Паулина захихикала:
– Появилась Мартина, как сейчас помню, на ней было очень красивое красное платье. А мы с Эдом полураздетые. Мой жених вскочил и на улицу ринулся, одевался он на ходу. А я осталась. Никогда не теряюсь, оказавшись в нестандартных обстоятельствах, хотя тогда маленько струхнула, но решила разъяснить ситуацию.
– Пожалуйста, не ругайтесь! Мы любим друг друга, у нас будет ребенок, я беременна, аборт никогда не сделаю.
Мартина ласково посмотрела на меня.
– Пошли скорей в Олаф. Пройдем через подвальную дверь, ею не пользуются, не надо, чтобы кто-то видел тебя здесь.
Я была поражена, она не орала, как моя мать, не материлась, как отец, разговаривала вежливо и назвала незнакомую девочку по имени. А я ведь не представилась.
Женщина на экране переменила позу.
– Все могло окончиться хорошо, но на беду психованная Танька, дура, у которой изо рта слюни текут, подглядывала за нами с улицы в окно домика и растрепала своей матери про меня и Эдмунда.
Говорившая стукнула кулаком по подлокотнику кресла.
– Неужели не понятно, что кретинка со съехавшим мозгом все не так поняла? Да мои родители ей поверили. Отец собрал Верных, толпа прибежала в Олаф, устроила скандал. В пылу Юрий заорал: «Когда Паулина домой вернется, мигом отнесу заявление в полицию. Да не в нашу, которую вы, Хансоны, из руки кормите. Нет, я полечу в столицу. Совращение малолетней! Изнасилование! Покушение на убийство! Мало Эдмунду не покажется. Дочери пятнадцать. Сынок господ угодит за решетку на много лет! Я этого добьюсь! Устрою показательный процесс. Девчонку пошлю на аборт тут же! Мне внук Хансонов не нужен!»
Он визжал, плевался слюной, Розамунда подпевала мужу. Верные трясли кулаками! Никто из этих оборзевших уродов и не предполагал, что я с ними рядом. Верные в Олаф ворвались без приглашения, их остановить не смогли. Элиза успела примчаться к Мартине и предупредила:
– Фихте сюда бегут!
А в коридоре уже топот. Госпожа Хансон велела мне за ширму спрятаться и ни в коем случае ни звука не издавать. Да я и сама понимала, что нельзя даже громко дышать, услышала слова отца и оцепенела. Хрен долбанутый! Он сживет Эдмунда со света, меня силой на аборт отправит, никогда не разрешит дочке от ненавистных Хансонов родить. Мне-то по паспорту пятнадцать! Я права голоса не имею, за меня по закону все решают предки-кретины. Отец и мать друг друга еле терпят, живут вместе не из любви. А мы-то страсть друг к другу испытываем! Но нас с Эдмундом разлучат навсегда, ребеночек на свет не появится. Почему мне достались родители уроды? А?
Розамунда откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, Юрий обхватил руками голову, никто из них не произнес ни слова, а взрослая дочь не щадила тех, кто подарил ей жизнь.
– Мартине удалось убедить дураков, что в садовом домике вместе с какой-то туристкой-блондинкой веселился несуществующий брат Элизы. И что она, застав парочку, выгнала ее вон. Управляющая была очень предана Мартине, она ради нее на все готова.
Когда Верные с моими придурковатыми родителями ушли, и Мартине, и нам с любимым, и Элизе стало понятно: возвращаться домой мне нельзя. Спрятаться в соседних городах опасно, кто-то из знакомых может меня увидеть и донести Фихте. Мартина рассказала все мужу, а тот, в отличие от больного на всю голову Юрия, проявил себя как настоящий любящий отец.
Женщина на экране поморщилась.
– Будь мои родители нормальными людьми, Виктор мог бы с ними договориться так: Юрий и Розамунда дают согласие на свадьбу дочери, затевается пир, я вхожу в замок невесткой Хансонов, все счастливы. Ан нет! У меня отец псих, бабка дура, мать сволочь. Розамунда, тебе-то разрешили в пятнадцать обвенчаться. А ты свою дочь на аборт отправить хотела! Из-за тебя, мамочка, все завертелось. Вы с мужем бегали по городу, орали: «Эдмунда в тюрьму! Он изнасиловал несовершеннолетнюю!» Закон суров, появись мой любимый на улице, его вмиг арестовали бы и в тюрьму запихнули лет на двадцать. Закону плевать, что у нас любовь. Закон суров. Девочке нет восемнадцати? Это совращение. Ребенок права голоса не имеет, за него голосуют уроды, которых он в качестве родителей получил. Розамунда, Юрий, я вас ненавижу, я вас ежедневно проклинаю. Что нам было делать с Эдом, а?
Паулина перевела дух.
