Хозяин явно намекал, что он не против того, чтобы гости позабавились с его дочерьми. Лукка будет доволен. Но я не отреагировал на его намек и произнес:
– Я привел своих людей в вашу землю, чтобы предложить их услуги вашему царю.
– Великому Мернепта?[10] Он в Уасете, это вверх по реке.
– Мои солдаты – хетты. Они хотят поступить на службу к твоему царю.
Улыбка исчезла с лица хозяина.
– Хетты? Мы враждовали с ними.
– Хеттского царства более не существует. Эти люди остались без работы. Может быть, в городе есть представитель царской власти… Чиновник или полководец, с которым можно переговорить?
Он закивал так, что затряслись щеки:
– Царский чиновник уже здесь, во дворе, и хочет видеть тебя.
Ничего не сказав, я последовал за хозяином.
Представитель власти уже прибыл, чтобы встретить гостей.
Должно быть, хозяин постоялого двора отправил к нему одного из своих сыновей с вестью, как только мы переступили его порог.
Несколько кошек врассыпную бросились из-под наших ног, когда жирный хозяин повел меня между колонн коридора к боковому входу во двор. Там, в тени виноградника, восседал седовласый мужчина с худым лицом и впалыми щеками, чисто выбритый, как и положено египтянину. Он поднялся на ноги, когда я приблизился к нему, и оказался не выше хозяина постоялого двора. Его макушка едва доходила до моего плеча. Впрочем, кожа его казалась светлее, и он был гибок, словно клинок меча. Чиновник был безоружен; лишь золотой медальон на цепочке – символ власти – свисал с шеи.
Взглянув на его легкие белоснежные одежды, я вдруг осознал, что грязен и немыт… И одет в кожаную юбку с жилетом, которые не снимал много месяцев.
По давней привычке я носил под юбкой на бедре кинжал. Одежда моя сильно истерлась после долгого странствия, мне следовало вымыться и побриться, я даже подумал, что лучше не вставать так, чтобы ветер мог донести запах моего тела до этого цивилизованного человека.
– Перед тобой Неферту, слуга царя Мернепта, Повелителя Обеих Земель, – представился он, держа руки вдоль тела.
– Меня зовут Орион, – ответил я.
Под виноградником стояли две деревянные скамьи. Неферту пригласил меня сесть.
„Вежлив, – подумал я, – или же просто не хочет запрокидывать голову, чтобы поглядеть на меня“.
Наш премудрый хозяин появился из кухни с подносом, на котором стоял каменный запотевший кувшин, две симпатичных каменных чаши и маленькое блюдо с морщинистыми черными маслинами. Он поставил блюдо на небольшой деревянный стол, так чтобы Неферту мог до него легко дотянуться, потом поклонился и, улыбаясь, исчез в кухне.
Чиновник разлил вино, и мы выпили вместе. Вино оказалось слабым и кислым, но прохладным, и это было приятно.
– Ты не хетт, – спокойно произнес он, опуская чашу, голосом негромким и ровным, как подобает человеку, привыкшему говорить и с теми, кто ниже его рангом, и с теми, кто выше.
– Да, – согласился я, – я пришел издалека.
Он внимательно выслушал историю о падении Трои и Иерихона, а также о том, что люди Лукки предлагают свои услуги его царю. Весть о падении царства хеттов его не удивила. Но когда я заговорил об израильтянах, взявших Иерихон, глаза его слегка расширились.
– Это те самые рабы, которых наш царь Мернепта прогнал за Красное море?
– Да, – подтвердил я. – Впрочем, они уверяют, что бежали из Египта, а ваш царь пытался вернуть их, но не сумел.
Улыбка промелькнула на тонких губах Неферту и мгновенно исчезла. Он спросил с некоторым удивлением:
– И неужели они сумели взять Иерихон?
– Сумели. Они полагают, что сам бог направил их в землю Ханаанскую и отдал ее в их руки.
Неферту улыбнулся, оценив иронию.
– Тогда они смогут послужить заслоном на нашей границе, защищая ее от азиатских племен, – сказал он. – Эта новость будет передана фараону.
Мы проговорили несколько часов в тенистом уголке двора. Я узнал, что слово „фараон“ – в том смысле, который вкладывал в него Неферту, – означает правительство, двор царя. В течение многих лет Египет подвергался нападениям людей моря – так здесь называли воинов из Европы и с Эгейских островов, они совершали набеги на прибрежные города и даже углублялись в дельту.
С его точки зрения, Агамемнон и его ахейцы тоже принадлежали к людям моря, то есть к варварам. И в падении Трои он видел поражение цивилизации. Я согласился с ним, хотя и не стал рассказывать о том, что воспрепятствовал Золотому богу, желавшему предотвратить разрушение Трои.
