Но задумываться об этом было некогда, и я поспешила вперед, к выходу.
Долина Золотого Субурбана... то бишь Субургана, или как она там еще называлась, не обманула моих ожиданий. Давно не видела я такой красивой местности. Цветы и кустарники, кедры, рододендроны и магнолии и многие другие растения, на которые моих познаний в ботанике не хватило, заполняли ее. Птицы перепархивали с дерева на дерево, в кустах шуршали какие-то мелкие зверьки. Если здесь водились демоны и демоницы, они основательно попрятались. Человеческого присутствия тоже не было заметно. Хотя от настоятеля мне было известно, что один человек здесь точно есть. Вот только встречаться с этим Свояхаттой мне не хотелось. Не знаю почему, но вспомнилась слышанная когда-то история об отшельнике, жившем в уединенной долине. Он приютил у себя некую воинственную девицу, а та своими выходками довела его до самоубийства. Свояхатта, должно быть, тоже знал эту историю, потому и не показывался.
А вот насчет Ик Бен Банга, он же Анофелес... Поболтавшись какое-то время по долине, я нигде не обнаружила его следов. Может, он затаился, потому что я была настороже?
А что, если притвориться, будто я расслабилась и забыла о его существовании? Тогда, скорее всего, он попытается меня усыпить. Будет мне сны золотые или, наоборот, страшные навевать, а я поставлю мыслеблок, и едва он себя выдаст, за руку — цап!
Да, план «Спящая принцесса» может сработать. А способ расслабления просто напрашивается. Не знаю, за какой такой мечтой приходили в долину другие посетители, но свою я искренне изложила настоятелю.
Когда путешествуешь в мужском обществе — а именно в таком мне обычно и приходится путешествовать, — проявлять особую брезгливость не приходится. Но душа и тело сильно стосковались по помывке.
Ближнедальний Восток славится своими банями. Но в данном регионе нам ни одной не попалось. То ли считалось, будто паломникам о подобном помышлять не пристало, то ли местные пастухи, учитывая холодные ночи и еще более холодную воду в горных реках, пренебрегали правилами гигиены. А в долине кое-где вода прогрелась, у меня же в сумке имелась чистая рубашка и смена белья... и забери меня Край, если я не воспользуюсь этим.
У реки, где водопад свергался на плоский камень, и брызги фонтаном взметались вверх, я разделась и влезла в воду. Возможно, из-за кустов за мной наблюдали демоны. Возможно, с башни монастыря — дебетские монахи. Мне было все равно. Пускай я голая и безоружная (ну, почти), зато чистая!
Я соскребла с себя грязь — за отсутствием мыла с помощью песка, и, разнежившись, улеглась в заводи, как в ванне. Солнце пронизывало воду, ветерок играл с лепестками цветов, и сквозь шум водопада доносились звуки флейты.
Ничего особенного. Здесь многие играют на флейтах. И люди, и демоны...
...только не эту мелодию!
Я не впервые была на Ближнедальнем Востоке и успела усвоить, что здешняя музыка на западную совсем не похожа. Может быть, какие-то заимствования и были. Но чтоб кто-нибудь в точности воспроизводил классическую арию «Hata — divo» из оперы «Порция»?
Мелодия эта была мною порядком подзабыта а слышала я ее в оперном театре Гдетои в первый день... точнее, в первую ночь прошлогоднего карнавала.
«Все-таки уснула, Ядрена Вошь, все-таки уснула!
Ладно. Раз я знаю, что сплю, это дает мне некоторые преимущества. Доверимся течению сна и будем действовать, как советовали, по обстоятельствам...
Кстати, насчет «доверимся течению». Это правильнее всего».
Я развернулась и поплыла вниз по реке — на звук. Сплю я или не сплю, не имеет значения, главное, что водопад заглушает мои передвижения. По возможности без всплеска выбралась на берег. То, что одета я исключительно в пояс с кинжалом, меня не смущало. Сон есть сон. Я вскарабкалась по крутому склону, заросшему травой. Там, на вершине, на валуне сидел человек в выцветшей синей хламиде и наигрывал на флейте. Я обошла его с тыла, прячась за зарослями орешника, немного еще послушала и спросила:
— Музицируете, принц?
— Да так, играю помаленьку, — ответил мой бывший муж и повернулся ко мне.
Он ничуть не выглядел удивленным. Действительно, сон есть сон.
— А вообще-то, ты что здесь делаешь?
— Тебя дожидаюсь.
— И давно?
— Я точно не знаю, тут времени счет теряешь. Но месяца три уж, наверное, будет.
Три месяца назад, направляясь в Оркостан, я понятия не имела, что попаду в Балалайские горы. А об этой долине узнала только сегодня. Но у сна своя логика, поэтому я тоже не удивилась.
— А, так это ты — отшельник Свояхатта?
— Наверное...
