— В восточный монастырь с западным уставом не ходят. Тут свои нравы.
Шланг хохотнул, хотя я имела в виду совсем не то, что он подумал.
Монах воткнул тяпку в землю.
— Идемте. И не беспокойтесь о ваших лошадях. Брат Дамбо Бумбум позаботится о них.
Мы поднялись по ступеням, истертым стопами многих поколений паломников, и вошли в храм. Монах вел нас через один из боковых приделов, сквозь анфиладу расписных колонн, между которыми свисали шелковые полотнища с изображениями местных богов и демонов. Я полагала, что мы направляемся в настоятельские покои, но не тут-то было. Монах препроводил нас прямо в святилище, где коленопреклоненный настоятель совершал моление, возжигая ароматические палочки перед статуей духа Невидимых Слез. Здесь он был изображен не в виде дракона, как у ворот, а в образе длинноволосого и длинноносого мужчины с печальным лицом.
Преподобный Читтадритта, несомненно, принадлежал к другому народу, чем встретившие нас монахи. Он не был ни плосколиц, ни узкоглаз, ни упитан. Но он был еще старше своих подчиненных. Глядя на ветхого маленького старичка, я подумала: «Если амрита продляет жизнь, но не продляет молодость, на фига она тогда сдалась?»
Но он, безусловно, находился в здравом уме, и взгляд у него был ясный.
— Приветствую вас в нашей скромной обители, добрые паломники.
Он говорил на общем языке, избавив меня от надоевших обязанностей переводчицы.
Пи Си завел свою песню о подарках князя и его насущной просьбе, но настоятель лишь махнул в ответ сухонькой лапкой.
— После, после... Сейчас брат Дамбо покажет вам гостевые кельи, а затем прошу ко мне отобедать, чем боги послали...
— Отец настоятель... — сурово начал граф Бан, однако преподобный Читтадритта не дал ему договорить.
— И это после. Долг гостеприимства прежде всего. Никаких деловых разговоров до обеда и во время обеда.
Граф-воевода оглянулся на соратников и понял, что они его не поддержат. Пришлось ему снова последовать за монахом.
Келья, куда меня поместили, не располагала никакими удобствами, кроме циновки, но по крайности это было отдельное помещение. И нечего было обижаться — это монастырь, а не гостиница, да и гостиницы я видывала похуже. После краткого отдыха брат Дамбо вновь созвал нас и проводил теперь уже в настоятельские покои. Там нас усадили на старинные потертые ковры и подали угощение. Не скажу, чтоб оно было вкусным, но зато горячим и обильным. Я нашла для себя приемлемой лишь местную разновидность пельменей — в них даже было мясо, оказалось, что по здешнему уставу оно разрешено, запрещены лишь птица и рыба. А мои спутники в охотку наворачивали и рисовую кашу, и болтанку из муки, молока и масла. Масло в больших количествах добавляли и в чай, поэтому гости отдавали предпочтение местному пиву — чангу, слабому, мутноватому, но довольно приятному на вкус.
Верный своему утверждению, преподобный Читтадритта за едой о делах не говорил. Но и не молчал. Он увеселял нас рассказом о том, откуда, собственно, обитель добывает провиант.
— У нас подсобное хозяйство, небольшое, но приличное: коровы, яки, козы... Опять же сад, огород. А то, что мы не можем получить собственными трудами, присылают нам дарители. И сейчас благочестивый князь, кроме шелков и жемчуга для украшения храма, прислал нам в изобилии муки и риса... Перезимуем.
Прислуживали за обедом все те же братья Дырбулщир и Дамбо, и это побудило графа Бана задать не вполне тактичный вопрос:
— А где же все прочие монахи, святой отец?
— Здесь больше никого нет. Устав строг, за стенами манят соблазнами нагини и дакини...
«...и гандхарвы», — чуть было не ляпнула я, но вовремя прикусила язык.
— ...поэтому братия редко пополняется. Сейчас в монастыре остались только два монаха из Горного Дебета...
— Немудрено, что они такие упитанные, — промолвил Ауди, — провианта-то запас на полный состав присылают.
«Что ж, по крайней мере здесь резкое сокращение братии не вызвано действиями Анофелеса... если он вообще здесь был».
— Скажите, мудрый Читтадритта, а вообще у вас часто бывают посетители? — все-таки задать прямой вопрос было бы неучтиво.
— Как сказать... Почтенная гостья имеет в виду монастырь или его окрестности?
— И то, и другое.
— Несколько месяцев назад в одной из долин, что по ту сторону скальных стен, поселился некий чужеземец. В обители он не был. Иногда мы видим его, когда поднимаемся на башню или на кровлю храма. Очевидно, он из тех, кто побеждает соблазн, поселившись посреди него, и зачаровывает демонов игрой на флейте, а потому мы дали ему имя «отшельник Свояхатта».
Граф Бан нетерпеливо встряхнул головой.
