- Ну, потом... - усмехнулся Полипов. - Мало ли что потом может случиться... Во всяком случае, позже объясниться будет легче, чем сейчас...
- Легче? - нахмурился Кружилин.
- Конечно, - пожал тот широкими плечами. - Прошедшие трудности всегда легче объяснить, обрисовать во всем объеме... с полной объективностью. Сейчас никто тебя не поймет, что завод к ноябрю нельзя пустить. Потом увидят, поймут, что нельзя было успеть. Да и...
- Что? - отрывисто бросил Поликарп Матвеевич.
- Да и особенно-то некогда будет вникать в прошлое... Новые задачи к тому времени стоять будут, еще более сложные. Тут - психология, как говорится.
- Так... - усмехнулся Кружилин. - Психология? Умен ты, вижу. - Встал, тяжко ступая, пошел из кабинета. - Только, Петр Петрович, завод-то мы к ноябрю пустить должны.
- Ты же сам сегодня утром, разговаривая с обкомом, кричал в трубку, доказывал, что не успеть к этому сроку.
- Мало ли чего я кричал и доказывал.
- Но ведь его действительно нельзя... невозможно...
- Невозможно, а обязаны.
- Да как?
- Не знаю.
Не знал этого Кружилин и еще несколько дней. Чтобы не отвечать на телефонные звонки из области, дни и ночи пропадал на стройке. Полипова за это время видел раза два или три. Тот ничего не говорил, не спрашивал, только сосредоточенно хмурился... "А ведь радуется..." - каждый раз думал Кружилин. И чувствовал, как рождается в нем неприязнь к этому человеку.
Измотанный, опустошенный, вконец обессиленный, он как-то ночью позвонил в Новосибирск, на квартиру Субботина.
- Здравствуй, Иван Михайлович, - сказал он и замолчал, не зная, что говорить. Секретарь обкома терпеливо ждал. - Ты извини, что я так поздно... Я и не по делу даже... Так вот просто.
- Ну, это ты, Поликарп, врешь.
- Вру, - покорно согласился Кружилин. - Но звоню не официально, не как секретарю обкома. Можно? Понимаешь, больше не с кем так поговорить... По-простому, по-человечески...
- Значит, выдыхаешься?
- То ли слово? Выдохнуться можно, когда что-то сделаешь, сколько-то пути одолеешь. А я... как белка в колесе - кручу изо всех сил, а оно на месте. Что делать-то, а?
- Да... - промолвил, помолчав, Субботин. - Не телефонный это разговор-то, Поликарп... Если я скажу тебе, что мы тут все тоже... как белки в колесах? Поверишь? Тоже крутим, а оно все почти ни с места. Около трех десятков в область прибыло уже различных предприятий. И такие, как ваше, и помельче, и покрупнее. На подходе еще около дюжины... А сколько будет после этой дюжины? Радио-то слушаешь?
- Так что же это получается?
Кружилин проговорил и понял, что его вопрос звучит неуместно и наивно. Что получается? Как будто сам не понимает. Немцы наступают стремительно и неудержимо. Красная Армия сдает город за городом. Все что можно правительство эвакуирует. И все на восток, на восток, на восток. Куда ж еще?!
- То есть что происходит - понятно. Но когда же это кончится?
- Кончится, Поликарп Матвеевич, - негромко сказал Субботин. - Остановим немца. Остановим - и погоним назад.
Они оба помолчали.
- Так что же мне все-таки с заводом-то делать, а?
- Если б мне кто-нибудь ответил на такой же вопрос, - устало проговорил Субботин.
- Понятно... Значит, Полипов правильно мне советует?
- А что он тебе советует?
- Выслать в обком наш липовый график восстановления и пуска завода.
- Что ж... - чуть помедлил Субботин. - Он не так глуп, этот Полипов.
- Да, видимо... поумнее меня.
- Ты себе цену не набавляй, - донесся рассерженный голос. - Я не сказал "поумнее". Я сказал "не так глуп".
- Значит, высылать?
- А что тебе остается делать? - И опять, чуть-чуть помедлив, прибавил, как бы объясняя, почему Кружилин должен представить хотя бы липовый график: - А то у нас тут и так уже... ходят разговорчики, что ты там растерялся, ничего не можешь обеспечить.
- Что ж, так оно и есть. - Трубка давно нагрелась, жгла ему ухо. - Не могу.
- А кто сейчас, в такой обстановке, может? - Вопрос прозвучал так резко, что Кружилин вздрогнул.
- Ты что говоришь-то?! Ты подумай, что ты мне говоришь!
- Да, я говорю не то, может быть... - смягчился Субботин. - Завтра я тебе этого не скажу. Но сегодня ты же хотел по-человечески... Так вот, по-человечески я тебе скажу: трудности на нас свалились небывалые. Перед тобой, передомной, перед всеми каждый день встают задачи, многие из которых, если смотреть правде в глаза, почти или вовсе невыполнимы в данных условиях и в данные сроки. - И вдруг заговорил еще мягче, с какой-то до предела обнаженной простотой и сердечностью: - Но, дорогой мой Поликарп Матвеевич! Если мы сами себя убедим в своей беспомощности, в растерянности, в неспособности взять верх, что же тогда-то получится? Ты подумай.
