же, периодически поглядывая по сторонам, успел заметить, что помимо длинного обоза, возвращавшегося со стороны города к фермам, по ту сторону Весты появилось десятка полтора всадников, и хотя они были еще очень далеко, мне показалось, что верховые вооружены и направляются к ближнему мосту через Весту. Если так, что скорее всего они по мою душу, ведь вооруженным людям в таком количестве нечего делать на фермах и небольшом поселении возле холмов.
«Ты хочешь, чтобы я служил тебе?» — неожиданно спросил Гирхзелл.
— Ни в коем случае. Я же тебя не зря называю другом, — ответил я вслух, при этом дракон получил тот же ответ ментально. — «Давай все упростим. Я хочу, чтобы ты отвез меня в Темные Земли и поддержал, если придется вступить в бой с теми людьми, которые захватили Ионэль. При твоей огромной силе, расправиться с ними не составит труда. Я потребую от них освободить Иону, в противном случае, их придется познакомить со Смертью. И важное уточнение: я не хочу, чтобы ты впредь служил кому-нибудь. Будь свободен, как ветер. Поверь, ты заработал своим прежним хозяевам очень много денег. Если ты думаешь, что ты им что-то должен и уйти от них это проявление неблагодарности, то поверь, ты очень заблуждаешься. Ты не совсем понимаешь людей, почти в каждом из нас на первом месте мысли о собственном благе, а рассуждения о долге, душе… Вряд ли этим себя обременяет кто-либо из семьи герцога Стейланского или Хермона. Ты им нужен лишь для того, чтобы зарабатывать деньги на твоей шкуре, по которой топчутся пассажиры. Все, что они внушали тебе и другим драконам с детства: о единой семье, заботе, долге — это хитрые человеческие выдумки, чтобы держать тебя в подчинении».
«Это очень грустно, мой друг. Ты меня возвращаешь к тем мыслям, которые приходили мне много раз прежде. Я не хочу их впускать в свой ум, но они приходят. И вот теперь их подтверждаешь ты, великий бессмертный маг. Залазь, полетим в Темные Земли», — он опустил крыло, чтобы я мог подняться на его спину.
— Мы полетим туда завтра, Гирхзелл. Дело в том, что я буду не один. Со мной собираются мои друзья. Может только двое, может несколько больше. Одно имя тебе наверняка известно: это графиня Ольвия Арэнт. У нее там, на Темных Землях свои счеты, и ей там нужно быть обязательно вместе со мной, — все это я сказал вслух, не сомневаясь, что дракон понимает меня.
Гирхзелл поднял голову, выгнул шею и заревел. Заревел так, что меня пробрало до костей, задрожало даже деревце слева от меня, в тени которого я прятался.
— Что случилось? — озаботился я.
«Ионэль…», — ответил он. — «Это скорбь по Ионэль. Меня мучают мысли о ней. Я знаю, что не увижу ее никогда».
— Впрочем, — я повернулся, наблюдая, как всадники пересекают деревянный мост через Весту, — опусти крылышко, будь любезен, — попросил я дракона, подумав, что верховые не только по мою душу, но в добавок могут быть людьми герцога Альгера. Вступать с ними в перепалку не хотелось: все-таки они не охранники полетной башни, и прав да возможностей у них побольше. А в моем болезненном с утра состоянии как-то не хотелось искать лишних неприятностей.
Ступая по перепонкам крыла, я вскарабкался на спину Гирхзелл, пролез ближе к шее и устроился на том удобном месте, где при полете с пассажирами сидел возница.
«Уважаемый, попрошу к Луврийским воротам», — пожелал я, рассудив, что возвращаться через Столичные и дольше, и можно нарваться на неприятности, после стычки у полетной башни.
Выпрямив лапы, дракон приподнял тяжелое тело от земли, сделал несколько шагов. Огромные крылья с шумом качнули воздух. Каштан, под которым я прятался от солнца, переломился как тростинка, когда коготь крыла Гирхзелла задел его. Еще один сильный взмах и мы оторвались от земли. Только сейчас я заметил, что с лапы моего друга свисает обрывок стальной цепи. Не гоже быть ему в оковах — но этот вопрос я решу как-нибудь позже с кузнецами в каком-нибудь попутном поселке.
«Гирхзелл, послушай теперь меня, как старшего товарища. Послушай, так чтобы это глубоко отложилось в твоем сознании», — мысленно произнес я, в то время на меня все больше наполняла радость полета. — «Я не знаю, что выйдет из моей затеи с освобождением Ионы, но я буду делать то, что требует от меня моя душа и мой долг, не впуская в себя печаль и всякое скверное настроение. Ни человек, ни дракон, никакое иное существо, решая серьезную проблему вряд ли решит ее, если он изначально находится в душевном упадке. Если ты хочешь проблему решить, выйти из ситуации победителем, впусти в себя дух победителя! Стань победителем в своих мыслях раньше, чем эта победа придет. Только так, Гирхзелл. Это тебе говорит, бессмертный Астерий!».
«Я хочу служить тебе!» — отозвался дракон, закладывая вираж над пастбищем и издал рев. Этот рев был совсем не похож на тот горестный, который я слышал пять минут назад.
«Гирхзелл, пройдет немного времени, и ты примешь свою независимость, примешь это великое благо — Свободу. И будешь наслаждаться ей, а не испытывать ее тяжесть», — отозвался я. — «А сейчас, если угодно, считай, что я тебя нанял. За корову. Я куплю ее тебе попозже. Поскольку ты нанят, у меня есть каприз: давай не сразу к Луврийским воротом. Сначала круг над городом, потом над портом — хочу насладиться полетом. Я иногда сожалею, что у меня нет крыльев. Быть может одну из следующих жизней я выберу для себя крылатое существо»
«Да, великий маг! Полет — это прекрасно! Земля далеко внизу, над тобой небо и солнце! Держись!» — он дал мне лишь миг ухватиться покрепче и кувыркнулся в воздухе с этакой могучей грацией.
Восторг наполнил меня. В яркой синеве пылало солнце. В лицо била тугая струя ветра. Мы неслись к Вестейму. Еще миг и зубчатая стена промелькнула под ними, слева сиял позолоченный купол южного храма Алеиды, чуть дальше за красными крышами домов виднелся рынок. Еще под возвышенностью крепости Алкур располагалось имение графини Арэнт с темным пятном сожженного сада. У меня возникло искушение, не топтать ноги от Луврийских ворот, а высадиться прямо там. Искушение, надо признать, весьма рискованное.
Глава 18
