Известие о появлении Фридриха II в Мерцдорфе не позволяло союзникам безнаказанно оставаться на левом берегу. По этой и некоторым другим причинам пришлось отложить и наступление на Берлин. Самое большее, что представлялось тогда возможным — это послать туда корпус Румянцева для сбора контрибуции, продовольственных припасов и лошадей. Уже во второй раз накануне генерального сражения его хотели отдалить от армии. Однако быстрое приближение прусского короля помешало этому.
Армия союзников охранялась казаками. Тотлебен руководил организацией линии аванпостов и разведкой. Полковник Туровинов произвел набег до предместий Кюстрина, захватил пленных и сжег воинские магазины. Другие отрады мешали сообщению на дороге между Франкфуртом и Берлином. 7 августа гусарский поручик Венцель переправился через Одер у Лебуса, дошел до Мюнхеберга и, посеяв тревогу в неприятельском корпусе, отступил на Щетнов. Он донес, что вся местность на Шпрее между Рауеном и Пильграмом уже занята пруссаками, которые повсюду реквизируют лодки.
Если ранее можно было предполагать, что Фридрих II явился лишь для защиты Берлина, теперь уже явно обозначились его намерения перейти Одер. 9 августа со стороны Вальдова были слышны пушечные залпы — король салютовал победе при Миндене. В тот же день военный совет с участием Салтыкова, Фермора и Лаудона принял решение идти на Кроссен, однако исполнение его было ненадолго отложено. 10-го стало известно о приготовлениях Фридриха к переходу через Одер у Лебуса, между Франкфуртом и Кюстрином. Поскольку отступление на Кроссен было принципиально решено, не делалось и никаких попыток помешать переправе пруссаков, которая завершилась без малейших затруднений 11 августа. Это событие полностью переменило всю ситуацию. Уже нельзя было и думать об отступлении. Наименее опасным оставалось только одно — принять сражение.
Русская армия состояла из четырех корпусов: 1-го (Фермора), 2-го (Вильбуа), 3-го (Румянцева) и 4-го (Голицына, или Обсервационного). В ней было 33 полка пехоты, 5 кирасирских полков, 5 конногренадерских, 1 драгунский, 3 гусарских и, кроме того, чугуевские казаки. Всего 45 тыс. чел. при 200 пушках. Вновь прибывшие корпуса лишь восполнили недостачу от потерь на маршах и во время Пальцигского сражения. Почти вся легкая кавалерия, гусары и казаки были разосланы по разведкам и набегам.
Австрийцы имели 6 пехотных полков, 33 эскадрона и конногренадер Лаудона, всего 18 523 чел. при 40 пушках. Этой объединенной шестидесятитысячной армии Фридрих II мог противопоставить только 48 тыс. чел. и 114 больших орудий. Его армия состояла из двух совершенно различных частей: армии Веделя, полки которой были уже испытаны при Грос-Егерсдорфе, Цорндорфе и Пальциге, и войск, пришедших из Силезии и Саксонии (10 тыс. чел.). Следует отметить, что при общем численном преимуществе союзников прусская кавалерия обладала превосходством, имея 93 эскадрона против 71, а артиллерия Фридриха, уступая в количестве, имела преимущество больших калибров.
Утром 12 августа 1759 г., так же как и год назад, 25 августа, восточное крыло русских располагалось вблизи Одера и прусского города, на сей раз занятого ими, — Франкфурта, в то время как в 1758 г. взять Кюстрин так и не удалось. Но теперь битва происходила почти в самых городских предместьях. Здесь, подобно Цорндорфу, линию холмов, ориентированную с востока на запад, перерезали овраги.
Армия Салтыкова расположилась на этих высотах, и если бы ее сбили к востоку или югу, она увязла бы на болотистых берегах Одера. Но и пруссаки имели опасные секторы, поскольку в тылу у них были или Одер, или Варта.
Русская армия построилась на трех высотах: западное крыло (Фермор и Вильбуа) — на Юденберге; центр (Румянцев) — на плато Большого Шпитцберга, а восточное крыло (Голицын) — на Мюльберге. Что касается австрийцев, то они еще не заняли позиции на холмах и были сосредоточены у франкфуртского форта Ротфорверк.
Салтыков не сомневался в атаке неприятеля с севера и прикрыл свой фронт оборонительными сооружениями, которые еще более усложнили профиль холмов, где были поставлены батареи большого калибра. При таком расположении оставалось только два пути к отступлению: дороге из Франкфурта на Кроссен и по четырем наведенным через Одер мостам. Первое неудобство, аналогичное уже бывшему при Цорндорфе, заключалось в том, что русская армия оказалась разделенной на три части двумя глубокими оврагами, и поэтому отдельные корпуса могли лишь с большим трудом приходить друг другу на помощь. Во-вторых, Обсервационный корпус, сократившийся до пяти слабых полков и все еще не изживший свои первородные пороки, стоял на самом низком и наименее защищенном из холмов.
