Плотина на Назии в «Красной мызе». Фото из архива A.M. Сурикова
Денег на возведение усадьбы не хватало, поэтому первый этаж построили из камня, а второй – из дерева. Кроме усадебного дома мыза включала в себя различные хозяйственные постройки. Окрестности были красивые, благодатные, ухоженные.
Постоянными обитателями «Красной мызы» стали Сигизмунд Игнатьевич Подковский и его супруга Мальвина Иосифовна. Здесь они жили и летом, и зимой, хотя имели квартиру в Петербурге. В семье было двое детей: дочь Ядвига и сын Ромуальд. К сожалению, они не оставили потомства: Ядвига умерла в раннем возрасте, а Ромуальд стал бездетным после ранения, полученного во время Первой мировой войны. Будучи летчиком, он был ранен выстрелом с земли (кстати, после этого случая, ставшего известным, летчики начали подкладывать под себя сковородки).
Но жизнь на «Красной мызе» не замирала: она служила местом, куда приезжали отдохнуть от столичной шумной жизни многочисленные родственники Мальвины Иосифовны. «Очень любил "Красную мызу" мой дед морской офицер Флориан Иосифович Иванский – родной брат Мальвины Иосифовны, – рассказывает Андрей Суриков. – Дед был заядлым охотником, и с удовольствием предавался этому занятию в лесах близ "Красной мызы". В усадебном доме у него был собственный кабинет, украшенный многочисленными охотничьими трофеями, ружьями и другими атрибутами охоты. К примеру, стоявшее в кабинете кресло было обито шкурой лося, убитого на охоте Флорианом Иванским».
Кабинет Флориана Иванского на «Красной мызе». Фото из архива А.М. Сурикова
Ко времени революции хозяйкой мызы оставалась Мальвина Иосифовна: Сигизмунд Подковский умер в самом начале Первой мировой войны. После революции местные большевики хотели сжечь «Красную мызу», но заступились крестьяне, очень уважавшие Мальвину Иосифовну. По рассказам родных, крестьяне даже отправляли ходоков в Ленину – просить за Мальвину Иосифовну (ее они уважительно называли «барыней»). Может показаться удивительным, но просьбу ходоков уважили: Мальвине Подковской предоставили некую «охранную грамоту» на то, чтобы ее не трогали и оказывали всяческое содействие.
Поездка обитателей «Красной мызы» за грибами. Фото из архива A.M. Сурикова
«Действительно, по воспоминаниям родных, Мальвина Иосифовна очень опекала местных крестьян, которые когда-то находились в крепостной собственности Иванских, – продолжает Андрей Суриков. – Они ее очень уважали и всегда при встрече раскланивались. Однажды, уже после войны, моя мама разговорилась в поезде со старушкой – жительницей бывшей деревни Поречье. Она рассказала, как "барыня" помогла ей в трудную годину – после того, как муж ее погиб в русско-японскую войну, хозяйство стало вести некому, а дом начал ветшать и разваливаться. Мальвина Иосифовна, случайно узнав про такую беду, повелела построить ей новый дом, что и было исполнено. Когда моя мама призналась, что Мальвина Подковская приходилась ей тетушкой, старушка, преисполненная благодарности, была очень растрогана, узнав, что повстречала племянницу той самой доброй и справедливой "барыни"».
Кстати, «барыня» была еще и очень образованной: знала несколько иностранных языков – французский, английский, немецкий, а польский и русский были ее родными. Однажды, когда не могли найти учительницу в школу в Поречье, Мальвина Иосифовна некоторое время преподавала там.
В середине 1920-х годов Мальвина Подковская передала первый этаж «Красной мызы» институту в котором работал ее сын Ромуальд, для устройства там дома отдыха. На втором этаже продолжали жить Подковские.
«Именно здесь, на "Красной мызе", в конце 1920-х – первой половине 1930-х годов провела свое детство моя мама, Галина Флориановна, – говорит Андрей Суриков. – Про Мальвину Иосифовну мама всегда вспоминала только хорошее, но, по ее словам, и воспитывать она умела строго. Мама хранила в своей памяти трогательные картины из своего счастливого детства на Назии – здешние красоты, походы в лес, прогулки в поля. Кстати, местной достопримечательностью являлась старинная раскидистая сосна близ деревни Поречье – ее звали "петровской". По легенде, под этой сосной во время Северной войны не раз останавливался на обеденную трапезу государь Петр Великий».
