– Ох, Ваше Величество! Получается, что она водила дружбу с послом Эрии? И граф Шовеллер был тем самым послом? А сейчас он советник при короле? Я правильно поняла? – взволнованно спросила Свон.
Мозаика стала складываться в ее голове. Она припомнила, что Гри рассказывал о заказчике похищения младенца из Окайро, и что погонщики обращались к нему «господин посол». Вот почему она оказалась в замке Шовеллер! Он сам приходил к погонщикам! Получается, граф ее спас? Он скрывал от всех, что в его доме жила наследная принцесса Лории? Поэтому он требовал вернуть люльку, ведь на пеленках был вышит королевский герб! Граф дорожил Свон, как заложницей в политической игре. Только его дети не ведали, что творили, и все время путали карты. О, боже! Значит, в тайной беседке граф Шовеллер и королева говорили именно об Эдуарде, как о человеке, преследующем отпрысков Шовеллер! Сын связывал любовников крепче прежней дружбы. Эдуард как-то обмолвился, что Шовеллер шантажировал его мать. Вот и причина шантажа: у высокородной пары есть общий ребенок, который мог стать следующим королем Эрии!
Свон, чтобы не выдать себя, зажала рот рукой, но старая королева не обратила внимания на ужас в глазах внучки. Она была погружена в воспоминания.
– Да, ты росла в его доме. Выходит, граф похитил дитя из Окайро? Я с ним еще разберусь. Знал, что ты выжила, и скрывал столько лет! Скорее всего, он был осведомлен, что готовится нападение на Роуз! О, права я оказалась, обвиняя Елизавету! Весьма подозрительно выглядит их связь.
– Ваше Величество, а что было дальше? Как вышло, что король не женился на маме?
– Помолвка бедной Роуз продлилась всего пять месяцев и была расторгнута в связи со страшным скандалом. Елизавета объявила, что беременна от принца. Жених не стал отрицать. Он вообще странно повел себя. Клялся в любви Роуз, но женился на Елизавете. Ты бы знала, что творилось с твоей матерью. Она любила Артура.
Когда я видела его в последний раз, то сильно поразилась изменениям, произошедшим с ним: словно из него выпили все соки, хотя раньше он был весьма интересным мужчиной.
Каких только женихов мы не предлагали Роуз, но она никак не хотела забыть Артура. А у него очень скоро родился сын, потом второй. Елизавета приобрела над королем такую власть, что он боялся посмотреть в сторону бывшей невесты.
Королева вздохнула и добавила:
– Нам, во всяком случае, так казалось. Но после гибели Роуз я обнаружила тайную переписку, из которой узнала, что они продолжали любить друг друга все годы разлуки. Я передам тебе их письма.
– Ой, какая печальная история любви! – Свон вытерла слезы. – Я не хотела бы, чтобы кто-нибудь разлучил нас с Эдуардом!
– Постой! О чем ты говоришь, деточка? Что тебя связывает с эрийским принцем? Ты влюблена в Эдуарда? – королева даже встала с кресла, настолько ошеломила ее новость.
– Да, он предложил стать его женой, и я согласилась, – испуганно промямлила Свон, надеясь, что узнав о честных намерениях наследника, бабушка успокоится.
– Не бывать этому! – топнула ногой Беатрис Шестая. Ее лицо пошло пятнами. – Ты никогда не выйдешь замуж ни за одного из эрийских принцев!
– О каких принцах Вы говорите? Мне нужен только Эдуард! Я не откажусь от любви к нему и стану его женой! – Свон тоже поднялась с кресла и топнула. Две женщины стояли почти нос к носу и сверлили друг друга одинаковыми глазами.
Беатрис Шестая, видя ответный напор, взяла себя в руки и добавила уже спокойным голосом:
– Это невозможно. Эдуард твой брат.
– Нет, – Свон упрямо покачала головой. – Нет.
Она хотела рассказать бабушке, что Эдуард сын графа Шовеллер, и она только что лишний раз убедилась в этом. У нее даже есть свидетель тайного любовного свидания графа с королевой и последующего разговора об Эдуарде. Но бабушка уже не смотрела на нее. В комнате находился кто-то третий, сильно напугавший королеву.
У двери стоял Эдуард. На его лице медленно угасала улыбка.
Свон в душе обрадовалась, что не выпалила бабушке все доказательства, что принц ей не брат, но произошедшее следом убило ее.
– Почему вы считаете, что я брат Свон? – спокойным голосом спросил наследник Эрии. Но по сжатым в кулак пальцам, по напряженной позе, можно было судить, что человек еле сдерживает гнев.
Королева Беатрис Шестая сделала шаг к своему креслу и упала в него. Посидела, закрыв глаза, потом, решившись, четко ответила:
– Король Эрии Артур Пятый является отцом Свон. Вы брат и сестра по отцу. Брак между вами невозможен.
