— Сегодня у меня выходной для особо наблюдательных и любопытных.
— Справедливое замечание, — согласился я. — Но всё же надеюсь, я могу рассчитывать не только на сухой официоз, учитывая, что я был последним человеком, с кем беседовала очаровательная Сьюзен.
Она изменилась в лице, и я понял, что попал в цель.
— Сьюзен умерла во время полёта в анабиозе, — холодным голосом сказала девушка.
— Я знаю. Она сказала, что так многие делают.
Ещё секунд десять мы молча смотрели друг на друга.
— Вы познакомились в звездолёте? — спросила девушка.
Я подтвердил и вкратце описал историю нашего недолгого знакомства.
— Из чего следует вывод, что, благодаря встрече со мной, ваша сестра отправилась в последний путь в лучшем настроении, чем планировала, — нескромно подытожил я. Однако девушка превратно восприняла мой вывод.
— Тебе выписать чек за акт благородства?
— Не обязательно. Достаточно привнести в свой образ чуть больше человечности, — я улыбнулся. Уж не знаю, что именно принесло плоды — улыбка или слова, — но мне показалось, что стена между нами постепенно начала рушиться.
— Извини, но на этой планете мне удобнее быть именно такой. Никогда не знаешь, кого встретишь очередным днём, ведь у меня нет циферблата.
— В мою эпоху их ни у кого не было. И люди как-то жили. Кстати, меня зовут Клей Бёрн, я возвращенец.
В моём исполнении это прозвучало чересчур гордо.
— Симона ди Реста. Да, я поняла, кто ты. Но тогда была совсем другая жизнь. Нельзя сравнивать.
— Возможно, — согласился я. — Могу я попросить тебя об одной услуге?
Симона вопросительно посмотрела на меня.
— Устрой мне небольшую экскурсию.
Огромное цифровое табло пестрело на пустынной обочине сиротским памятником цивилизации. Мы пронеслись мимо него с дикой скоростью, но я успел прочесть название населённого пункта, куда мы въезжали — Голем. Корти не обманул, внешний вид городских и загородных пейзажей меня мало чем удивлял. Помнится, в своё время Новый Токио произвёл на меня большее впечатление.
В Големе же всё выглядело ярко, помпезно, но отдавало некой вторичностью в сравнении с ранее виденным на Прайме. Город напоминал перенаселённый Лас-Вегас, заретушированный сотнями летающих в аэрожилетах тел. По всей видимости, они давно перестали входить в список передовых технологий, раз оказались в обиходе отступников. Светящиеся даже при свете дня вывески привлекали внимание, зазывали прохожих в казино, бары, бордели и всякого рода клубы по интересам. Некоторые кварталы предпочитали постоянную ночь — над ними расстилался матерчатый щит, едва касаясь верхушек зданий, защищавший территорию от лучей светила, как зонтик на пляже. Вот где настоящая жизнь, подумал я. По крайней мере, на первый взгляд.
— Куда мы едем? — поинтересовался я, разглядывая многолюдные тротуары.
— Ко мне домой. — Симона резко повернула налево, вынудив встречную машину затормозить и выразить недовольство своего наездника протяжным и противным гудком.
— Так сразу? — я улыбнулся, подчёркивая шутливый смысл вопроса.
Девушка подозрительно покосилась на меня, но промолчала. Затем всё же заговорила:
— Вечером мы заглянем в бар моего знакомого, а потом пойдём в закрытый клуб игроков.
— Что за игроки? Казино?
Симона усмехнулась. Пользуется моей неосведомлённостью, чертовка.
— Да. Только ставки там необычные.
— Теряюсь в догадках, — признался я.
— Проигравшие обязаны заказать и активировать циферблаты. После этого, как ты понимаешь, они не могут жить здесь и вынуждены покидать колонию, а победителям достаётся всё, что принадлежало неудачникам. Даже жёны и подружки, — она припарковала автомобиль возле трёхэтажного строения, повернулась ко мне и добавила: — По сути, ставками в этих играх являются жизни.
— Вот это я понимаю забавы! — я даже присвистнул. Затем совершенно серьёзно спросил: — Не думаешь ли ты, что я соглашусь на такое безумие, едва прилетев сюда?
— Ты хоть и похож на психа, но не думаю, что настолько.
