Сегодня похолодало. Дождя не было, но небо затянуло плотными белыми облаками. Хотя в костюме из теплых мягких брюк и такой же кофты было совсем не холодно. Да и от комаров одежда защищала. Стоило только уйти жаре, как кровожадные насекомые повылезали из своих нор.
– Привет, Феодора, – улыбнулся Илья, выныривая из-за кустов.
– Привет, – поздоровалась я и сразу начала жаловаться. – Твой брат шлет мне подарки.
– Это плохо? – удивился парень.
– Ну, как тебе сказать…
Я не собиралась рассказывать Илье, что узнала о грехах его брата, но посчитала нужным еще раз обозначить свою позицию:
– Что бы он ни дарил, моего мнения это не изменит.
– Понимаю, – вздохнул однокурсник.
Вздрогнув, он шлепнул комара на плече и поморщился.
– Кусаются, гады. Уже весь чешусь.
– Это деревня, – я пожала плечами. – К тому же похолодало.
– Ты смотри. – Илья замахал руками. – Целая стая. А к тебе даже не приближаются.
Я огляделась и поняла, что он был прав. Его комары атаковали эскадрами, хотя на меня словно не обращали никакого внимания. Забавно.
– Пойдем, – я кивнула в сторону пристани. – На ходу будет проще.
Мы побрели вдоль берега. Илья отмахивался стеблем камыша. Я задумчиво рассматривала воду.
– Вы с братом хоть разговариваете?
– Не особо, – признался младший Рылинский. – Он сам по себе, я сам по себе.
– А обо мне что-нибудь говорит? Хочу знать, что у Петра на уме. Он меня... нервирует. И не только меня.
– Ну… – Илья почесал затылок. – Мне кажется, брат тоже не горит желанием на тебе жениться. Все эти подарки – так, для галочки. Ему больше нравится в деревне отдыхать.
– Отдыхать? – изумилась я.
Вот где Петр Рылинский, а где отдых в деревне? Нет, те коттеджи на Солнечной выглядят очень даже прилично, но это все равно не его уровень.
– Угу. Он постоянно гуляет по округе. Познакомился с одним рыбаком, тоже староградским. Так представляешь, они вчера на ночную рыбалку ездили.
– Ничего себе, – хмыкнула я недоверчиво.
Хм, может, попытка очаровать меня была просто предлогом, а Петр сбежал в деревню, чтобы пожить тут в свое удовольствие? Если так, значит, я плохо знаю Рылинского. Может, он такая же жертва властного родителя, как и я? И может, мы с ним вполне способны договориться, чтобы выкрутиться из этой ситуации с наименьшими потерями? Да, после того, что я узнала, не хочется иметь с Петром вообще никаких дел. Но надо же как-то убедить родителей оставить нас в покое.
Комары окончательно заели Илью. Мы решили отойти от реки и свернули на одну из удачно подвернувшихся улиц. Здесь я еще не гуляла, но заблудиться в Прилесье было невозможно. Все улицы вели к центру.
– А ты чем тут занимаешься? – спросила у Ильи.
– Привез с собой кучу книг и пишу научную работу, – признался тот.
– Правда? – заинтересовалась я. – И на какую тему?
– По древним артефактам.
– Вот как.
– Да. Ведь артефакты – это наше семейное дело, как у вас – зелья. Хотя моя тема все равно немного специфическая. Самые старые и интересные артефакты. А они все принадлежат Императорскому дому.
Я кивнула, хорошо понимая, о чем он.
– Хотя здесь надо все-таки благодарить отца. Будь я простым студентом, никто не пустил бы меня в Императорский архив. Но фамилия Рылинского открывает и эти двери. Мне даже дали допуск к описаниям императорских регалий.
– Ничего себе, ты замахнулся.
– Мне особенно интересно, когда и почему потеряло силу Лунное Сердце.
– Лунное Сердце? – переспросила я.
– Самый большой бриллиант в императорском скипетре. Видела?
Конечно, видела. Молочно-белый бриллиант размером с крупное куриное яйцо был главной драгоценностью регалий в общем и Главного коронационного скипетра в частности. Никто не брался оценивать, сколько он стоит. Правда, я не знала, что это не просто камень.
– Так вот, – продолжил Илья. – Когда-то давно Сердце было мощным ментальным артефактом, который мог влиять на разумы людей. Многие историки считают, что именно с его помощью Александр смог объединить княжества в империю и навести в ней порядок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ну да, от начала переговоров до унии прошло всего каких-то несколько месяцев, – вспомнила я соответствующий раздел учебника. – Это очень быстро.
