«Одной из самых трудно восполнимых потерь последних десятилетий явилась потеря нашими современниками памяти, – говорит Алексей Шабанов, – стирается память о людях прошлого, об отцах и дедах, об их жизни и делах, о трудах и воинских подвигах. А когда забываются дела, то теряется уважение к людям, их жизни, нравам и обычаям. Так и вырастают наши современники не помнящими родства, позволяющими себе безнравственное пренебрежение к прошлому».
Возрождение кладбища в Раскулицах – еще один маленький шаг на пути к возвращению той самой утраченной исторической памяти…
Еще не поздно бить в набат!
Вопрос о спасении русских усадеб будоражит общественное мнение, с переменным успехом, на протяжении последних двух десятков лет. Настоящим всплеском интереса к этой теме стал рубеж 1980-1990-х годов, и в этом нет ничего удивительного: старые усадьбы воспринимались частью «России, которую мы потеряли», а их возрождение казалось вполне реальной возможностью хоть немного приблизиться к идеальному образу утраченного рая.
Прошло без малого двадцать лет, и приходится констатировать печальный факт: сегодня старинные усадьбы бывшей Петербургской губернии, нынешней Ленинградской области, пришли в еще большее запустение, чем это было раньше. А многие из них, которые тогда находились еще в весьма приличном состоянии, сегодня просто на грани исчезновения.
И теперь, и двадцать лет назад было абсолютно очевидно, что уповать на возрождение бывших усадеб силами государства бесполезно и единственным способом их спасения является передача в частные руки. В начале 1990-х годов верилось, что пришествие в Россию капитализма поможет очень скоро возродить былой блеск всего, в том числе и русской усадьбы. Однако чуда не произошло…
Брошенная и разрушающаяся усадьба в Кобрино (Гатчинский район). Фото автора, апрель 2008 года
Примеров возрождения старинных усадеб путем передачи в частные руки на сегодняшний день – считаные единицы. Судьба большинства усадеб на территории Ленинградской области по-прежнему взывает к тому, чтобы общественность неустанно била в набат: надо спасать наше наследие! «Невежество, вандализм, бесхозяйственность, безответственность привели к тому, что рушатся даже остовы усадебных домов, – восклицает исследовательница Нонна Мурашова в своей книге "Сто дворянских усадеб Санкт-Петербургской губернии". – Варварское отношение к историческому наследию коснулось не только зданий и парков, но и могил владельцев – надгробными плитами устилают подворья».
Руины Ропшинского дворца. Фото Дениса Яшугина, июнь 2008 года
Уже и не вспомнить, сколько лет на нашей памяти ведутся бесконечные и, увы, чаще всего совершенно бесплодные поиски национальной идеи. Хотелось бы высказать крамольную мысль: идею, объединяющую всех, едва ли можно найти. А вот спасение гибнущего культурного наследия сегодня вполне могло бы претендовать на статус национальной идеи, хотя бы в рамках отдельно взятой Ленинградской области…
Столица и губерния
«Хозяин губернии»
Уникальной особенностью Петербургской губернии являлось то, что ее губернский центр одновременно был столицей Российской империи.
Как уже говорилось, эта губерния получила свое начало при Петре I, в 1708 году, когда страну разделили на восемь губерний. Сперва она носила название Ингерманландской, или Ижорской, и только спустя два года стала зваться Санкт-Петербургской. Она занимала тогда громадную территорию – в нее входили выделившиеся впоследствии Эстляндская, Лифляндская, Псковская, Новгородская, Тверская, Ярославская, Олонецкая и Выборгская губернии. Одновременно с разделением России на губернии ввели и должность губернатора, при этом Петербург, Кронштадт и Шлиссельбург состояли в главном заведовании губернатора, а уездами от Невы до Луги и Наровы управляли воеводы, жившие в Петербурге.
Первым губернатором Ингерманландии, или Санкт-Петербургской губернии, являлся князь Александр Данилович Меншиков, получивший от Петра I эту должность до формального образования губернии, еще в 1702 году. Занимал он ее четверть века, вплоть до своей опалы, закончившейся ссылкой в Березов. После Меншикова на протяжении более трех десятков лет на должность губернатора никто не назначался. Хотя, конечно, человек, отвечавший за дела в губернии, существовал, только назывался он «главноначальствующим», или «главнокомандующим».
