с ней. Мейсон смотрел на дорогу. Курил сигарету за сигаретой.
Когда мы въехали на территорию сада и остановились около особняка, я попыталась сию же секунду выбраться наружу, но, дернув ручку, поняла, что дверца все еще заблокирована.
— Настолько сильно боишься меня? — спросил Рид.
Я напряглась от этого вопроса, но, сделав глубокий вдох, ответила честно:
— Да, и у меня есть весомые причины.
— Я не сделаю тебе ничего плохого.
— Ты уже делаешь.
Он взял мою ладонь в свою. Этого прикосновения мне хватило, чтобы оцепенеть от ужаса. Словно в ожидании жуткой боли. Но почему-то Рид держал мою руку очень осторожно. А потом поднес к губам и поцеловал так, словно моя ладонь была из хрупкого хрусталя, который рассыплется от одного неверного прикосновения его губ.
Я не могла ни дышать, ни шевелиться. Так, словно у меня отобрали возможность это делать. Единственное, что я была способна, — это смотреть на то, как Рид держит мою ладонь. На то, как он ее целует.
Мейсон совершенно не ассоциировался с бережностью. Скорее, он целиком и полностью являлся ее противоположностью. Но тогда почему сейчас он целовал меня именно так? Словно… страшно боялся навредить.
Его поцелуи покрывали каждый сантиметр моей руки. Костяшки, пальцы и даже запястье. Отпустив мою ладонь, он достал еще одну сигарету, после чего разблокировал дверцы.
Я тут же выскочила из машины и быстро пошла к особняку. Вернее, практически побежала.
Глава 17
Стоило вбежать в особняк, как меня тут же перехватила Рите. Она налетела, будто ураган. Схватила за руку и оттащила к коридору. Прежде, чем я поняла, что произошло, сестра затолкала меня в одну из комнат и захлопнула дверь.
— Куда Мейсон тебя отводил? Он тебе ничего не сделал?
Отойдя от меня на несколько шагов, Рите окинула меня встревоженным взглядом, а потом, отметив мой потрепанный вид и порванные колготки, широко раскрыла глаза.
— Он тебя?.. — Она не закончила вопрос. Запнулась, в ужасе прикрыв ладонью рот.
— Мейсон мне ничего не сделал. — Я расстегнула пару верхних пуговиц на пальто. В доме было слишком жарко. Или это так сказалась моя пробежка от машины Рида до особняка? — Ну, почти.
— Почти? С этого момента давай поподробнее.
— Он отвел меня в закрытый клуб. Ну, в то заведение, которое…
— Я поняла, что за клуб, — перебила Рите. — Ты мне ответь, зачем Мейсон это сделал. Меня он туда, кстати, не пускает, но я наслышана, что в некоторых комнатах клуба могут происходить всякие вещи.
— Например? — Я напряглась, задаваясь вопросом, неужели там действительно есть комнаты пыток.
— Аристократы развлекаются по-разному, — фыркнула Рите. — Но клуб Ридов — это не бордель, поэтому подобное пресекается. А если и позволяется, то в минимальных масштабах. Так. Ладно. Я сказала лишнего. Лучше ответь, зачем брат тебя туда отвел.
— Для ужина. Он назвал это свиданием.
— И в ходе свидания он порвал на тебе колготки?
— Нет, после него. Судя по всему, я разозлила Мейсона некоторыми фразами, и он собирался… — Я поджала губы и расстегнула остальные пуговицы на пальто. Воздуха катастрофически не хватало. — Но в итоге он остановился.
Рите свела брови на переносице, а потом скрестила руки под грудью и отвела взгляд. Я только сейчас заметила, что сестра еще не переоделась, хотя домой она вернулась, наверное, около двух часов назад.
— Что ты ему такого сказала, что Мейсон порвал твои колготки и так потрепал?
— Что считаю его братом.
Сестра закрыла глаза и потерла веки кончиками пальцев. В этот момент она выглядела уставшей. Обреченной.
— Как же с вами тяжело, — вздохнула она.
И это она мне говорит? Да я уже давным-давно перестала понимать род Ридов! Это мне с ними было тяжело. Особенно с Мейсоном.
В итоге я сказала только:
— Я хочу пойти к себе. Переодеться.
— Да. Мне тоже нужно это сделать.
К своим спальням мы направились через правое крыло, то есть в обход главного холла. А все для того, чтобы не столкнуться с Мейсоном.
— Вообще, он остановился, и это хороший знак. — Рите опять окинула взглядом мои ноги, а потом кивнула. Задумчиво почесала кончик носа указательным пальцем и изрекла: — Ты делаешь Мейсона лучше.
У меня чуть глаз не дернулся от этой фразы.
— Это каким же образом?
— Он рядом с тобой более человечный.
Я не нашла, что ответить. Даже впала в ступор. Этот день был слишком тяжелым. Ну, или я просто начала теряла связь с реальностью, ведь слова Рите так и остались для меня за гранью понимания.
В итоге она даже похлопала меня по плечу и сказала:
— Ты молодец. Так и продолжай. Только братом Мейсона больше не называй. Ну, это так. На всякий случай.
— Что продолжать? — не выдержала я. — Он только что чуть меня в машине не изнасиловал.
— Но не изнасиловал же.
— А, ну, тогда все отлично. Я, черт подери, действительно на верном пути! — Каждое мое слово было пропитано сарказмом.
— Слушай, я безгранично люблю Мейсона, но ты думаешь, что я его не боюсь? Вот только я с ним ничего сделать не могу, а ты можешь. И я прошу тебя хотя бы попробовать.
— Что именно попробовать? Ты сказала пытаться наладить с ним семейные отношения, а теперь говоришь не называть его братом. И почему это ты, его единственная родная сестра, ничего сделать не можешь, а я, видите ли, могу? Кто я для него? Никто.
— Глупая ты. — Рите прищурила глаза, посмотрев на меня так, словно осуждала. — Мейсон сохнет по тебе. Причем с детства.
— Не преувеличивай.
— Да ты могла бы из брата веревки вить. Поводок на него нацепить. И рядом с тобой он мог стать намного человечнее. Он вон уже ради тебя этому учится. На свидания зовет. А ты уперлась — и все. Черт, я уверена, что Мейсон сейчас прикладывает просто колоссальные усилия. Пусть для обычного человека это пустяк, но не для него.
Я разомкнула губы. Много всего хотела сказать, но в итоге промолчала. Решила, что не хочу продолжать этот разговор. Но, уже собираясь зайти в свою спальню, все же обернулась и спросила:
— Сколько у Мейсона сейчас игрушек?
— Ни одной, — ответила Рите. Она уже отошла на несколько шагов, но остановилась.
У меня по коже пробежали колкие мурашки.
— Ты шутишь? Это вообще как? Разве он когда-то делал перерывы?
— Нет, у брата всегда была минимум одна. — Сестра пожала плечами. — Сейчас он от них отказался. Полагаю, что из-за тебя.
— Можешь поговорить с ним и убедить в том, что ему следует