Салтыков перевел тяжелые обозы обеих армий на другой берег Одера у Щетнова, и там был сооружен вагенбург, охранявшийся одним пехотным полком. Для сообщения с ним навели еще и пятый мост с тет-де-поном[183], занятым тремя австрийскими полками.
В самом Франкфурте Салтыков оставил только двести солдат и пять офицеров для защиты жителей.
Русская легкая кавалерия сосредоточилась между тет-де-поном и Юденбергом, а также у северного склона горы Шпитцберг. И, наконец, по течению Хюнера (или Хюнерфлюсса — Куриного ручья) располагались аванпосты.
Фридрих II перешел Одер у Лебуса по пяти мостам. Затем, не желая атаковать русских по фронту, он совершил обходной маневр их восточного крыла. Этот маневр оказался чрезвычайно тяжелым, так как пришлось пробиваться через лес и болота да еще тащить за собой большие пушки, взятые в Кюстрине. 11 августа в два часа основная масса его войск заняла позиции между высотами Треттина и прудами Бишофзе. На холмах король поставил батареи и выслал аванпосты к Хюнерфлюссу.
Салтыков уже понял, что Фридрих II выйдет к деревне Кунерсдорф, то есть прямо на тылы союзников, и скомандовал общий поворот кругом для всех войск. Повторялась ситуация Цорндорфа — фланги менялись местами.
Все то время, пока прусские войска были на марше, то есть с 11 часов дня и часть следующей ночи, Салтыков мог заниматься укреплением своей позиции. Пушки крупного калибра он переместил на южную сторону. Юденберг ощетинился тремя большими батареями, одна из которых могла простреливать мосты у Франкфурта и Щетнова. Вторая, направленная на юг, держала под прицелом склоны холмов. Огромная батарея была установлена на господствующей высоте Большой Шпитцберг, а рядом с нею еще одна. На холме Мюльберг расположились две батареи и звездообразный редут для обстрела Малого Шпитцберга и Хюнерфлюсса. Все эти батареи соединялись куртинами[184], с которых могла вести огонь и пехота, и полковая артиллерия. У подножия холмов были вырыты волчьи ямы против кавалерийских атак. Таким образом, все три холма представляли собой цитадель с замкнутой круговой обороной, где роль бастионов играли большие батареи. Теперь Салтыков не беспокоился ни о Юденберге, который неприятель мог атаковать, лишь имея за спиной ручей, ни о северном склоне, где уже и раньше были укрепления, не говоря о болотах, делавших его неприступным.
Он перевел на Юденберг австрийскую пехоту, а корпус Вильбуа на плато Большого Шпитцберга. Все кавалерийские полки были сосредоточены у подножия холмов.
В течение всего дня 11 августа Фридрих II мог предполагать, что Салтыков, угрожаемый неприятельской позицией между Треттином и Бишофзе, ночью отступит или по франкфуртским мостам, или же по дороге на Кроссен. Однако ничего подобного не произошло, и ему пришлось готовиться к завтрашней битве.
Предполагалось начать ее двойной атакой: Финка и Шорлемера со стороны Треттина и самого короля от Бишофзе. В половине третьего ночи Фридрих начал движение и перешел Хюнерфлюсс. Это не обеспокоило Салтыкова, подумавшего, что дело идет об обычной разведке. На рассвете Лауд он зажег Кунерсдорф, дабы затруднить проход между его прудами.
В 9 часов утра две прусские батареи открыли огонь с высот Треттина, а остальные заняли Малый Шпитцберг и берега кунерсдорфских прудов, так что Мюльберг оказался «в кольце прусских батарей словно при регулярной осаде»[185]. В 10 часов стали разворачиваться прусская пехота и кавалерия. Король построил пехоту в четыре линии; его кавалерия состояла из четырех дивизий: принца Вюртембергского, Зейдлица, Платена и Шорлемера. Как видно из «Ордера-де-баталии», составленного прусским генеральным штабом в 1860 г., Фридрих не надеялся на войска Веделя, столь часто битые русской армией, и распределил их по всей другим дивизиям, прежде всего своим собственным.
Салтыков, внимательно следивший за всеми передвижениями пруссаков, понял, что Мюльберг будет подвергнут ожесточенному штурму и удержать его не удастся. Он занялся усилением Большого Шпитцберга и перевел туда австрийские полки, а к оврагам Кунгрунд и Лаудонгрунд подтянул кавалерию. На Юденберг были подняты австрийские гусары, которых он поставил между двумя русскими линиями.