Во второй половине 1930-х годов над Подковскими сгустились тучи. Ромуальда Иванского арестовали в 1934 году, выпустили, потом арестовали снова, уже в роковом 1937-м. Ему припомнили и происхождение из «бывших», и польскую национальность (поляки в Советском Союзе в 1930-х годах были под особым подозрением). А затем как «врага народа» расстреляли…
Через некоторое время после ареста Ромуальда Подковского всю «Красную мызу» передали институту, а бывшую «барыню», да еще и мать «врага народа», выгнали. Она переехала в Ленинград, где у нее оставались родственники. Во время самой страшной первой блокадной зимы, 1941/42 года, Мальвина Иосифовна умерла от голода…
Легендарная «петровская» сосна в Поречье. Фото из архива A.M. Сурикова
Церковь Рождества Пресвятой Богородицы в деревне Поречье. Фото из архива А.М. Сурикова
Места, где находилась «Красная мыза», во время Великой Отечественной войны оказались ареной ожесточенных сражений. Здесь, в районе реки Назии, несколько лет подряд не утихали жаркие бои. Все было сровнено с землей, сожжено, стократ перепахано бомбами и снарядами. Не осталось ничего, кроме названия, ни от «Красной мызы», ни от деревень Поречье и Вороново.
Красоты тех мест сохранились лишь на старинных, пожелтевших от времени фотографиях в семейном альбоме. Есть там и «петровская» сосна, и пороги на реке Назия, и красивая деревянная церковь Рождества Пресвятой Богородицы в деревне Поречье. Построили ее в середине XIX века. По данным церковно-исторического справочника «Земля невская православная», храм не действовал с 1936 года, затем в 1939 году его окончательно закрыли, а во время войны он сгорел.
«После войны мама по памяти начертила карту, по которой можно совершенно точно определить расположение бывшей "Красной мызы" со всеми постройками, – рассказал Андрей Суриков, разворачивая пожелтевший лист большого формата. – Нарисовала она также по памяти и облик усадебного дома, и точный план комнат внутри него. Когда мы с мамой, уже спустя много лет после войны, в 1972 году, побывали в этих местах, то на месте "Красной мызы" обнаружили лишь заросшие остатки разрушенного фундамента да куски кирпича. Мама повздыхала, поохала… Следы войны тогда еще были очень зримыми: земля, вся изрытая окопами, траншеями, перепаханная глубокими воронками. Повсюду валялись солдатские каски, из-под травы выглядывали снарядные гильзы и пулеметные диски. А в полусотне метрах от бывшего дома мы нашли непогребенные со времен войны полуистлевшие останки красноармейца»…
Сегодня названия деревень Поречье и Вороново знакомы, наверное, больше всего ветеранам, воевавшим здесь, знатокам-краеведам да поисковикам. Впрочем, в последние времена эти благодатные, но глухие места могут пережить второе рождение.
Как удалось узнать в интернете (клуб «Сотворение» http://sotvorenie.ru, тема «Поречье» на форуме «Родовые поселения»), по данным на 2004 год, в Поречье обустроилось фермерское хозяйство.
По отзывам участников форума, «речка Назия очень живописная, хотя и торфяная. Красивые повороты, запруды и пр. Вода прозрачная, хотя и темная. На поле только разнотравье. Хотя много лет назад где-то там были сады. В окрестностях, говорят, есть много орешника, остались заросли малины и ежевики от старинного поместья». По словам фермера, земля на полях – плодородный суглинок, хорошо оструктуренная почва речной поймы. Рядом протекает приток Назии, торфяной речки. Под бутовой плитой – артезианская вода.
«Кстати, этот фермер построил свой дом на фундаменте, оставшемся от каких-то помещичьих построек, – сообщал один из участников форума. – И когда через какое то время хотел сделать в подполе ледник, обнаружил у себя канализационную сеть, сделал баньку, вода из которой уходит в старинную дренажную систему. Предчувствую, что эта земля подарит нам много открытий»…
«Уголок Ниццы» в Раскулицах
Усадьба Раскулицы, что находится в нынешнем Волосовском районе, век назад, на рубеже XIX-XX веков, когда ею владели Корфы, а потом Врангели, славилась своими урожаями и высокими надоями молока. Печально, что теперь от бывшей усадьбы почти ничего не осталось. Лишь полуразрушенный деревянный «господский» дом, остатки сложенных из больших валунов фольварков, характерных для южных районов бывшей Петербургской губернии, да разрушенная церковь с кладбищем напоминают о прошлом…
С конца XVIII века до 1853 года усадьба Раскулицы принадлежала семье Бахтиных и обозначалась в документах как «мыза Раскулицы, что ныне село Преображенское». Федор Григорьевич Бахтин, который приобрел село в 1773 году, служил секретарем Главной дворцовой канцелярии и дослужился до надворного советника.
