class="image">
Проводы русалки Чамки, Рязанская область.
Личный архив авторов
Во всех губерниях, где изгоняли русалок, обряд проводов был схожим: с «русалкой» сначала ходили по всему селению, потом выпроваживали ее в ржаное поле, в лес или к реке. Главную роль играл кто-то из селян, наряженный в причудливый костюм, или вообще чучело. За «русалкой» шествовали многочисленные жители деревни, одетые «почуднее». Участники процессии стучали заслонками и косами, женщины то причитали, то пели веселые плясовые песни и смеялись.
Обряд с Костромой (Стромой) тоже в основном приурочивали к концу Всесвятской недели – к Петровскому заговенью, реже к Троице или Духову дню. Чаще всего Кострому изображала большая кукла – чучело из обмолоченного ржаного снопа, которое готовили девушки и молодки. На чучело надевали женскую рубаху, пояс, платок. Иногда Кострому изображала девушка или молодая женщина, иногда – парень, ряженный девушкой. С Костромой разыгрывали целое театральное действо: она заболевала, умирала, ее несли хоронить. На берегу реки «гроб» с Костромой устанавливали под березой. Дальше могла начаться «свара» между теми из провожающих, кто хотел разорвать Кострому и кто пытался ее защитить[595].
К празднику Рассадницы приурочивали посадку капустной рассады. Это был день святой Мавры (3 мая по старому стилю / 16 мая по новому), святой Ирины (5 мая / 18 мая) либо же святой Лукерьи (13 мая / 26 мая)[596]. В Подмосковье с вечера ставили на грядку вверх дном горшок, где была крапива с корнем, и приговаривали: «Не будь голенаста, будь пузаста; не будь пустая, будь густая; не будь красна, будь вкусна; не будь стара, будь молода; не будь мала, будь велика!»[597] или «Не будь тоща аки моща, а будь пузата, неохватна. Не будь пуста, будь туга, не будь красна, а будь скусна».
Высаживали капусту исключительно женщины. Они туго повязывали головы белым платком, чтобы капуста была тугой, как голова, и белой, как платок, а закончив работу, махали над грядкой подолом: «Дай, Боже, в этот час добрый, чтоб капуста моя принималась и в головки свивалась»[598].
Летние праздники: земля в соку
Рождество Иоанна Предтечи, как мы уже отмечали, празднуется 7 июля (24 июня по старому стилю). В старинных книгах о нем писали так: «Рождество честнаго и славнаго Пророка и Предтечи Крестителя Господня Иоанна, отселе начинается лето»[599].
После этого наступал день славных и всехвальных первоверховных апостолов Петра и Павла (29 июня / 12 июля). На Руси это был один из особо чтимых праздников. Адам Олеарий в начале XVII века так описывал его проведение:
У всех русских и москвитян отправляется около сего праздника странное игрище. Хотя они строго и безвыходно держат жен своих в домах, так что весьма редко пускают их в церковь или в гости, но в некоторые праздники позволяют женам и дочерям своим ходить на приятные луга: там оне качаются на круглых качелях, поют особенныя песни и, схватясь одна с другой руками, водят круги или пляшут с рукоплесканием и притопыванием ногами[600].
С Петра и Павла в средней полосе России начинался сенокос. В течение сенокоса на Рязанщине обязательно насильно купали молодух и затаскивали в воду девушек. Смысл обряда давно утрачен, но до последнего времени его исполняли повсеместно: «…так положено»[601].
На Петров день в рязанских селах хозяйки совершали обряд обегания:
Обнаженная женщина накрывала капусту белым платком и с заговором обегала капустные грядки. Тот же обряд производился и над огурцами, только их не закрывали платком[602].
Жатва на Руси наступала не одновременно на всем ее пространстве: она была растянута с середины июля в южных землях до Рождества Богородицы на севере. В средней полосе жатву заканчивали часто в день памяти пророка Илии (20 июля / 2 августа).
Жатву сопровождало много интересных обрядов, связанных в основном, конечно, тоже с женщинами. Жатву на Руси считали исключительно женским занятием: исключение составляли лишь мужские монастыри и районы, где хлеб убирали косой.
В начале жатвы почти везде из первых сжатых стеблей свивали или сплетали опоясок, который жница повязывала на талию – чтобы не болела спина.
Жатва, картина Ю. Коссака, 1900.
The National Museum in Warsaw
В Псковской земле распространены поверья о силах, способных навредить человеку: извести семью, отнять молоко у коров, забрать урожай. Считалось, что в ржаном поле обитают Баба (Пожиналка, Баба-яга, Баба Горбатая), Русалка, Огненная Змея или колдунья-волхва, которые могут унести «спор» – жизненную силу хлеба. Чтобы не допустить этого, хозяйка вечером накануне начала жатвы тайно срезала первые колосья и складывала их на полосе крест-накрест. А саму жатву воспринимали как изгнание скрывающейся в поле Бабы: ее теснили, постепенно сжиная полосы, и в конце резали и выгоняли в лес. Для этого обряда из колосьев (даже не сжатых) плели косу, вокруг которой жницы скакали и прыгали. Косу не трогали до следующего года[603].
В Рязанской земле по окончании жатвы несколько колосьев оставляли «Христу на бороду», а жница каталась по стерне, приговаривая: «Жнивка, жнивка, отдай мою силку».
В Пермском крае жница садилась или ложилась на последний сноп либо же каталась по сжатому полю и произносила заклинание:
Нива, нива! Отдай мою силу!
Я пахала, я боронила,
Свою силушку ронила![604]
Уже упомянутый выше Ильин день русский народ представлял рубежным: после него купаться было нельзя. В разных местах причину называли разную: Илья пуд льда в реку пустил или олень помочился. На востоке и в центральной части Рязанской области говорили, что на Илью в воду опускается Алена и топит всякого, кто купается. Этот мифологический персонаж, Алена, по ряду признаков близок к русалкам и живет в лесу или в болоте[605]. В некоторых селах Рязанщины женщины на Ильин день делали фигурку Аленку и бросали в воду, но заговор, которым сопровождался обряд, увы, не сохранился[606].
«Кузьмы-Демьяны пришли – на покос пошли», – говаривали на Руси о летних Кузьминках (1 июля / 14 июля). В Рязанской области святые Кузьма и Демьян превращались в женщину – Кузьмадемьяну, и обращались к ней за помощью в работе: «Матушка Кузьмадемьяна, прийди, пособи»[607]. В огородах продолжалась прополка, собирали первые овощи.
Этот день считался бабьим праздником, и женщины сообща варили кашу – ссыпчину, которой потом угощали всю деревню. Каждая приносила свою часть продуктов: кто крупу, кто соль, кто масло, кто молоко. Также обязательно устраивались бабьи братчины, где подавалась зелень, и женщины ходили друг к другу в гости с угощениями[608].
Согласно преданию, праздник Успения Пресвятой Богородицы (15 августа / 28 августа) был учрежден апостолами в IV веке, но в церковном календаре он