Не стал я объяснять ему и того, что спутница моя – не кто иная, как царица Елена, и о том, что законный муж Менелай ищет ее. Я говорил только о своих воинах, о том, что мой отряд стремится поступить на службу к его царю.
– Войску всегда необходимы люди, – проговорил Неферту.
Вино мы уже выпили, от маслин осталась горстка косточек, и заходившее солнце бросало длинные тени, тянувшиеся через двор. Ветер переменился, и его порывы несли к нам от стойла противно жужжавших мух. И все же он не стал приказывать рабу встать возле нас с опахалом и отгонять их.
– А возьмут ли чужестранцев в войско? – поинтересовался я.
Ироническая улыбка вернулась на его лицо.
– Наше войско состоит в основном из варваров. Сыны Обеих Земель давно забыли про стремление к ратным подвигам.
– Значит, хеттов примут?
– Конечно! Мы будем рады, особенно если они столь искусные инженеры, как ты говорил.
Он велел мне подождать на постоялом дворе, пока он передаст весть в Уасет, столицу, расположенную на далеком юге. Я предполагал, что нам придется провести в Тахпанхесе много недель, но уже на следующий день Неферту вернулся на постоялый двор и сказал, что приближенный военачальник царя хочет видеть воинов из рассеявшейся армии хеттов.
– Он здесь, в Тахпанхесе? – удивился я.
– Нет, он находится в столице, при великом дворе Мернепта.
Я заморгал от удивления:
– Но каким образом ты получил весть?
Неферту расхохотался с неподдельным удовольствием:
– Орион, превыше всех богов мы почитаем Амона, бога Солнца. Он и передает наши вести по всей земле с помощью зеркал, улавливающих его свет.
„Солнечный телеграф“. Я тоже расхохотался. Как все становится ясно, когда объясняют. Вести могут летать по этой стране со скоростью света.
– Ты должен привести своих людей в Уасет, – продолжал Неферту. – А я буду сопровождать тебя. Впервые за многие годы мне доведется посетить столицу. Я хочу поблагодарить тебя за предоставленную возможность, Орион.
Я слегка наклонил голову.
Счастью Елены не было конца, когда она узнала, что мы направляемся в столицу.
– Но никто не гарантирует, что мы встретимся с царем, – предупредил я ее.
Подобное предположение она отмела легким движением руки.
– Как только царь узнает, что царица Спарты и Трои прибыла в его столицу, он тут же потребует, чтобы меня представили ему.
Я ухмыльнулся:
– Напротив, как только царь поймет, что Менелай способен высадиться на его побережье, чтобы найти тебя, он может потребовать, чтобы ты немедленно вернулась в Спарту.
Она нахмурилась. И когда мы ночью улеглись на продавленную кровать, Елена обернулась ко мне и поинтересовалась:
– А что будет потом, когда ты передашь меня египетскому царю?
Я улыбнулся ей, затканной лунными тенями, погладил роскошные волосы:
– Царь немедленно воспылает страстью к тебе. Или отдаст в жены кому-нибудь из сыновей.
Она не поддержала мою шутку:
– А ты действительно думаешь, что он может отослать меня назад, к Менелаю?
Я считал подобное возможным и постарался успокоить ее:
– Нет, конечно же нет. Зачем? Ведь ты явилась сюда в надежде на его покровительство. Он не может отвергнуть царицу. Египтяне считают ахейцев своими врагами, они не станут принуждать тебя вернуться в Спарту.
Елена откинулась на подушку и, глядя в потолок, спросила:
– А что будет с тобой, Орион? Ты останешься со мной?
Мне уже хотелось этого.
– Нет, – сказал я, едва расслышав собственный голос. – Я не могу.
– И куда же ты отправишься?
– Искать свою богиню, – сказал я.
– Но ты сказал, что она умерла.
– Я попытаюсь вернуть ее к жизни.
– Ты отправишься в Аид, чтобы вернуть ее оттуда? – В голосе Елены слышались тревога и страх, она вновь повернулась ко мне и прикоснулась к моему обнаженному плечу. – Орион, не стоит так рисковать! Даже Орфей…
Я остановил ее, прижав палец к губам:
– Не пугайся, Елена, я умирал много раз и всегда возвращался в мир живых. Если Аид действительно существует, я не видел его.
Она взглянула на меня так, словно перед ней появился призрак… Или хуже – богохульник.
– Елена, – сказал я, – твоя судьба здесь, в Египте. Моя же – в другом месте, в краях, где обитают те, кого вы, люди, зовете богами. Они не боги, вы представляете их не такими, какие они на самом деле. Да, так называемые боги могущественны, но не бессмертны, и они безразличны к людям. Один из них убил женщину, которую я любил. Я пытаюсь вернуть ее к жизни. Если мне это не удастся, я отомщу ее убийце. Вот моя судьба.