– К счастью, на свете есть и нормальные люди, такие, как батюшка и матушка Эда. Они все придумали. У Хансонов родственники по всему миру. Виктор связался со своим троюродным братом в Австралии, отправил ему банковским переводом большую сумму денег для нас. А Мартина дала мне коробочку с эксклюзивными бриллиантами, наследство женщин Хансонов. Мы с Эдмундом некоторое время прятались в Олафе. Мартина объявила, что у нее ветрянка, якобы она ее во время посещения детской больницы подцепила, и закрыла вход на свою половину для всех, кроме Элизы. Нам сделали паспорта. Я стала Анной двадцати трех лет, законной женой Гектора Мозера, догадываетесь, что его документы получил Эд? Ночью нас тайком увезли на машине в Финляндию, оттуда в Питер, за рулем сидела Элиза. Из России мы улетели в Сидней. О том, что мы отправились в Австралию, знали лишь господа Хансон, Элиза и ветеринар с женой. Может, это всем покажется странным, но Эклунды были верными помощниками господ. Георгий не злился на жену за то, что та родила сына от Виктора, наоборот, он считал, что владелец Олафа оказал им великую честь. А Хельга никогда не пыталась стать важной дамой, она всю жизнь служила кастеляншей, обожала Хансонов. Такое поведение было привычным для людей шестнадцатого века, и странным кажется сегодня, но уж такие они, Эклунды. Перед отъездом Георгий взял у меня из вены кровь и вылил ее на одежду, в которой я в последний раз уходила из дома. Вскоре после нашего отъезда Элиза должна была «найти» сумку с испачканным шмотьем и отнести ее в полицию. Мартина рассчитывала, что главный местный сыщик Марк, толстяк, чью голову занимали только мысли о еде, выпивке и бабах…
– Выключите эту дрянь! – закричал женский голос. – Она не имеет права порочить память моего отца…
Но фильм не прервался, Паулина продолжала:
– …увидев платье и поговорив с Элизой, решит, что на Паулину напали, убили, сбросили тело в реку, одежду закопали. Анализ крови подтвердит: она принадлежит девочке Фихте. Почему меня решили «убить»? Виктор и Мартина понимали: я домой не вернусь, а Юрий и Розамунда будут искать дочь, они не успокоятся. Фихте поедут в столицу, добьются того, что в наш город направят лучших сыщиков, а те могут докопаться до правды. Меня найдут, вынудят власти Австралии отправить беженку назад, я же несовершеннолетняя, зависела от родителей, Эдмунд окажется под судом… Все будет очень плохо. А вот если я умерла, тогда истории конец. Эдмунд еще до моей смерти якобы уехал в Хельсинки, он был зарегистрирован в отеле. Старший сын Хансонов не лишал жизни дочь Фихте, на нее напал посторонний человек, вероятно, турист.
Виктор купил авиабилет до Нью-Йорка на имя Эдмунда. Рейс улетал из Хельсинки за день до нашего отбытия в Австралию. Почему действие перенеслось в столицу Финляндии? Открываю еще одну тайну. Простите меня, Хельга и Георгий, не знаю, живы вы или нет, но если сейчас сидите в зале, примите заверения в моей искренней любви к вам, извините, что придется выдать ваш секрет. Когда Хельга родила Сергея, Виктор купил ей в Хельсинки небольшую, приносящую стабильный доход гостиницу. В этом отеле задним числом за день до того, как я ушла из дома и не вернулась, зарегистрировали Эда. Получалось, что я была жива-здорова, когда наследник Хансонов уехал в Финляндию, его никак нельзя подозревать в моем убийстве. Эд зарегистрировался на рейс, но самолет отправился в Америку и не долетел, рухнул в океан. Виктор планировал сказать всем, что Эд решил жить в США, а пришлось сообщить о его смерти, объявить наследником Карла. Авиакатастрофы никто не ожидал. Вот такой поворот случился.
Паулина расхохоталась.
– Здорово, да? У вас там сегодня праздник, корпоратив королевской династии. Карл и Елена Хансон решили своим подданным вечеринку устроить. А тут я, с подарочком к празднику, с рассказом о том, что со мной и Эдом случилось. Думаете, на этом тайны закончились? Нет! Корпоратив королевской династии в разгаре, много интересного всем вам еще предстоит узнать.
Изображение исчезло, заиграла музыка, я выдохнула. Фильм, снятый по заказу Элизы, нельзя представить на «Оскара», он похож на документальный, такие телевидение любит снимать к юбилейным датам известных политиков, деятелей культуры. Зрителям демонстрируют детские и юношеские фото главного героя, записывают интервью с его родственниками, друзьями-коллегами, показывают, как юбиляр играет с детьми, собакой… На мой взгляд, весьма скучное зрелище, но сейчас я и никто из присутствовавших в зале не могли оторвать глаз от экрана. Для жителей небольшого городка фильм, сделанный по заказу Элизы, был интереснее лент, снятых великими режиссерами с участием звезд Голливуда. Карл не шевелился, не произносил ни слова, я знала, что он находится под воздействием лекарства. А вот Розамунда, Юрий и другие гости в ВИП-ложе окаменели без помощи химии. Ирина Эклунд прижала к груди руки и вроде даже дышать забыла, а ее мать Хельга безостановочно пила воду.