— Ничего себе отшельник, — фыркнула я. — Нашел место, где уединяться. Тут говорят, всяческие нагини и дакини бродят, сильно озабоченные. Ты их тоже флейтой приманиваешь или чем другим?
— Кто бы говорил! И по какому праву. Между прочим, это не я тебя бросил, а ты меня! И наверняка шляешься с целой толпой мужиков. Да еще голая!
— Сам-то больно одетый. Вырядился тут в хламиду, тоже мне, отец-пустынник, смех один...
— Это не хламида! А мой плащ! А прочую одежду я берегу, здесь ее стирать-чинить некому. И вообще, жарко здесь...
— А я, между прочим, купаюсь.
— Приличные дамы купаются в огороженных купальнях! И в специальных костюмах!
— Вот и женился бы на приличной...
Это все меньше напоминало сон и все больше — наши обычные семейные разборки. Если так будет продолжаться, я начну считать этот сон кошмаром.
И тут я похолодела.
«А что, если это вовсе не сон?»
Впрочем, возможно, похолодела я оттого,, что солнце скрылось и завечерело. А во сне я таких вещей замечать не должна. А если я не сплю, откуда здесь взялся мой благоверный?
Он тем временем приступил к перечислению недостатков моей персоны — как в моральной сфере, так и в области домашнего хозяйства. Печальный опыт учил, что это может продолжаться долго.
— Стоп! Отношения после выясним. Ты скажи мне, откуда ты узнал, что я появлюсь здесь, если я сама этого не знала?
— Абрамелин...
— Ты же с ним незнаком!
— От тебя наслышан... В общем, я тебя искал и решил — может, он что-то знает. А он сказал, что если ты не сумеешь выполнить свою миссию в Оркостане, то, вероятно, появишься здесь.
— И ты, выходит, засаду устроил... А как тебе удалось меня обогнать?
— Абрамелин своего дракона ссудил.
Стало быть, дело было так. Он послал Барсика ко мне с письмом, убедился, что я попалась на крючок, а потом отправил тебя с Барсиком в Балалай. Ну, Абрамелин, ну, подлюга, гриб старый, пень трухлявый! Решил семейные узы укрепить и заодно мир спасти... нашими руками. Кстати, о спасении мира. Вот ты здесь давно сидишь. Золотой Субурган нашел?
— Это еще что?
— Такая штука, вроде храма, желания исполняет.
— Понятие не имею о подобном сооружении.
Я не была уверена, что он говорит правду. Однако не этот вопрос сейчас был главным.
— А кто-нибудь еще из людей в последние дни в долине появлялся?
— Уж это точно нет. Я внимательно следил.
— Значит, настоятель ошибся, и Анофелес пошел другим путем. Ладно, я иду одеваться.
— А я?
— Как хочешь. Мне нужно вернуться в монастырь, а я еще не настолько отрешилась от мира, чтоб ходить как йогини, одетой в воздух.
К тому времени, когда я оделась, он тоже подоспел, полностью экипированный. Я не стала возражать. Он же потащился сюда не корысти ради, а только волею пославшего его Абрамелина. Так же, как я.
Уже темнело, но по собственным следам на песке и примятой траве я нашла вход в пещеру. И уже там хлопнула себя ладонью по лбу.
— Ядрена Вошь! Совсем забыла! Ты же не проходил этим путем.
— Да, дракон высадил меня прямо в долине. А что?
— А то, что внутри есть такое хитрое устройство, которое пропускает лишь одного человека за раз. Правда, настоятель точно был уверен насчет прохода сюда, но у меня нет оснований предполагать, что эти челюсти не сомкнутся на обратном пути. Так что придется тебе до завтра обождать.
— Ага, а ты за это время скроешься в неизвестном направлении. Нет уж, не верю я тебе. Лучше я пойду первым.
— Ага, а там, в монастыре, сидит компания очень сердитых воинов, которые решат, что ты — злой колдун, сменивший облик, и зарубят тебя, едва ты покажешься из пещеры. Нет уж, первой пойду я.
— Вечно ты лезешь вперед, прикрываясь рыцарским кодексом. Хорошо, иди, я за тобой, а там посмотрим.
Обратно я двигалась с еще большей осторожностью, чем прежде.
«Какую гадость эти... хм... священнослужители приготовили тем, кто возвращался из долины с несбывшейся мечтой? Или они там у всех сбывались, поэтому никто и не возвращался? Просто прежде сюда не совались паломники с такими незатейливыми мечтами, как мы с благоверным.
А ведь как раз у нас-то мечты и сбылись. Я хотела помыться — и помылась, он хотел встретиться со мной — и встретился. Или этот механизм работает как-то по-иному?»
«Хрясь!»
Челюсти снова полетели вниз, и снова — позади меня. Я вздрогнула и чуть не заорала, потому что услышала явственный хруст. А потом челюсти со скрипом пошли вверх, и я обернулась.
