Схема с крышеванием теневого бизнеса действительно заработала, принося сторонам громадные барыши. А в конце ноября того же года состоялась долгожданная встреча с товарищем Y. На этот раз в кабинете на втором этаже ресторана «Славянский базар» в полдень. Этот ресторан Андропов прекрасно знал, поскольку тут раньше находился закрытый пункт питания высокоранговых чинуш из Кремля, Старой площади и прочих ведомств. Впоследствии трудами деятельного московского Первого секретаря партии Николая Егорычева это место стало общедоступным рестораном.
С некоторой долей удивления шеф Конторы проследовал в знаменитый кабинет, где сиживали Станиславский с Немировичем-Данченко. В роскошных апартаментах кабинета, отделанного красным деревом, обнаружился малоприметный тщедушный тип неопределённого возраста в костюмчике цвета фельдграу, навевающего негативные воспоминания с времён войны. Форму этого мышиного цвета носили гитлеровские солдаты. Дополняли облик облезлой крысы неприятный взгляд маленьких глаз и волосы тускло-телесного цвета, отчего голова казалась лысоватой. Перед ним располагался стол, богато сервированный щами в горшочке, битками из телятины с грибами, расстегаями, икрой грибной, салатами и прочими изысками. И венчала всю эту композицию бутылочка французского коньяка Реми Мартин.
При виде вошедшего председателя Конторы тщедушный ощерился в улыбке, показав ряд мелких, редких зубов, ещё больше усиливая своё сходство с неблаговидными обитателями подвалов и помоек. Он быстро вскочил и отрапортовал с заметным напряжением в голосе:
— Капитан милиции Индиченко Игорь Романович, сотрудник службы технического обеспечения. Очень рад, что наконец-то удалось с вами познакомиться, уважаемый Юрий Владимирович.
— Взаимно… — с усилием проговорил Андропов и позволил себе пошутить, — … Товарищ Игорёк.
— Вот… присаживайтесь. Юрий Владимирович, — захлопотал капитан, — Давайте для начала отведаем эту прекрасную ресторанную еду. Отметим нашу встречу.
— Благодарю. К великому сожалению я на строгой диете, а алкоголь мне категорически противопоказан. Достаточно будет вот этих салатов, грибной закуски и расстегаев и, если не затруднит, закажите чай, — предложил Председатель Комитета, неторопливо расположившись в кресле напротив.
Обе стороны молча приступили к трапезе. Когда официант принёс чай в серебряном подстаканнике и наполнил рюмку тщедушного коньяком, тот нарушил молчание и предложил Андропову выпить за плодотворное сотрудничество. Стукнулись фужером и стаканом. Капитан с удовольствием запустил в кадык порцию Реми, а Андропов отхлебнул немного чая. Покончив первым с едой, председатель Конторы промокнул губы салфеткой и уставился на жующего шантажиста, внимательно его изучая. Тому тоже поневоле пришлось прекратить пиршество и перейти к делу:
— Вы теперь сами видите по двум отработанным объектам, что я вам сильно буду нужен. В ближайшее время ещё одного буржуина для вас подготовлю. Вот его данные.
Шантажист протянул Андропову раскрытую папку из пластика с вставленным в боковой держатель листочком и высказался:
— Желающих разбогатеть хитро выделанных дельцов в стране пруд пруди. Надо только их не в тюрьму сажать, а брать в оборот.
— Что ж… Я удовлетворён нашим плодотворным сотрудничеством, — со своей стороны высказался глава Конторы, принимая папку, — Дальнейшие наши контакты будут продолжены в радиоэфире, а встречи предлагаю проводить вот по этому адресу.
Андропов быстро вытащил из внутреннего кармана пиджака записную книжку с ручкой, вырвал листочек и написал нервным, почти неразборчивым почерком адрес конспиративной квартиры в доме 5 по улице Дзержинского.