— И на том спасибо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Тебе и терять-то нечего. Поэтому ты поучаствуешь в битве новичков. Ничего особенного, показательные выступления для привлечения внимания. — Симона добродушно улыбнулась и вышла из машины. Я последовал за ней.
Её квартира располагалась на третьем этаже. По пути наверх мы с трудом увернулись от несущейся кучи резвых ребятишек, играющих в войнушку. Они сыпали проклятиями друг на друга, как циничные морские пехотинцы, оказавшиеся в пекле адской заварушки. На нас внимания не обратили.
— Тебе придётся принять душ и воспользоваться одеждой моего бывшего дружка, — предупредила Симона, — а то от тебя несёт, как от скунса.
Я молча пожал плечами, проглотив «комплимент». Мы оказались в полумраке прохладной гостиной. Где-то над ухом работал кондиционер. Я осмотрел помещение, сразу приметив дикое количество растительности во всех углах.
— Ты всегда выгоняешь своих парней без одежды? — продолжил тему разговора я.
— Нет, этот просто забыл её при бегстве и предпочёл не возвращаться, зная о возможных последствиях.
Я украдкой взглянул на девушку. Что-то в этой фразе меня определённо насторожило. Скорее всего, её окончание.
— Что же он натворил?
— Привёл сюда какую-то курву, пока я играла в казино. — Симона открыла старый деревянный шкаф и вытащила из него аккуратно сложенные серые штаны и красную рубашку. Даже для меня они выглядели старомодно. Одежда полетела на пёстрый диван.
— А он знал, что ты играешь? — спросил я.
— Его это не касалось, — прозвучал ответ.
Такая вот логика.
— Пока отдыхай, я в душ! — Симона ловко избавилась от верхней одежды и скрылась в душевой.
— Уже наотдыхался, — бросил я ей вслед, но услышал лишь шум льющейся воды. — Сто пятнадцать лет, пресвятые угодники!
Я рухнул на диван, закинув ноги на журнальный столик, и в эту же секунду потолок загорелся яркими красками голографического изображения. Гладкая бледная поверхность превратилась в какой-то захватывающий фильм с погонями и перестрелками. От неожиданности я даже подскочил. Как результат — кино вмиг исчезло.
— Забавно, — поделился я впечатлениями сам с собой и занял исходное горизонтальное положение. Потолок вновь ожил.
Фильм впечатлял и забавлял первые минут десять, после чего я переключил канал на собственные сновидения. Когда проснулся, Симона сидела в кресле напротив, нацепив на голову зеркальный шлем и мерно покачивая длинной гладковыбритой ножкой. Слушала музыку, смотрела сериал? Или занималась виртуальным сексом? Я решил спросить об этом потом.
Первым местечком оказался пивной бар с лаконичным названием «Бор». Хозяин заведения, некто Бор Хантер, встретил нас за стойкой в наполовину заполненном зале. Это был высокий пузатый мужчина с экзотически выбритой растительностью на лице. Он сразу узнал мою спутницу:
— Привет, детка. Сегодня ты рано… — Затем он смерил меня изучающим взглядом. Я ощутил его подкожное проникновение едва ли не физически. — Твой новый дружок?
— Нет, случайный попутчик, как и все в этом мире. — Симона уселась на высокий прозрачный стул, держащийся на одной ножке толщиной с иголку. Я предпочёл остаться на своих двоих. — Можешь достать ещё одно приглашение на вечер?
Бородач нахмурился больше прежнего и после томного раздумья нехотя согласился.
— А он точно не скрытый агент ньюменов?
— Ты всегда об одном, — отмахнулась Симона. — Его разморозили неделю назад. Как ты понимаешь, современные реалии Системы ему не приглянулись.
— А, ну тогда добро пожаловать в настоящий мир! — Бор заметно повеселел. Дополнительное приглашение нашлось мгновенно, как и кружка пахучего пива. Пришлось пить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Выпивка, как известно, развязывает языки. К Симоне это не относилось, к тому же она целый час цедила бокал безалкогольного коктейля. Но мы с Бором Хантером разговорились, очень скоро возомнив себя давними приятелями. Свою роль сыграла общность взглядов. Он, как и я, был в своё время ярым карьеристом, но в итоге занялся любимым делом — спаиванием жителей Голема.
