со стороны боевиков почти прекратилась.
Беата переключила скорость и с усилием надавила на педаль газа. Автобус тронулся с места. Егор догнал машину и запрыгнул внутрь. Перезаряжая автомат, увидел, как Голиаф перетягивает рану новым ремнем. Грузин поймал вопросительный взгляд командира и кивнул – все в порядке!
Егор осмотрелся вокруг. По ним никто не стрелял. Он достал из кармана телефон Массаба и нажал кнопку вызова единственного номера.
Внутри автобуса Вазген бросился к внучке. Он крепко прижал к себе единственное оставшееся в живых родное существо. Слезы градом потекли по суровому лицу старика.
– Ты пришел, деда?! Я ждала! Я всем говорила, что я Таниелян и мне нужно в Бейрут, к дедушке. Я верила, что ты спасешь меня, – не переставая целовать Вазгена, повторяла Армине. Она повернулась и, найдя взглядом Беату, у которой Егор принял управление автобусом, лучезарно улыбнулась ей.
– Это мой дедушка! Он пришел меня спасти! – гордо произнесла она.
Вазген нежно опустил ребенка на сиденье и, взяв в руки автомат, посмотрел в окно.
– Иди к тете. Я буду рядом, – подтолкнул он девочку к журналистке.
Егор вынужден был резко нажать на тормоз, так как посреди дороги лежал остов грузовичка.
– Голя, двигаться можешь? – крикнул Егор, оборачиваясь.
– Я в порядке, командир! – Голиаф встал с сиденья, не дожидаясь приказа.
– Тогда за мной! – приказал командир