К примеру, главным начальником Петербурга, Ингерманландии, Карелии и Финляндии во времена Петра II и Анны Иоанновны служил талантливый государственный деятель Миних, предлагавший обнести Петербург дамбами для защиты от наводнений.
В 1761 году появилась должность гражданского губернатора, в чье ведение перешло непосредственное управление губернией. При этом общий надзор и главенство остались все равно за генерал-губернатором – эту должность восстановил Павел I, а гражданский губернатор, как отмечает историк Яков Длуголенский, подчинялся генерал-губернатору. После знаменитого покушения Дмитрия Каракозова на государя Александра II у Летнего сада в апреле 1866 года должность генерал-губернатора вновь упразднили, а потом несколько раз она восстанавливалась – в 1879 и 1905 году когда государственная власть чувствовала непрочность своего положения. Просуществовала должность гражданского губернатора вплоть до Февральской революции, а затем в вихре перемен ее отменило Временное правительство.
Что же касается власти губернатора, то до реформ Александра II она оставалась незыблемой. Введение же земских учреждений привело к изменению роли губернатора как «хозяина губернии». Земское положение 1864 года предоставляло губернатору надзор за земским самоуправлением, за законностью действий земства, с правом протеста и остановки решений, а положение 1890 года присоединило к надзору еще и значительную долю вмешательства в земские дела, но оба они устраняли его от роли непосредственного «хозяина». Это относилось и к Петербургской губернии, поскольку к началу XX века она относилась к числу тех 33 губерний, где ввели земские учреждения.
«Нынешний строй губернского правления страдает теми же недостатками, как и в начале XIX века, – говорилось в знаменитом энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, – начала централизации и децентрализации до сих пор не примирены в местном управлении, в котором смешаны начала самоуправления и бюрократической опеки».
В систему губернской власти входило не менее двадцати учреждений, среди них по действовавшему русскому праву «высшим в губернии местом, управляющим оною в силу законов, именем Императорского Величества», было губернское правление. Оно обнародовало законы, указы Сената и распоряжения правительства, имело право предавать суду лиц, служащих в губернии, являлось «высшим полицейским местом в губернии», разрешало вопросы о пререканиях между уездными и городскими присутственными местами и лицами. Губернское правление составляли канцелярия и общее присутствие, находившееся под председательством губернатора. В него входили вице-губернатор, советники, а также губернские врачебный инспектор, инженер, архитектор, землемер и тюремный инспектор.
Среди других губернских учреждений имелись различные «присутствия» – по воинской повинности, фабричное, по земским и городским делам, а также губернский распорядительный комитет, дворянское депутатское собрание, училищный совет и многие другие.
* * *
Первым гражданским губернатором Петербургской губернии стал князь, вице-адмирал Василий Федорович Несвижский. За почти полтора века эту должность последовательно занимали около сорока человек, пребывая на ней по несколько лет. Многие из них прославились не только на ниве управления губернией, но и на военном поприще, оставив след в русской культуре.
Во время Отечественной войны 1812 года должность гражданского генерал-губернатора Петербургской губернии занимал сенатор Михаил Михайлович Бакунин, он занимался формированием ополчения и лично передал в его фонд пять тысяч рублей из собственных средств. Кстати, столичное купечество пожертвовало тогда на ополчение почти два миллиона рублей. А на время военных действий М.М. Бакунин безвозмездно предоставил в своем губернаторском доме до двадцати квартир нуждающимся постояльцам – семьям погибших и раненых офицеров. Однако, несмотря на столь выдающиеся заслуги перед родиной, финал его карьеры оказался печальным: Бакунина обвинили в растрате казенных денег, завели уголовное дело, после чего царь уволил его, лишив права состоять когда-либо на государственной службе…
Едва ли не дольше всех состоял в должности гражданского губернатора граф Сергей Александрович Толь – с 1889 по 1903 год. Он принадлежал к древнему роду, по семейному преданию происходившему от жившего в X веке Арнольда, графа Голландского. Один из его потомков – Флорус фон Тенлинген – получил во владение замок Толь близ Лейдена и стал родоначальником рода Толей. Спустя несколько веков фельдмаршал Иоанн-Христофор Толь, любимец шведского короля Густава IV, получил сначала баронское, а потом графское достоинство в Швеции. К роду Толей в XIX веке принадлежали известный археолог Роберт Толь, его сын Гаральд Толь, заведывавший дворянским архивом в Ревеле, а также знаменитый зоолог, геолог и путешественник Эдуард Толь.