Условия сделки обе стороны выполняли скрупулёзно. Капитан поднялся до подполковника, но и в большие шишки не лез по понятным причинам. Андропов часть полученных средств перегонял на свои счета в швейцарских банках. Частью он официально делился с хранителем партийного общака Георгием Павловым, зарабатывая тем самым благоприятное отношение генсека к своей персоне. Действовали ли товарищ Игрек, американский коммунист и Питовранов заодно Председателя конторы теперь совершенно не беспокоило. Со временем он свёл Чайлдса с Питоврановым и те ураганили вместе за кордоном с бюджетными деньгами.
Индиченко, или как его прозывали сослуживцы — Индюк, а Андропов про себя Крысой — оказался весьма деятельным человеком. Шеф Конторы уже на второй встрече на тайной квартире решил подключить его к игре против своего шефа Щёлокова, а также задействовать в некоторых операциях Комитета. И не прогадал. Нет, ни при каких раскладах Крыса не стал бы резать курицу, несущую золотые яйца. Остаётся Питовранов. Но не в его интересах открывать рот. А что если…
Андропов внезапно облился холодным потом, стало трудно дышать.
Что если Крыса сдох и не уничтожил те компрометирующие записи? Тогда моя песенка спета и пора писать завещание. Почему я не послушал Морриса и затянул с подготовкой операции «Тарантул»? Американец-то оказался прав. Рано, или поздно в Политбюро попытались бы свалить меня. На этот случай некоторыми особо доверенными лицами в Комитете готовились ответные меры в виде компромата на небожителей. Параллельно этим же делом занималась агентура Питовранова.
По предложению Крысы была разработана операция «Малёк», направленная на вовлечение отпрысков и родственников высокопоставленных партийных и государственных чиновников в сферу неблаговидной и даже преступной деятельности. Все дела по этому направлению вели его бандюганы, среди которых не последнюю роль выполняли бывшие законсервированные боевики.
Ход развития и результаты выполнения по этим двум операциям докладывались Андропову через его личного помощника и водителя полковника Калгина Евгения, либо напрямую при личной встрече на конспиративной квартире.
Володя Крючков с января этого года, когда Брежнев балансировал между жизнью и смертью, приступил к разработке операции под названием «Каракурт», предусматривающей самый радикальный вариант захвата власти в стране силами КГБ и некоторых армейских частей, дислоцированных в окрестностях столицы. Решающую роль должно исполнить недавно созданное спецподразделение «А», или как его стали позднее называть — «Альфа».
Крючкову также пришлось взять на себя обязанности куратора операции «Хамелеон», по проверке лояльности сотрудников КГБ лично Председателю, не опираясь на официально существующие структуры в Комитете, имеющие отношение к вопросам собственной безопасности. Ведь курировались эти структуры ЦЦ-генералами.
Параллельно велась похожая операция «Скорпион», в рамках которой проводилась осторожная вербовка в ряды своих сторонников из немалой армии первых секретарей на местах и прочих значимых членов ЦК.
Машина остановилась. Андропову предложили пройти к выходу. Уже светало. Оказалось, что приехали на поляну, ограниченную с одной стороны кромкой леса, а с другой — обрывом. Председателя подвели к краю этого обрыва со скрытой в утренних потёмках глубиной, развернули спиной. Всё стало понятно. От страха будто парализовало все мышцы. Старший достал бумажку из планшета и зачитал постановление:
— Гражданин Андропов, как злейший враг трудового народа и шпион американской разведки приговаривается к высшей мере наказания посредством расстрела. Приговор подлежит немедленному исполнению.
— Постойте! — вскричал Председатель, — Не имеете права. Не было суда.
Вопли приговорённого ни на кого не подействовали. Повинуясь команде командира:
— Приготовиться!
Солдаты вскинули винтовки Мосина. Командир поднял пистолет Токарева. Последовала команда:
— Огонь!
Яркая вспышка расколола весенний утренний пейзаж на мелкие осколки и погрузила незадачливого главу Комитета в беспроглядную тьму.
Проснулся он в своей кровати от собственного крика. Весь в поту. Сцена расстрела всё ещё стояла перед глазами очень ярко и правдоподобно. Не верилось, что это был всего лишь кошмарный сон. Подбежал Игнатьич, принёс стакан воды и накапал туда лекарство. Вода проливалась мимо рта. Мешали стучащие о край стакана зубы. С трудом сделав несколько мелких глотков, Андропов приказал:
