привыкли, но привыкли лишь к тому, что они всегда летают по своим обычным маршрутам между полетными башнями. Сейчас же, появление и тем более посадка дракона в порту могла вызвать переполох. Помимо Гирхзелла в центре внимания снова окажусь я, чего мне не хотелось. Однако еще более сильным моим желанием было, скорее почувствовать свободу от лапы Гирхзелла. Как он ни старался быть бережливым по отношению ко мне, риск, что это чудовище меня задушит, отставлялся серьезным.
Уже у входа в порт, корабли, покидавшие гавань, вдруг начали менять курс, что подтверждало мои подозрения: появление низколетящего дракона может вызвать панику.
«Друг мой, отпусти меня там…» — я передал ему ментально вид второго справа полупустого причала. Возле него стоял лишь один двухмачтовый флейт, и было достаточно места, чтобы Гирхзелл смог развернуться. — «Но, пожалуйста, не отпуская меня раньше, чем мои ноги коснуться земли».
«Астерий, ты большой шутник! С тобой интересно!», — отозвался крылатый. — «И почему мы не познакомились раньше? Почему я не сбежал раньше от моих хозяев? Хотя…»
Он недоговорил, мне показалось, что грудь его испустила тяжки вздох.
По мере того как Гирхзелл приближался к причалу и снижался, народ разбегался в стороны с северо-восточной части порта. Последними побежали грузчики, катившие бочки к судну, стоявшему на погрузке.
«Гирхзелл, прямо на причал!», — пожелал я, не желая вносить еще больше сумятицы.
Надо отдать должное способностям этого великолепного чудовища: он, имея большой опыт посадки на конструкции полетных башен, поставил меня на край причала с удивительной аккуратностью и точностью. Едва мои ноги коснулись бревенчатого настила, его лапа разжалась, обрывок цепи загремел по доскам, а перед моим лицом на короткий миг мелькнули острия огромных когтей.
«Благодарю! С тобой приятно иметь дело! С меня корова!», — заверил я, оглянувшись на ту часть команды флейта, что не успела или не пожелала спрятаться в трюме. С десяток пар глаз с любопытством и страхом смотрели на нас. Меньше всех повезло парнишке в темно-красных шароварах: он выполнял какую-то работу, лазая по вантам, и дракона заметил лишь тогда, когда тот завис нал причалом и заслонил солнце. Я слышал его истошный вопль, ноги его соскочили с перемычки. Он висел на самом крае веревочного сплетения, изо всех сил цепляясь руками за канат.
«Снять его?», — озаботился Гирхзелл.
«Нет!», — остановил я дракона, понимая, что у парнишки пока еще есть возможность зацепиться ногами за перемычки и спуститься на палубу.
«Астерий, ты меня сегодня очень развлек! Не помню, чтобы в моей голове было так светло и радостно! Это при том, что на душе еще недавно было столь мрачно. Обещай, что мы спасем Иону! Это важно! Я знаю, что ее уже нельзя спасти — предчувствие грядущих событий редко обманывает меня. Но, с другой стороны, я верю тебе. Я верю в твою необычную силу и мудрость. Прошу, пообещай, чтобы я снова не провалился в пропасть мрачных мыслей!», — крылатое чудовище зависло невысоко над водой, мерно хлопая крыльями и наклонив ко мне огромную голову.
«Друг мой, ты меня тоже развлек! Очень!» — не без сарказма выдавил я. — «Понимаешь ли, я не бросаюсь обещаниями в пустую и я не могу знать, как все повернется с Ионэль. Но я тебе обещаю, что приложу все силы, чтобы она избежала гибели. Мы должны успеть вырвать ее из лап графа Арэнта. Кроме судьбы Ионы меня гонит туда другая причина. О ней сейчас рассказывать неудобно, скажу лишь одно: моя цель спасти еще одного человека — женщину, которую я люблю. Ее имя: Ольвия Арэнт. Ты уже знаешь часть этой истории, остальное узнаешь завтра, как договорились на том же самом месте — на пастбище в Час Лилий».
Я собрался было на этом распрощаться, однако Гирхзелл меня остановил:
«Скажи мне еще насчет свободы. Мне это важно понять, Астерий. Я в самом деле ничего не должен семье Хермонов? И даже не должен семье герцогов Стейланских? Вот думаю… В голове моей не помещается… Все-таки они были хозяевами моего яйца. Благодаря им я появился на свет, а значит обязан им жизнью», — не унимался дракон.
Я понимал, что Гирхзеллу очень крепко промыли мозги с рождения и внушили сказки о долге и судьбе, которые не так просто развеять.
«Послушай, мой друг, давай обратимся к просто к логике. Ведь эта штука не чужда тебе. Как ты думаешь, то самое яйцо, которым изначально был ты, откуда появилось? Давай, Гирхзелл, напряги фантазию. Уж не снес ли его кто-либо из семейства Стейланских герцогов?», — с легкой издевкой полюбопытствовал я, стягивая с тела мокрый насквозь камзол.
«…»
Я не знаю, что это было, но нечто очень похожее на смех Гирхзелла, но меня дошла какая-то особая ментальная волна, в то время как дракон, запрокинул голову и издал то ли тихое рычание, то ли прерывисто шипение.
«Так вот!», — продолжил я, стоя на мокрых досках настила и старясь выжать камзол, — «Герцоги не умеют нести драконьи яйца. Они либо купили его, либо завладели им каким-то иным способом, причем вряд ли благородным. Но я разовью эту мысль дальше. А где это яйцо было изначально? Кому оно принадлежало? Полагаю, принадлежало твоей истинной матери и было в ее логове. В какой-нибудь пещере в горах Западного Карнасса. Верно?»
«Как бы да», — с нарастающей озабоченностью согласился Гирхзелл
«Далее, мой друг, ты же не думаешь, что твоя истинная мать просто так отказалась от этого яйца и подарила его кому-то из людей? Это яйцо могло попасть к герцогам лишь одним способом: его кто-то украл из того самого логова, где должен был родиться ты. Заметь, должен был родиться изначально свободным. Разумеешь? То есть люди, которых ты изначально считал частью твоей семьи украли твою свободу и твою изначальную судьбу. Они украли тебя у твоих истинных родителей. Только хотя бы поэтому ты им ничего не должен. Это они задолжали тебе и очень много! Ты, Гирхзелл, полностью свободен! Свободен от всех вымышленных твоими прежними хозяевами обязательств! Свободен от всяких понятий, навязанных тебе. Свободен, от выдуманного ими долга!».
Я замолчал, коснулся собственного лба, где распухла огромная шишка — след удара обрывком цепи — этаким символом обретенной свободы. Бросив взгляд на флейт, пришвартованный справа, я заметил, что на набережной у начала пирса собирается толпа зевак. Они быстро осмелели за пониманием, что от этого дракона не следует
