– Так получилось, – сухо отозвался Чарльз.
– Да, да, несомненно. Нам сообщили, что ваши решительные действия произвели тогда впечатление. А при знакомстве более близком мы убедились, что вы именно тот человек, который нам нужен.
Ложь.
И не Чарльз им нужен. Но он чуть склонил голову, принимая похвалу.
– А что до знакомств, то иные могут быть и во благо. Держи друзей близко, а врагов еще ближе…
– Полагаете Эдвина врагом?
– Отнюдь нет, это просто выражение, – отмахнулся Авель. – Какой он враг. Еще один мальчишка, который ищет справедливости.
– В ваших устах это звучит как-то не слишком хорошо.
– Он мог бы составить нам компанию.
– Еще один чистоплюй, – хмыкнул Каин.
– Но пока чересчур идеалистичен. Излишний идеализм, Чарльз, весьма вредит делу.
– О делах пока мне не сказали ни слова.
– Конечно, конечно… Слушайте, вы не будете против одной… прогулки?
– Меня супруга ждет.
– Да, да, несомненно, – закивал Джон. – Удивительная женщина, потрясающая. Я вам завидую. И не только я. Но, видите ли, с ней ничего не случится. За ней найдется кому присмотреть.
Это заставило напрячься сильнее.
– Дело в том, что… Так уж вышло, но нам нужно ваше решение. И сегодня. А убедить вас на словах, чувствуется, не выйдет. Поэтому, – Каин поднялся первым, – прошу! И не стоит опасаться. Обещаю, что вы вернетесь целым и невредимым.
Чарльз молча встал. Кажется, выбор у него небольшой.
Глава 28О сомнительного рода приглашенияхЗаписку передал Патти. Заявился с самого утра, еще более мятый и взъерошенный, чем накануне. И с глазом подбитым.
– Вот, – сказал, протягивая Эдди конверт из черной бумаги. И носом шмыгнул, и вытер рукавом, а потом спохватился. – Тебе. Передать велено.
– Кем?
– Да так… – Патти оглянулся влево.
Вправо.
И шепотом сказал:
– Иди! Ты что! Такое приглашение! Я вон сколько тут, а меня даже не заметили. Ну да, я-то для клуба рожей не вышел. А вот ты… – И глаза закатил.
Эдди хмыкнул и конверт вскрыл.
Бумага тоже оказалась черной и гладкой, что шелк.
«Клуб Истинных Джентльменов имеет честь пригласить Вас…»
Буквы белые, изящные до отвращения. У Эдди они вечно кривыми получаются.
– Что за клуб? – Бумагу он понюхал. И поморщился. Пахло близкими неприятностями, а точнее – чужой туалетной водой. Причем знакомой.
– Да ты что! – Глаза Патти сделались круглыми. – Ты разве не слышал?
– Откуда? – Эдди поскреб пузо. – Жрать дадут?
– Н-не знаю.
– Значит, не дадут. Ну и на хрен. – Он широко зевнул. Спать и вправду хотелось. Сперва ведьму нес. Потом Эву, которая умудрилась крепко уснуть на его руках по дороге. И почему-то это казалось обидным.
А Мамаша Мо ворчала, что он девочку бедную довел.
Будто он виноват, что бедной девочке раньше не спалось. Ему самому если и удалось прикорнуть, то максимум пару часиков. А с недосыпу Эдди становится раздраженным.
– Погоди! – всполошился Патти настолько, что за руку схватил. – Ты не понимаешь! Это же честь! Это самый закрытый клуб!
– И?
– И там собираются лучшие из лучших! В смысле, самые знатные, родовитые…
Ну да, а для полного счастья им только Эдди в составе и не хватает. С его-то удивительной родовитостью.
– Зачем?
– Кто знает! Но говорят, если кто даже гостем побывает и глянется Старшим, то все. Жизнь, считай, удалась.
– Она у меня и так удалась. – Эдди пожал плечами.
Идти, конечно, придется, поскольку это то, что нужно, но соглашаться слишком быстро? Нет уж. Пусть поуговаривают. Интересно, что Патти обещали? Ведь обещали же. Иначе не лез бы сейчас из шкуры вон.
– Да, но перед тобой откроются самые фешенебельные дома!
Вот уж не было печали.
– И можно будет карьеру сделать. Хотя, конечно, тебе…
– Заходи. – Эдди сгреб бедолагу за шкирку и втащил в дом. – И толком давай рассказывай. Что за клуб, мать его за ногу.
Патти втянул голову в плечи.
Снова оглянулся.