– Но… бабушка! – воскликнула Свон, цепляясь за угасающую надежду, понимая, что произошло недоразумение. – Мы любим друг друга! И совсем не важно, кто наши родители! Правда, Эдуард?
– Правда…, – повторил он бесцветным голосом, не вполне осознавая, что говорит.
В голове Эдуарда все смешалось: мысли, чувства. Он брат Свон?! Как такое возможно?! Брат той, которую любит больше всех на свете? Той, ради которой, будь она трижды простой крестьянкой, он пошел бы на подлог документов, выдумав ей коронованных родственников? Да он купил бы ей страну, пусть захудалую, маленькую и не интересную его имперским планам, и сделал бы ее там королевой, если иначе на любимой жениться нельзя. Лишь бы она находилась рядом…
Как… такое… возможно?! Он не понимал, но вскоре пришло страшное прозрение: возможно, если только его и ее отец один и тот же человек – король Артур…
Сердце Эдуарда, казалось, разорвется на части от боли. Чтобы черти их побрали! Короля, Роуз и матушку…
Что теперь? Что делать?! Любовь его преступна. Он даже притронуться к Свон не в праве так, как хотел бы: крепко обнять, услышать желанный стон, поцеловать, чтобы поймать этот стон, и родить череду новых, волнующих вздохов и поцелуев. А ведь они… были все это время вместе! Что они наделали?!
Все кончено. Слово «сестра» словно тупым ножом резало, кромсало на части душу, причиняя муку, лишая права обладать любимой, глядеть с нежностью в ее глаза. Слово «сестра» сделало недоступными те ласки, которые он собирался дарить своей Свон всю жизнь. Его Свон.
Нет… Уже ни его, и никогда она больше его не будет. Никогда! Теперь все чувства к Свон оказались греховными, извращенными, недостойными. Если бы их насильно разлучили, он нашел бы выход, он выкрал бы любимую. Он… убил бы ради нее всех, кто стоит на его пути. А сейчас кого винить?
Врага нет. Сестра… Она для него все равно, что брат Уильям. Объятия – братские, поцелуи – братские, забота – братская.
Из-под ног Эдуарда уходила земля. Мир в одно мгновение обрушился, раздавив его мечты, чаяния, уничтожив все то, что являлось смыслом жизни, самой жизнью.
Он стоял и смотрел, как любимая хватается за его колет, пытаясь достучаться, получить ответ. Плотно натянутая на груди шерстяная ткань не поддавалась, пальцы соскальзывали, но Свон упорно цеплялась, пока он не прекратил эти мучения, накрыв дрожащие пальцы принцессы своей рукой.
Эдуард видел, что Свон не хотела сдаваться, отрицая очевидное. Он сам упорствовал бы, но надежды не оставалось. Нельзя продолжать агонию. Он должен уйти, прервать терзающие душу объяснения, которые ничего не исправят. Здесь не помогут никакие доводы, здесь нет выхода.
– Брат! – прошептал он. – Закон о «Братьях и сестрах» не позволяет нам любить друг друга, как мужчина может любить женщину. Возможна только братская любовь. Прости, Свон! Я был готов бросить к твоим ногам трон. Я был готов пойти на крайний поступок – отказаться от трона, лишь бы находиться рядом с тобой! Но сестра и брат не могут жениться. Эта связь противоестественна… Мне жаль… Я не знал… Прости…
Как ей хотелось закричать, что он не брат! Нет, не брат! У них разные отцы! Но не могла. Она еще раз убедилась, что владеет страшной тайной. И не расскажет о ней никому, тем более любимому Эдуарду. Она не сделает его бастардом.
А Эдуард развернулся, двери, словно по команде, распахнулись, пропуская его в мир без любимой. Молчаливый лакей также тихо затворил их за его спиной.
Свон опустилась на пол и зарыдала. Громко, протяжно. Как простая крестьянка.
Пришел лекарь и посоветовал уложить рыдающую принцессу в постель. Дал успокоительные капли, надеясь, что пациентка уснет, но ночью его опять вызвали. У Свон поднялся жар, и она рвалась бежать за любимым. В бессознательном состоянии выкрикивала она имя Эдуарда, просила не покидать ее.
Но он так и не зашел к ней попрощаться. Наследник отбыл на родину сразу после ночной аудиенции у Беатрис Шестой.
В бреду Свон звала принца, и королеве пришлось выставить всех из опочивальни, потому как стало ясно, что ее внучку и Эдуарда связывали любовные отношения.
Беатрис Шестая мерила шагами комнату, не зная, что предпринять. Она ругала себя, что сразу не призналась мужчине, кто отец Свон. Тогда дети (а она в силу возраста считала их детьми) избежали бы противоестественной связи. Единственный выход из положения – выдать принцессу замуж, помочь ей забыть Эдуарда.
