мэтр.
Маглор Форжерон приблизился к нему и уселся за стол.
- Отвечай, старый вонючий козел, что ты сотворил с Мишелем и Мари? Никогда не поверю, что он по доброй воле целовал другую!
- Фу, фу, фу, дядюшка! – возмутился Петрунель. – Думаю та девица, что поглядывает на нас, поспорила бы с вами насчет того, что вы назвали меня старым вонючим козлом. Сдается мне, дядюшка, ночка у меня будет веселая.
- Это будет последняя твоя ночка, если ты не признаешься, что натворил!
- Да что там было творить? – удивился Петрунель. – Королева ужасно ревнива. Король позволяет ей любое сумасбродство… Вы видели эти кошмарные розы в тронном зале? Как там послов принимать? Их же засмеют!
- Caput tuum in ano est! – возмутился Великий магистр. – Что видели наши глаза? И что видели глаза короля?
- Вы же знаете, дорогой дядюшка, как сложно не поддаться зову горячей крови, когда непозволительны ласки жены на сносях! Вот и король поддался. Но вы не беспокойтесь, я ему помогу вернуть дорогую нашу сестрицу. Оно ведь все к лучшему. Добудет Санграль, получит силу камня и нашего великого предка. И сможет заставить жену отправиться с ним домой. С камнем любой сможет!
- Что это значит, stultus stultorum rex?
- А то и значит, дядюшка… Что если он не найдет камня, то домой вернется один. И даже вам не разрушить это заклинание. Сколько пальцами ни щелкай.
Будто желая проверить, Великий магистр щелкнул пальцами. Раз, другой, третий. Хмурился и сердился. Но ничего не получалось вернуть на место.
- Что ты сделал? – рявкнул Маглор Форжерон.
- Всего лишь научился нескольким трюкам. Вы слабеете, дядюшка. И вскоре Великим магистром стану я. А с камнем и силой Белинуса – тем более.
- Не бывать тому никогда!
- А вы пощелкайте пальцами – вдруг что изменится.
Петрунель расхохотался и, подавившись собственным смехом, закашлялся, подлил себе вина и осушил чашу большими глотками. Когда он поднял глаза, Маглора Форжерона в каупоне уже не было. Но это его не огорчило. Он подозвал к себе самую глазастую девицу и тихонько спросил у нее:
- Как, по-твоему, прелестное дитя, похож я на старого вонючего козла?
23 декабря 1186 года, Трезмонский замок
В печи весело потрескивали угли. Пламя танцевало и отбрасывало искры. Весело им! Впрочем, если относиться ко всему этому как к маленькому приключению… Нет. Как к приключению не выйдет. Приключения – это сундук, отменное вино и подслушанные разговоры. А тут бытовуха одна.
Вивьен Лиз сердито оглядывалась по сторонам, пытаясь при этом не уронить с любопытством наблюдающего за ее действиями ребенка. Тот крутил головой, поглядывал на Паулюса, и чуть слышно гугукал.
- Я думаю, искать надо в районе этой лавки, - Лиз ткнула в большую необструганную скамью. – Я на ней сидела, когда меня сюда занесло.
- А что искать-то? Конкретно? – Паулюс уселся на нее, потом попрыгал. Под лавкой, куда с интересом заглянул монах, тоже ничего не оказалось. – Кажется, здесь этой… дыры твоей нет.
- Так ее же не видно! – воскликнула Лиз таким голосом, будто объясняла очевидный факт. В этот момент маленький маркиз одобрительно мурлыкнул и отрыгнул прямо на ее платье.
- Merde! Слушай, а если я его прибью, мне же ничего не будет? У твоего трубадура еще один ребенок должен быть. От герцогини. Я читала, в Средние века к этому проще относились. Рожали по десять штук и, если один умер, то можно и не заметить.
Святой брат замер и уставился на Лиз.
- Ты просто устала, - мирно проговорил он. – Давай его мне. Трубадур, может, расстроится немного, кто его разберет. А вот мамаша-ведьма… Мало ли, что она может сделать. Проклянет еще! – Паулюс схватился за четки, висящие на поясе, и быстро забормотал Pater noster.
- Двенадцатый век на тебя плохо влияет, - буркнула Лиз, глядя на молящегося монаха. – Дыру ищи! Я постараюсь его не задушить.
- Лиз, - умоляюще протянул Паулюс. – Ну как мне ее искать?
Он почесал затылок и вдруг снова подпрыгнул на лавке:
- Давай попробуем пройти всю кухню, шаг за шагом. Вдоль и поперек. А?
