ждать неприятностей. Как и я Гирхзелл тоже молчал, мерно покачивал крыльями, и печально смотрел на меня, опустив голову пониже.
«Ты не представляешь, мой друг, как трудно все это понять и тем более впустить в душу. Ведь там, в ней, все как-то не так. Я не могу объяснить это…», — сказал он и из его ноздрей выдавался тяжкий выдох. — «Помоги мне, Астерий! Отпусти меня на свободу, если мне это правда нужно. Ведь я могу не вынести и снова вернуться в загон».
Шетов дракон! Как же ему изгадили мозги, что он даже в столь простом, но важном деле как собственная свобода желает от меня соответствующего толчка, этакой инициации! Я прожил много жизней и был в самых разных ролях, но духовным наставником дракона до сих пор не был. Похоже мне предстояло стать им впервые. Что ж рано или поздно приходится делать даже очень необычные вещи впервые. Я выдумал ритуал практически мгновенно, не слишком заботясь о его наполнении. Сложил руки эльфийским знаком Мистэлис, несколько изменив сплетение пальцев, направил руки в сторону висевшего надо мной дракона и с вдохновением громко произнес:
— Мой духовный сын Гирхзелл! Отныне и до конца твоих дней объявляю тебя Свободным! Свободным от всех прежних привязанностей! Свободным от всех прежних долгов, живущих в твоей памяти! Свободным в своем выборе твоей дальнейшей судьбы! Отныне и до конца твоих дней ты и только ты будешь сам определять свою жизнь! Да будет она долгой и светлой! Да будет в душе твоей согласие и радость от открывшейся для тебя свободы! — говоря это, вернее даже выкрикивая, я одновременно со всей возможной ясность показывал ему памятный эпизод из своей жизней, где драконы, судя по всему счастливые и безмятежные, летали между высоких скал, откуда стекали величественные водопады. И затем, сменив подобие знака Мистэлис, на символ Оэртэ, я произнес:
— И помни, великое благо Свободы накладывает на тебя и ответственность за собственную жизнь! Большую ответственность за поступки и выбор пути! Теперь даже о собственном пропитании тебе придется заботиться самому! Пусть тебя это не расстраивает. Скоро ты поймешь, что в этом есть особая прелесть! — речь моя выглядела как некая пафосная дурь, но я понимал, что именно такая дурь нужна дракону, чтобы выбить из его головы иную дурь, навязанную драконовладельцами.
«Спасибо, Астерий! Спасибо, мой духовный отец!», — он с осторожностью подлетел чуть ближе и опустил голову так, что его огромная морда едва ли не коснулась моего плеча. — «Я буду звать тебя просто, отец, поскольку у меня нет родителей», — добавил он.
«Да, сын, мой. Только не злоупотребляй этим, поскольку мы в большей степени друзья. На этом, извини, но распрощаемся. У меня на сегодня еще очень много дел. Не забудь, завтра с некоторыми близкими мне людьми буду тебя ждать на том же самом месте, на пастбище, в Час Лилий!», — сказав это, я направился по бревенчатому настилу к берегу, где меня так коварно поджидала толпа зевак.
— Господин, это ваш дракон? — раздалось еще издали.
— Какой огромный! Это карнасский или северный?
— Как его звать⁈ — тонким и восторженным голоском вопросила девица в синем переднике.
Я не стал называть имя «Гирхзелл» потому как многие знали, что именно так зовут дракона, летающего по юго-западным маршрутам между полетными башнями. Однако сказал:
— Да, можно сказать мой. Мой духовный сын, — и, держа перед собой мокрый камзол, попросил: — Пропустите, шет бы вас! Спешу!
— Сын⁈ — раздался чей-то диковатый смех.
Ему кто-то с важным видом:
— Он же сказал, сын духовный!
— Где вы его взяли? — спросил кто-то.
Послышались разные вопросы еще, но я, продравшись сквозь толпу и пару раз выматерившись, поспешил к выходу из порта. Лишь повернул голову, чтобы найти взглядом Гирхзелла. Он летел куда-то на юго-запад, превращаясь в темное пятнышко в лучах низкого солнца. И мне подумалось, что если Гирхзелл, полный идей свободы и новых, весьма опасных мыслей, начнется общаться с другими драконами, участвующими в перевозках, то… Ясно что будет тогда: воздушной транспортной системе Арленсии придет конец. Если это случится, то я рисковал стать одним из самых заклятых врагов богатейшей семьи Хермонов и двух герцогов, а может разом всего королевства.
Глава 19
Боги, как холодно!
К дому госпожи Арэнт я добрался уже на закате, отчасти просохнув по пути. Когда я зашел в ворота, первое, что бросилось в глаза, это бойцы из ордена «Шиты Лорриса». Их набралось более десятка — устроилось на досках, сложенных на месте сгоревшей беседки и что-то оживленно, но негромко обсуждали.
— Светлого вечера, мастер Ирринд! — приветствовал меня один из них, лицо которого мне запомнилось с недавней огненной ночи.
Другие тоже охотно выразили почтение. Кто-то даже встал и отсалютовал мне на манер норисских рыцарей.
Возможно, стоило мне задержаться и проявить к воинам ордена больше почтения, но день выдался непростым, и я был озабочен предстоящими сборами. Ведь до назначенной встречи с Гирхзеллом оставалось менее суток, а нам требовалось собраться, раздобыть хотя бы пару палаток, провизию, продумать много всяких мелочей. Я говорю «нам» потому как уверен: Ольвия обязательно полетит со мной, и моя принцесса-вампирша не удержится от участия в таком приключении. Что касается людей Лорриса… Если учесть, что Ольвия ходила в орден как раз по вопросу нашей прогулки в Темные Земли, то вряд ли эти воины здесь собрались случайно.
Когда я зашел в дом, то первым увидел меня Гурвис и таки предал — открыл двери на кухню и громко известил всех о моем прибытии. Тут же послышались быстрые шаги, выбежала Ольвия, за ней Флэйрин.
— Райс! — графиня Арэнт остановилась в шаге от меня, испуганно глядя на шишку на моем лбу. — Ну что с тобой⁈ С кем-то подрался?
Я рассмеялся, обнял ее. Ольвия меня в самом деле умиляла.
— Скажи, что случилось? Разве все это смешно? Райс, тебя не было целый день! И ушел в таком нездоровом состоянии! Мы переживали! — не унималась она. — Да ты еще весь мокрый!
— Все понятно. Райс был пьян — ты же напоила его. Пьян и по пути к полетной башне упал в лужу. С горя завернул в кабак и там мастер Райс получил в лоб в пьяной драке! — выдала Флэйрин свою версию событий, с вампирской грацией оказалась от