И замотал головой. А потом сказал:
– Прогуляемся?
Не нравится говорить в доме? Эдди хмыкнул:
– Прогуляемся. Только недалече. Я еще не завтракал, а не пожравши как-то не особо гуляется.
В животе весьма своевременно заурчало.
На улице было свежо, все же осень близка. И там, в прериях, наверняка пахнет осенними ветрами. Скоро дожди зарядят и трава проклюнется, сменяя серость обилием зелени. Правда, продлится это неделю от силы. Следом придут морозы, недолгие, но злые.
Здесь же…
– Это на самом деле странно. – Патти потер шею.
– Фингал откуда?
– А? Да так, вчера… не имеет значения. Я ему тоже ввалил! Вот, но… за тобой приглядывают. Кто – не скажу. На самом деле это тайна, и нельзя точно сказать, кто там состоит, а кто нет. Говорят, этот клуб еще отцы-основатели создали. Вот… чтобы традиции хранить. И тайны.
– Тайны да, их хранить надо. Они без хранения портятся.
– Издеваешься? – Патти потрогал глаз. – Когда-то в него входили самые-самые… сильные. Одаренные. Способные. И задача была – помочь. Поднять тех, кто этого достоин.
Благие, чтоб их, намерения.
– А потом как-то так получилось, что самые сильные и одаренные – это самые родовитые?
– Вроде того. Ну и да, они сильные. И еще умные.
Конечно, ежели с малых лет учителей нанимать, любой ума наберется или хотя бы слов умных нахватается.
– Достоверно никто не знает, кто там. Всегда двенадцать. Так говорят. Младших. А потом они становятся старшими. Уходят. Если место освобождается, то могут кого-то пригласить.
– Кандидата?
– Да… и нет. Не только. – Патти снова оглянулся.
– Нет тут никого.
– Я просто…
– Ты их боишься?
– А то. – Он снова глаз потрогал. – Они же все могут. Старшие – это ведь не просто так. А из профессоров кто-то наверняка. И другие профессора не станут связываться. Перейдешь дорогу, разом отсюдова выкинут.
Ну это вряд ли.
– Если чего похуже не устроят.
– Чего?
– Ну… – Патти замялся. – Точно никто не знает, и доказательств нет…
Это их просто никто не искал.
– Но года два назад… В общем, был один… я его знал. Вместе пришли. Очень умный парень. Джейми. Джейми Оливер Кингсли. Из простых, но… такой вот. Одаренный. Совсем. Не скажу, что сильно ему радовались, но оценили. И даже… Понимаешь, если ты не из правильного рода, то тебя будут терпеть, но вперед родовитых лезть не след. А он вроде и не пытался, но как-то само выходило, что отметки лучшими стали. Ему раз сказали, другой… оно-то, может, и обошлось бы еще. Но тут он с девицей одной познакомился. Гулять начали. Я-то ее никогда не видел. И с ней вдруг несчастье приключилось. – Патти говорил тихо, едва ли не шепотом. – То, которое, ну… с девицами случается… Ее умыкнули, а потом… долго держали. Вернули опозоренной.
Сволочи.
Эдди остановился, переводя дыхание.
Вот ведь сволочи!
– Она и свихнулась. Шептались, что это ему наука, чтобы не высовывался. А она… он… Мы не то чтобы дружили…
С отверженными не дружат. От них стараются держаться подальше.
– Но он сказал, что она все твердила про маски. И про боль. И… потом он пытался вызвать на дуэль Сент-Ортона. Из очень знатного рода. А тот отказался. Заявил прилюдно, что не станет драться с чернью. И тогда Джейми его просто на месте приложил. Сбежались профессора. Уняли. Джейми отправили в лазарет. Вроде как он умом с горя повредился. Вот только из лазарета он не вышел. Скончался.
– От чего?
– Сказали, сердце не выдержало. С горя. – Патти развел руками. – Я не знаю, что им от тебя надо. Но ты сходи.
А то вдруг еще сердце не выдержит.
– Спасибо.
– За что?
– За то, что не промолчал.
– А, ну… это… Я – не Джейми. И не храбрец нисколько. Я… обычный парень. Понимаешь? У меня вот Дар нашли. Шанс. Стипендию дали. Учусь. Хочу доучиться и поехать, куда император укажет. Буду себе жить. Работать. У меня вон сестры есть. Три. Замуж надо отдавать, а кто их возьмет без приданого? Маги же неплохо живут. Вот. И мне на хрен не нужны все эти игры. И неприятности тоже. И…