– Вот именно. В том, что Сердце было необычным, ученые не сомневаются. Но никто не знает, почему оно потеряло силу. И когда.
– А какие есть версии? – Мне стало любопытно.
– Ну… – протянул Илья. – Кто-то считает, Сердце выдохлось, потому что никто не знал, как его подпитывать, а мастер, создавший артефакт, унес все секреты с собой в могилу. Еще есть теория, что камнем пришлось пожертвовать ради какого-нибудь серьезного ритуала. Например, чтобы спасти наследника престола. Помнишь эту историю? Сын Ивана Пятого был смертельно болен, а потом чудесным образом выздоровел. Ну или чтобы прогнать сагаров с наших земель.
От слов Илья о сагарах перед глазами, как живая, встала картинка: деревья, которые тянутся к ночному небу, круглый блин луны, еле различимый топот копыт. Меня передернуло.
– Ты чего? – нахмурился Илья.
– Ерунда, – я махнула рукой. – Сон вспомнился.
Мы вышли на центральную улицу. Мой взгляд зацепился за человека, идущего в сторону магазина. Сердце дрогнуло. Это был Арс. Все вопросы сразу вылетели из головы.
– Знаешь, мне надо… – начала я и осеклась.
К Арсу подъехала машина. Оттуда выбрался мрачный Зудин и заступил егерю дорогу. У меня появилось нехорошее предчувствие. Пришлось ускорить шаг.
– Доброе утро, – поздоровалась я. – Что-то случилось?
Зудин подарил мне немного растерянный взгляд. Было видно, что благодарность за спасение мешается в нем с желанием соблюдать правила.
– Мне с Арсением побеседовать надо, – сказал он в итоге. – Серьезно побеседовать. В участке.
– Давайте, – пожал плечами Арс.
Из-за магазина выскочил плюгавый (другого слова и не подберешь) мужчина и ехидно улыбнулся.
– Да чего там. Ты правильно говори. Что не побеседовать, а задержать.
Зудин глянул на него раздраженно. А егерь нахмурился.
– Задержать, серьезно? По подозрению в чем?
– В убийстве, – выпалил незнакомец, с трудом скрывая злую радость.
У меня упало сердце. В убийстве? Что за бред?
– В каком еще убийстве? – искренне удивился Арс.
На ступеньки магазина вышли баба Матрена, Алевтина и еще одна незнакомая мне женщина.
– То-то марковский эксперт заходил за сигаретами, – сказала Алевтина. – А я думала, чего его в Прилесье принесло…
Зудин обреченно махнул рукой, понимая, что если что-то случилось, то оно все равно скоро будет известно всей деревне.
– Сегодня рано утром на поле обнаружили труп, – проговорил он. – Убит Виктор Лихачев.
– Лихачев убит? – совсем помрачнел Арс. – Но причем здесь я?
– У вас с ним неоднократно были конфликты.
– Знамо дело, – фыркнула баба Матрена. – Лихачев – известный браконьер. Сколько раз Арс его гонял из Пущи, а тот все лез и лез.
– Захар Севастьянов показал, что вчера у вас тоже случился конфликт. Вы подрались.
Рука Арса неосознанно дернулась к боку, где была рана. Значит, вот откуда она взялась.
– Да, подрались, не отрицаю, – глухо ответил он. – Но я Лихачева не убивал.
– Где ты был сегодня ночью? – спросил Зудин.
– Дома, спал.
– Ну вот. Сам понимаешь… – подал плечами участковый, будто извиняясь.
– Да какой же из Арса убивец? – всплеснула руками баба Матрена. – Лихачев с кем угодно мог сцепиться. Он же тот еще бесчинник. Был.
– У Арсения единственного есть мотив, – буркнул Зудин.
– Ага, он Лихачева постоянно гонял, – радостно поддакнула Алевтина.
– Вы у дружка его спросите, – прищурился незнакомый мне мужчина. – У Бородина. Пусть скажет, от кого Лихачев в глаз получил.
Я бросила на него возмущенный взгляд и вдруг поняла, что знаю голос. Это же Вешкин! Тот самый Вешкин, который Арсу угрожал! Теперь понятно, почему он так ратует за его виновность. Ну уж нет, я не допущу такого произвола.
