– Мне нужно на работу, – собравшись с мыслями, ответила я.
Макс нахмурил темные брови и взглянул на часы в холле его квартиры.
– Сейчас всего семь, – ответил он. А затем, бегло оглядев меня, издал звук похожий на раздражение. – Ты завтракала?
Не думала, что приняв предложение перекантоваться у кого-то недельку, я получу в придачу своего личного повара и няньку.
– Нет, но я планировала заскочить в кафе недалеко отсюда.
– Раздевайся и жди меня на кухне, я приму душ и приготовлю белковый омлет, – сказал он.
Я громко фыркнула, но заметив его твердый взгляд, прикусила язык.
Мне хотелось просто послать здоровяка, который думает ходить по квартире полуголым и указывать мне, что делать, но как я могла? Он же фактически взял меня на иждивение.
Ужас.
– Ладно.
Я прошагала мимо него и расположилась за столом в его кухне. У меня возникла идея самой приготовить завтрак, но Зверь делает все… по-особому. Мой завтрак он сочтет неправильным.
Макс быстро вернулся. На нем не было рубашки или футболки, чего угодно, что скрыло бы эту широкую грудь. Однако он додумался натянуть джинсы. Спасибо и на этом.
Волосы после душа были влажными, и вместе с ним в кухню ворвался запах бергамота, зеленого чая и корицы, я сглотнула и отвела взгляд. Грудь его тоже была влажной, и клянусь, мне хотелось провести языком и слизать каждую оставшуюся каплю воды с его кожи.
Вскоре завтрак был готов, и Пауэлл поставил передо мной тарелку с пышным омлетом и малиновый чай.
– Думаю, ты замерзнешь в таком виде, – сказал он, имея в виду мою черную водолазку, которую я надела утром.
Я хмыкнула, замечая, как он ставит вторую тарелку с омлетом для себя. А затем поднялась со стула, чтобы сразу взять из холодильника зефирную пасту. Привычка задвигать ноги за ножки стула должна была рано или поздно мне навредить, случилось это сейчас, ведь я запнулась и уже готова была распластаться на полу в его кухне. Через секунду я поняла, что опираюсь на его теплую грудь и сжимаю руками его плечи. Его руки расположились на моей талии, а голубые глаза опустились на мои губы.
Для того, кто терпеть не может поцелуи, он слишком часто уделяет внимание моим губам.
– Спасибо, папочка, думаю, я справлюсь с выбором одежды сама, – фыркнула я, пытаясь выпутаться из его объятий, но Зверь почему-то не отпускал меня. Он хмуро смотрел на мое лицо, сохраняя безмолвие и продлевая неловкость этой ситуации. – Отпустишь?
Пауэлл кивнул и отстранился.
Я взяла из холодильника пасту и вернулась к своему завтраку.
Улизнуть пораньше не получилось, и позже Зверь отвез меня на работу. Он молчал всю оставшуюся часть утра и всю дорогу до студии.
На парковке, перед тем как выйти из машины я сказала:
– Завтра я займусь осмотром квартир, которые подобрала для себя.
Его брови удивленно изогнулись.
– Ты не мешаешь мне, зачем тебе съезжать?
– Это… неловко, понимаешь? – Я лгала. Все дело в том, что я не могла терпеть больше его нахождение рядом с собой. Будь это даже обычным желанием, я бы справилась, но это желание было подкреплено большим.
– Хорошо, я помогу тебе, – сказал он.
Для человека, которого невозможно уговорить, Зверь согласился слишком быстро, но так было лучше.
– До вечера, – улыбнулась я и выскочила из его машины.
Затерявшись глубоко в своих мыслях, я поднялась на этаж и направилась к своему столу. Меня настолько поглотили мысли о Звере, его словах и моей стремительно меняющейся жизни, что я даже не заметила гостя у своего рабочего места.
Майк.
Он стоял, привалившись к моему столу, одна рука его была спрятана в кармане джинсов, другая покоилась на груди, перемотанная чем-то похожим на гипс. Приблизившись, я поняла, что это все же не гипс, а эластичный бинт. На столе лежал огромный букет роз.
Я сжала губы, уже понимая, что разговор будет не из приятных, обошла Майка, бросила сумку на свой стул и стала снимать куртку.
– Что ты здесь делаешь?
