в глаза.
– А мне показалось…
– Тебе показалось, – перебила его Ольга и взглянула на часы.
– Я же чувствую, Оля! – настаивал Глеб.
Она выбралась и палатки, зябко поежилась. Дно оврага заполнил туман. Темнело, и лес вокруг наполнился невыразительными рыхлыми тенями.
– Оля! – позвал Глеб. Он стол за ее спиной. Она чувствовала, что его зацепило, что теперь он не отвяжется.
– Ну что? – с набухающим раздражением спросила она. – Что ты от меня хочешь?
– Правду.
– Какую правду? Какую еще правду, господи! Да вся правда заключается только в том, что ты зашел в тупик, что дальше так нельзя, что ты уже на человека перестал быть похож!
Она выпалила это на одном дыхании, и тотчас прикусила язык.
– А что ты предлагаешь? – тихо, надломанным голосом спросил Глеб.
– Пойти в милицию. Во всем признаться. Покаяться.
– Но меня же не простят, Оля. Меня посадят в тюрьму. Ты представляешь меня в тюрьме? Камера, уголовники, нары, параша… Я умру там на второй день.
– А здесь ты разве не умираешь? Здесь тебе лучше?
– Здесь я хотя бы вижу тебя.
– И долго ты собираешься здесь жить и смотреть на меня?
– Не знаю… – со злостью ответил он. – Если тебе надоело ходить сюда и не терпится засадить меня за решетку, то можешь настучать на меня ментам. Иди, доноси, я не обижусь. Иди же! Скатертью дорога!! Проваливай!!
Ольга подхватила сумку и бегом устремилась по склону вверх.
* * *
«Я устала от лжи, – думала она. – Меня уже тошнит от нее. Я уже пропиталась ею насквозь. Во мне не осталось места для нормальных человеческих чувств…»
Она ходила по комнате от окна к двери и обратно. Сергей лежал на диване и, нажимая кнопки пульта, просматривал телевизионные программы. Кажется, уже пошел по третьему кругу. Телевизор то рекламировал таблетки от грусти, то пел «Муси-пуси», то торопливой скороговоркой обещал дождь со снегом…
– Прекрати! – не выдержала Ольга и выдернула вилку из розетки.
Сергей оставался внешне спокойным. Положил пульт на журнальный столик и взял газету. Ольга вырвала ее из его рук.
– Сергей, прошу тебе, не молчи!
– А что ты хочешь, чтобы я сказал?
– Ты хочешь меня о чем-то спросить…
– Нет, не хочу. Я жду, когда ты сама расскажешь.
Она порывисто придвинула к себе стул, села на него и, чуть подавшись вперед, сказала:
– Дима Новиков в следственном изоляторе. На него заведено уголовное дело за организацию массовых беспорядков… Но ведь ты знал об этом?
– Узнал час назад, когда соединил перекусанные провода.
– Я берегла твои нервы, Сережа!
– И впустую тратила очень дорогое время. Ему срочно нужен адвокат. Нужны ребята, которые подтвердят его алиби. И организовать всё это могу только я.
Он дал ей ключи, написал доверенность и объяснил, где находится гараж. Через час Ольга подкатила к дому на Сергеевой серебристой «нексии».
* * *
– Перестраивайся в левый ряд, и за светофором сворачивай.
Сергей сидел рядом с Ольгой и показывал дорогу. Стемнело. Встречный поток машин напоминал вытекающую из жерла вулкана лаву. Ослепительные огни фар дробились в дождевых каплях, облепивших стекла, и казалось, что машина увязла в звездах. Милицейская машина, пронзительно сигналя и разбрызгивая во все стороны сине-оранжевые пучки света, неслась по встречной полосе. Ольга уступила ей дорогу и на всякий случай притормозила.
– Смелее! – сказал Сергей.
Он был возбужден и с трудом скрывал, что нервничает. Его тяготила пробка и маленькая скорость, и его ноги невольно начинали танцевать по коврику, вдавливая в пол несуществующую педаль акселератора.
– А говорят, они держат слово, – произнес он, споря со своими мыслями.
– Ты о ком? – не поняла Ольга.
Сергей не ответил, погладил крепко сжатый кулак. Дрожь волнами пробегала по его телу. Казалось, он замерз, его знобит. Ольге становилось тревожно на душе. Она поглядывала на него, пыталась улыбаться, но не могла подыскать слов, которые бы его успокоили.
Запищал, играя на нервах, мобильный телефон. Сергей выдернул трубку из гнезда.
– Слушаю… Где? В четвертом микрорайоне, около АТС… – Сергей вскинул голову, посмотрел в окно. – Он уже там?.. Хорошо, спасибо!
Сергей опустил трубку и взглянул на Ольгу.
– Адвоката мы навестим позже, – каким-то умиротворенным голосом произнес Сергей. – А сейчас поедем в другое место.
– В какое место? – настороженно уточнила Ольга.
– Я покажу…
Машина пронизывала темные дворы лучами фар. В их свете, сменяя друг друга как диапозитивы, появлялись черные стволы деревьев, ребристые стены «ракушек», грязные, разбитые, со спущенными колесами машины, темные подъезды…
«Куда мы едем?» – с нарастающей тревогой думала Ольга.
– Останови здесь, – попросил он, коснулся ее щеки, подбородка. – Поскучай немножко. Я не долго.
Он вышел, поднял воротник куртки, сунул руки в карманы и поднялся по ступеням в клуб игровых автоматов, освещенным бешеной круговертью неоновых огней.
«Какие у него тут могут быть дела? – подумала Ольга и, успокаивая себя, ответила: – Наверное, здесь отдыхают его друзья. Сергею надо поговорить с ними о Диме».
Она включила магнитолу, нашла музыку. Зеленый свет приборов слабо освещал ее руки, и они были мертвенно-бледными, с просвечивающимися сосудами. Дождевые капли стекали по ветровому стеклу, словно невидимое чудовище царапало его когтистой лапой, оставляя бескровные водянистые борозды, в котором, как в кривом зеркале, преломлялся весь мир. «Что-то Сергея долго нет», – подумала Ольга и, проведя рукой по запотевшему стеклу, посмотрела на двери клуба. Перескакивая через ступени, внутрь забежали два человека, оставив дверь неприкрытой. Ольге показалось, что в сумрачном нутре клуба на мгновение вспыхнул оранжевый свет.
Она не сдержалась, заглушила машину, вышла наружу и поднялась к двери. Бесноватые огни неоновой вывески слепили ее, окрашивали ее светлый плащ во все цвета радуги, и Ольга чувствовала себя пестро разодетым клоуном, участвующем в каком-то феерическом шоу. Она толкнула дверь, зашла внутрь и оказалась в окружении игровых автоматов, и повсюду кружились пестрые барабаны, и улюлюкали, подмигивали люминесцентные глаза, и звонко сыпались в лоток жетоны. Ольга