- Да... Да, да, - трижды вымолвил Кружилин.
- Держись, Поликарп Матвеевич, - все тем же тоном сказал Субботин. Остановим фашистские банды - всем нам будет полегче... А с твоим заводом, я думаю, скоро все прояснится...
- Что прояснится? Как прояснится? - Кружилин поплотнее припал к трубке.
- Звонил из Москвы Савельев, директор вашего завода... Кажется, завод передают какому-то военному ведомству. Тогда и стройматериалы и люди - все в первую очередь для вас...
- Погоди, погоди... Ведь завод сельхозмашины делал.
- Все, Поликарп, - сухо прервал Субботин. - Об этом - не по телефону. И так говорим о чем не положено... Кстати, а ты знаешь, что директор завода Савельев - ваш, шантарский?
- Как наш? - не понял Кружилин.
- Ну, так. Где-то там, в ваших краях, родился.
- Постой, постой... Это какой же Савельев? У нас тут один Савельев проживает - Федор, комбайнером работает. У него есть два брата. Младший Иван... он тоже сейчас здесь. А старший из братьев... как же его звать? Не то Андрей, не то... Слушай, не Антоном его звать? Не Антон Силантьевич?
- Да, Антон Силантьевич. Очень хороший человек, мы с ним в новониколаевском подполье еще работали.
- Вот так та-ак... - И вдруг неожиданно для себя Кружилин сказал: - С Полиповым ты, кажется, тоже в подполье работал...
- Да, и с ним. Много всем нам пришлось тогда выхлебать... А что у тебя с ним?
- Не он, случайно, информирует обком, что я тут растерялся... ничего не могу? - прямо спросил Кружилин.
- Это... - Субботин кашлянул, - это на каком же основании такие выводы... или предположения делаешь?
- Обижен он, что с секретарства его сняли.
- Ну, ты, брат... слишком поспешные, может быть... и несерьезные умозаключения строишь, - проговорил Субботин и тут же начал прощаться, заканчивая разговор. Однако некоторые паузы в голосе секретаря обкома, поспешный вопрос: "А что у тебя с ним?", эти слова в конце - "может быть" позволили Кружилину понять, что Субботин, кажется, не опровергает его умозаключений.
В ту ночь Кружилин почти не спал, все ворочался, думая о заводе, о Полипове, до мельчайших подробностей припоминая, анализируя весь разговор с Субботиным. А перед утром раздался вдруг резкий телефонный звонок.
- Говорит Савельев... Алло, вы слышите меня? Вы секретарь райкома?
- Наконец-то! Да, я секретарь... Где же вы там запропастились? Я тут ума не приложу, что делать с вашим заводом. Вы откуда звоните?
- Из Москвы.
- Из Москвы... - повторил Кружилин, прислушиваясь, как звучит это слово. Из Москвы... Как она там, Москва?
- Нормально. Темновато только. Вся Москва затемнена, нигде ни огонька.
- Бомбят?
- Читаете, конечно, в газетах, как жарко в небе над Москвой? Но бывает, что и прорываются фашистские самолеты. Извините, Поликарп Матвеевич, что поднял вас... Мы-то еще не спим, в Москве всего полночь. Сейчас только состоялось правительственное решение по нашему заводу.
- Да, я знаю, что должно было состояться... Я говорил сегодня ночью с обкомом.
- Ну тем более. Как все-таки там завод?
- Плохо... Оборудование вывезли со станции, отвели площадку, чистим ее, роем котлованы под здания. Мобилизовали все трудоспособное население, женщин в основном, подростков даже. Из всех предприятий и организаций, кого можно было, перекинули на стройку. Но людей не хватает. У нас была, как и везде, мобилизация.
- Да, это понятно.
- А строить цехи не из чего. Люди живут в палатках еще, селить некуда.
- Понятно, - опять сказал Савельев. - Люди еще будут прибывать.
- Да вы что? Вы что?!
Савельев, будто не расслышал этого возгласа, продолжал:
- Нам передали часть оборудования и рабочих еще с одного завода. Оборонного. Все это где-то в пути. Начальникам эшелонов даны телеграммы, куда следовать. Одновременно решился вопрос со стройматериалами. Через три-четыре дня к вам начнут поступать кирпич, цемент и прочее. Задача главная в том, чтобы не задерживать вагоны, немедленно разгружать. Хохлов там где?.. Савчук?.. Передайте им - пусть часть людей снимают со стройплощадки, снимают сколько надо и разгружают. И конечно, все вывозить. Несколько десятков автомашин тоже прибудут. Но вы там мобилизуйте весь свой транспорт, какой можно. До последней подводы.
- Понятно, - невесело сказал Кружилин.
- А я еще задержусь несколько дней здесь, потом в Новосибирске буду пробивать эти стройматериалы.
