привязаны к Рождеству Иоанна Предтечи, Рождеству Христову и Крещению. Рождество Иоанна Предтечи – это знаменитый Иван Купала.
В греческой и римской традициях Иоанна Предтечу звали Иоанн Баптиста, Баптистис, что с греческого означает «купатель», «погружатель»: обряд, который Иоанн совершил над Иисусом, заключался именно в ритуальном омовении. Есть мнение, что святые Кирилл и Мефодий, основатели славянской письменности, в своем переводе назвали омовение или погружение в воду крещением, чтобы подчеркнуть духовный смысл этого действия. Так Иоанн Предтеча стал Иоанном Крестителем. Однако был известен и прямой перевод с греческого: Иоанна Баптисту именовали на славянский манер Иваном Купателем или Купалой, Купалием.
Первое упоминание Купалы датируется концом XI – началом XII века: это граффити в Софийском соборе Новгорода: «На Купалия»[553]. О купалье сообщает под 1262 годом также Ипатьевская летопись, но лишь в XVII веке русские летописцы превратили Иоанна Предтечу / Купало (Купалия) в языческого идола Ивана Купалу[554].
Византийские источники детально описывают празднование Рождества Иоанна Предтечи в Константинополе:
Вечером 23 июня месяца собирались на морских берегах и в некоторых домах мужчины и женщины, и какую-нибудь первородную девицу убирали как невесту. ‹…› И эти неразумные люди делали не только это, но и во всю ночь жгли груды сена, скакали чрез них и демонскою силою ворожили, то есть гадали о счастье и несчастии, и о другом[555].
Ночь на Ивана Купалу, картина И. Соколова, 1856.
© Нижнетагильский музей изобразительных искусств
Очень красочно описывает празднование Рождества Иоанна Предтечи в Пскове «Послание игумена Памфила» (1505):
Когда приходит великий праздник, день Рождества Предтечи, то тогда, в ту святую ночь, чуть ли не весь город впадает в неистовство, и бесится от бубнов, и сопелей, и гудения струн, и услаждается непотребными всевозможными игрищами сатанинскими, плесканием и плясками. Оттого и поднимаются, и восстают все злые силы на поругание и бесчестие Рождества Предтечи, на осмеяние и поругание и поношения дня его. Зашумит город, и возгремят в нем люди эти, охваченные беспутством, грехами постыдными, низким отступничеством от Бога, – стучат бубны, поют сопели, гудят струны. Плескание и плясание, тайные знаки головой, непристойные крики и вопли из уст, самые непристойные песни – так угождают бесам жены и девы, и телом вихляют, и скачут, и выплясывают; во всем этом великое искушение и грехопадение для мужей и отроков, когда они видят распущенность жен и девиц, равно как и замужним женщинам позорное бесчестие, и девицам растление[556].
Купальское солнцестояние
Часто можно услышать и прочитать, что древнеславянский языческий праздник Купала посвящен летнему солнцестоянию. Большинство этому верит – и попадает в календарную ловушку, о которой мы рассказывали в предыдущей главе.
До (относительно) недавнего времени мы жили по древнему, юлианскому календарю. И по старому стилю день летнего солнцестояния приходился на 8 июня (если брать невисокосный год). В григорианском же календаре это 21 июня. Этот день неизменный, он не может случиться 1 апреля или 14 августа, что подтверждают астрономы и обеспечивают законы природы.
Однако Рождество Иоанна Предтечи наступает только через 16 дней после дня солнцестояния: по юлианскому календарю 24 июня, а по григорианскому – 7 июля.
По широко распространенному поверью, в ночь на Купалу расцветает папоротник, а кроме того, в дремучем лесу можно найти удивительные разрыв-траву и спрыг-траву. Но за попытками отыскать волшебные чудодейственные растения на второй план отошел сбор трав и росы знающими в купальскую ночь. А ведь в древности даже было широко распространено соответствующее название праздника – Иван Травник (Травной):
В тот святой день Рождества великого Иоанна Предтечи выходят волхвы-мужи и жены-чародейки на луга и болота, в степи и дубравы, ища смертной травы и отравного приворотного зелья на пагубу людям и скоту; тогда же копают дикие коренья, чтобы приворожить и свести с ума мужчин. Все это делают в день Предтечи с заклинаниями сатанинскими по дьявольскому наущению[557].
При этом автора – того же Памфила – не смущает, что заговоры на собирание трав начинались с обращения к Богородице, Святой Троице и реже к Господу.
Интересно, что игумен Памфил не описывает традиционные костры, зато о них говорится в челобитной нижегородских попов (1636). Возможно, это была региональная традиция.
Да на праздник же государь Рожества Христова и Ивана Предтечи по селам и по деревням кладут огни по полям и чрез всю нощь, и до самого солнечнаго возхода играют и чрез те огни скачют жонки и девки, и тако творят от Рожества Ивана Предтечи и до Петрова дни[558].
Обратите внимание: через огни скачут «жонки и девки»! Здесь, несомненно, прячутся следы некоего древнего обряда, связанного с женской силой, но вот какого – теперь сказать трудно.
Нельзя не отметить, что, осуждая купальскую обрядность как чистой воды язычество, священнослужители порицали прежде всего музыку, пение и пляски. Скорее всего, именно это подразумевалось под растлением девушек и вообще молодежи. Но, конечно, в купальских обрядах присутствовали эротика и секс – как и в любом народном празднике.
Коляда
По представлению русских крестьян XIX века, в Рождественский сочельник с небес спускается бабка Коляда – древний женский персонаж, тесно связанный с тем светом (в некоторых поверьях она сторожит его ворота) и с женским рукоделием. Коляда ходила по дворам и проверяла, сколько пряжи успели напрясть девушки, пряли ли девочки, мотали ли клубки. Тех, кто напрял мало, она била безменом либо рогачом (ухватом).
Вечером в сочельник ряженые обходили села, собирали дары, наказывая нерадивых. Колядой, как правило, выступали женщины, хотя в советское время эту роль брали на себя и мужчины.
Некоторые делали маску берестяную с зубами, волосы, моченцы патлатые. На голову кошель, поверх платок, а тут – зипун, какой постарее, паневу. На плечо кошель с клубками. В руки повилы или рогач: обвяжут тряпочками. Добре страшна, ну чисто упокойник. Вот нарядятся так-то и к соседям идут. Стучится, аж по всей избе грохотень. Присказывает:
Коляда-муляда
Пришла вперед Рождества.
Ноги телячьи,
зубы волчачьи,
уши свинячьи,
руки жеребячьи
кто дома живет?
А в избе уж ребятишки хоронятся кто куда: вдруг какой огрех Коляда найдет, ладно если рогачом отягорит, а то и навовсе на тот свет заберет[559].
Не стоит путать колядовщиков с христославами. Считается, что славить Христа могли только мужчины и прежде всего мальчики. А вот с Колядой – в ряде регионов до самого ХХ века – в сельской местности ходили только девушки и женщины.
Само название «Коляда», вероятно, происходит от названия ежемесячных античных праздников – календ[560]. Впрочем, учитывая близость зимнего солнцестояния,