— Несколько месяцев — это нам не подходит. Не был ли кто в обители или рядом с ней в последние несколько дней?
— Вижу, что приятному времяпрепровождению за вкушением пищи пришел конец, и торопливые миряне жаждут помощи скромного настоятеля. Но вначале — к тем, кто обратился раньше. — Настоятель хлопнул в ладоши. — Брат Дырбулщир, убери остатки обеда. Брат Дамбо, принеси из книгохранилища свиток под грифом «кувыркающийся дракон». А я должен попросить кого-нибудь из уважаемых гостей сопровождать брата Дамбо — он весьма немолод, а свиток — на верхней полке.
Я вызвалась в помощь монаху. Поскольку в храме Края я довольно много времени провела в книгохранилище, мне было интересно, чем оно отличается от здешнего. Так вот, принципиальных отличий я не заметила. Разве что лестниц у книжных полок не было. Очевидно, для укрепления силы духа. Вскарабкавшись наверх по полкам, я, следуя указаниям брата Дамбо, нашла нужный свиток в бронзовом футляре и спустилась с ним. Когда я передавала свиток старому монаху, то ли брат Дамбо не рассчитал сил, то ли футляр подкачал — но монах свиток выронил, и тот покатился по полу. Я подхватила его, и взгляд мой упал на выцветшие строчки.
«Прежде, чем начать любовную битву, надлежит сесть в позу для медитации, сосредоточить свой дух и упорядочить телесную энергию, вбирать в себя чистый воздух через нос и выдыхать грязный воздух через рот, несколько раз щелкнуть зубами, языком собрать слюну во рту, сделать гимнастические упражнения...»
Я вернула свиток брату Дамбо, и мы вернулись в покои настоятеля. Преподобный Читтадритта с торжественным видом передал его Пи Си, произнеся при этом:
— Держа в руке золотую печать, едешь на буйволе задом наперед. Одним перстом поворачиваешь вспять воды Желтой Реки. Дракон следует попятному движению от Холма к Огню, и попадает прямо на вершину горы Куньлунь.
Тем временем я спросила шепотом у Шо Че-дза:
— А сколько лет князю Бо-яну?
— Нефритовый владыка уже отмерил Бо-ян Ши-гуну тринадцать весен, — с важностию ответил посланец.
«Да, вовремя они начали беспокоиться о наследнике для своего князя. Ну, Нефритовый владыка ему в помощь...»
После того, как Пи Си произвел все ритуальные телодвижения и произнес все этикетные благодарности, граф Бан выступил вперед.
— Преподобный, я задал вопрос.
— Как миряне нетерпеливы! Если б вы прожили столько, сколько я, то поняли бы, что поспешность нужна только при ловле тех неприятных насекомых, что населяют циновки иных монахов.
— Настоятель, я тоже не молод, хоть и не продлял свою жизнь с помощью амриты. И знаю, что ловля того, кто мог посетить эту обитель — занятие, не требующее отлагательств!
— Эк завернул, пи! — тихо прокомментировал Шланг.
— Что ж, я отвечу. Два дня назад к нам прибыл некий чужеземный пандит. И я сразу понял, что он не тот, за кого себя выдает.
— И вы сразу не сказали нам об этом!
— Что пользы, если его больше нет здесь?
Граф Бан с трудом сдерживал гнев.
— Я понимаю, настоятель, что вы давно отрешились от мирского. Но некоторые вещи недоступны моему пониманию. Вы догадались, что он бандит, и все же дали ему приют!
— Не бандит, а пандит, то есть мудрец, — поправил настоятель.
— Неважно. Он хуже, чем бандит. Он — черный маг, и если он пройдет по одной из троп, ведущих из вашего монастыря в тайную страну...
— Я вижу, вам известно о нашей обители больше, чем иным жителям закатных стран.
— Да, это так. Один из моих предков прошел этим путем. Он не вернулся, но вернулся его сюзерен, герцог Курвляндский. От него и дошли до нашей страны сведения о том, что в тайную страну нельзя попасть, минуя обитель Невидимых Миру Слез...
— И это так. Весь вопрос — в какую страну?
— А она не одна? — поразился граф Бан.
— Сколько в точности — неведомо даже мне, прожившему здесь долгие годы. О некоторых мы имеем сведения, о некоторых нет. В незапамятные времена те, кто основал эту обитель, построили в ней лабиринт, имеющий несколько выходов. Одни ведут в огражденные долины, другие — в пещеры и подземные ходы. На выходах из лабиринта лежат мощные заклятья, в подземных переходах скрываются ловушки. И все же в течение столетий смельчаки приходили сюда, стремясь через эти пещеры и долины найти путь в таинственную Камбалу или в Агарку, прибежище неведомых нам сил. Одни искали амриту, напиток богов, другие — принадлежавшее тем же богам оружие, способное сиять ярче тысячи солнц и сжигать миры. Они уходили туда и почти никогда не возвращались...