– Я не могу до тебя дозвониться, – сразу сказал он.
Неудивительно, ведь я игнорировала его.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Майк, к делу.
– Даже не обнимешь? – грустно спросил он.
– Твоя рука примотана к груди, но честно говоря, это всего лишь оправдание. Я не обняла бы тебя, даже будь твоя ключица в порядке.
– Ты все еще злишься на меня, – покачал головой он, в его глазах заиграло возмущение и обида. – Злиться должен я. За эти дни ты ни разу не зашла проведать меня. Не позвонила и не поинтересовалась как у меня дела.
– Как дела? – без интереса спросила я.
– Хорошо. На самом деле я рад, что отделался простой трещиной. Во всем виноват кретин – Пауэлл! Бедняге не хватает мозгов, чтобы понять, что на льду со своими нужно быть помягче.
Я могла бы сказать, что Майку не стоило использовать скользких приемов, но не стала. Ведь дело было совсем не в этом.
– Что это? – спросила я, указывая на букет.
– Это тебе.
Я изогнула губы, и сложила руки на груди, понятия не имея, что с этим делать.
– Весьма посредственный веник.
– Малышка, я не понимаю, почему ты так злишься, – вздохнул он.
Эти слова подняли бурю в моей груди.
– Майк, мы расстались, для чего ты притащился сюда с этими цветами? – непонимающе спросила я.
Здоровой рукой Даррелл коснулся моего плеча, он хотел притянуть меня к себе, но я отстранилась. Его глаза моментально потемнели.
– Мне жаль, что я сделал это, но ты изменила мне, я был зол, – прорычал он.
– Позволь напомнить тебе, что ты тоже изменил мне!
Майк усмехнулся.
– Это другое. Мужчины устроены по-другому. А девушки…
– Заткнись, – оборвала его я. – Если ты продолжишь, то не могу гарантировать, что не вызову охрану. Мы не будем ме́риться, и выяснять, чей поступок отвратительнее. Моя измена не оправдывает тебя, твоя не оправдывает меня. Мы никогда не были нормальной парой, и я не хочу больше говорить об этом. Чем бы это ни было, оно закончилось. А теперь не мешай мне работать.
Улыбка слетела с лица Майка. Глаза метали молнии, а губы сжались в плотную белую линию. Он был в ярости.
– Очень интересно, а где ты ночуешь все эти дни? Скажи мне, у кого ты остановилась?
Из моего горла вырвался нервный смешок.
– Проваливай отсюда, – твердо сказала я.
Майк схватил меня за руку, и больно сжимая ее, стал выворачивать.
– Кто он, Перри. Отвечай! – Я вскрикнула, и собрав всю свою ярость, оттолкнула его, ударяя по плечу, которое было объято эластичным бинтом.
Майк зашипел и яростно уставился на меня.
– Говори!
Не отвечать ему было безопаснее для него самого, ведь Макс размажет его, не важно, по льду или по асфальту. Он был не просто мускулистым, он был сильным. Меня весом шестьдесят килограмм он поднял одной рукой.
– Не позорься сам и не позорь меня. Кругом мои коллеги, Майк, – сказала я, потирая саднящую руку. – Уходи.
– Перри, я вызвал охрану, – донесся встревоженный голос Джея.
Майк взглянул на моего коллегу с явной ненавистью, но через несколько секунд смирился и ушел.
Я устало опустилась на свой стул и тяжело выдохнула. Джей подошел ко мне и взял в руки букет.
– Куда? – спросила я, собираясь уже протестовать, ведь думала, Джей собирается поставить его в вазу.
– В мусор, или желаешь оставить? – серьезно, без шуток и сарказма спросил он. Я отрицательно покачала головой. Видеть не могу этот веник.
Майк всегда дарил мне красные розы, когда-то мне казалось это романтичным, цвет страсти, цвет любви. Но еще это цвет ярости. Майк был полон дерьма, как я могла не замечать этого раньше? Я вообще ничего не знала о нормальных отношениях. Мои отчимы постоянно менялись, отца у меня не было, а Майк был для меня первым серьезным опытом отношений. Мама приняла его, она сказала, что он совершенство, почему я – дочка, которая всегда пыталась идти наперекор вдруг повелась на ее похвалу и сдалась? Я ничего не понимала.
Джей вернулся и ободряюще сжал мое плечо.
