— Ко мне завтра придёт гость, Нортон Восс, если он вам знаком. Пока не решила, кто из рабов станет нам прислуживать, поэтому все должны быть на ногах.
— Понял вас, госпожа. Будут какие-то указания для меня?
— Передайте повару, чтобы приготовил отменный обед. Вы свободны.
Когда управляющий, поклонившись, удалился, я обратилась к Ниану:
— Как проходит лечение в таких случаях?
— Нужно обработать раны обеззараживающим средством и нанести регенерирующий гель,
— быстро ответил парень.
— Что насчёт обезболивающего?
— Только если вы разрешите, госпожа.
— Неси всё, что есть.
Далеко ходить Ниану не пришлось. Необходимые для лечения средства хранились тут же, в шкафу.
— Госпожа? — дёрнулся Тадиус, когда я, взяв один из двух имевшихся в комнате стульев, присела возле его кровати.
— Лежи! Буду лечить вас, олухов. Ниан, показывай, что делать.
Я старалась вести себя решительно и собранно, хотя в жизни не имела дела с такими ранами. По правде говоря, у меня внутри всё переворачивалось, когда разглядывала их вблизи. Фаронис постарался от души. В подвале я не осознала, насколько у Тадиуса всё плохо. Да и Эрику досталось.
— Доктор точно не нужен? — снова обеспокоилась я. — Эрику же вызывали.
— В тот раз вы били дольше и он потерял больше крови. Сейчас реггель справится, — со знанием дела пообещал Ниан.
Отчего-то меня задело его "вы били", и парень, прочитав что-то по моему лицу, настороженно замер.
— Госпожа, вашей милостью мы будем на ногах к утру, — подал голос Эрик.
— Главное, чтобы снова в подвале не очутились по тому же поводу, — проворчала я. — Можно рассчитывать на ваше благоразумие?
— Госпожа, драка не повторится, — пообещал Эрик.
— Не повторится, госпожа, — повторил за ним Тадиус.
— Похвальное единодушие.
По моему знаку Ниан сделал обоим рабам уколы обезболивающего, потом принёс ёмкость с
чистой водой.
Широкой губкой он стирал с кожи парней запекшуюся кровь, а я обрабатывала раны светлоголубой жидкостью из пузатого флакона, используя мягкие салфетки. Следом за этим на поврежденную кожу требовалось нанести прозрачный регенерирующий гель. Его верхний слой быстро застывал и раны оказывались прикрыты своеобразной плёнкой. Как объяснил Ниан, через несколько часов её нужно было удалить и повторить процедуру. И так до полного восстановления, которое происходило очень быстро.
В работе, которой мы с Нианом занимались, не было эротики, но я всё же испытала неловкость, когда наносила лечебные средства на тело Эрика. Его, в отличие от Тадиуса, ещё не касалась так откровенно, хоть и видела голым после наказаний.
— Спасибо, госпожа, — с одинаковой признательностью поблагодарили оба раба, когда дело было сделано.
Я понадеялась, что благодарят они за лечение, а не за порку.
— Госпожа, помочь вам в спальне? — с надеждой спросил Ниан.
— Пошли, — согласилась я, переводя взгляд с Тадиуса на Эрика и следующие слова произнося скорее для них: — Оставим этих двоих болеть на пару. Может, смогут наконец договориться. Поспишь сегодня у меня.
Ниан приободрился. Когда он не пугался и не трясся, выглядел ещё привлекательнее.
В спальне меня дожидалась Лейла, и я, приняв те правила, которые пока не стоило менять, оставила парня на коленях у кровати, пока она помогала мне снять платье и вынуть хитрые заколки из волос.
Отпустив рабыню, задумалась о том, надо ли брать Ниана в ванную комнату, и всё-таки решилась на эксперимент.
— Посиди рядом, а потом подашь полотенце, — озвучила вполне невинный план.
— Я могу сделать вам массаж, госпожа, — предложил Ниан, чем вогнал меня в краску, потому что "массаж" в последний раз мне устраивал Тадиус.
Помявшись, предупредила:
— Дальше плеч не заходить.
— Конечно, госпожа.
Ниан касался меня совсем иначе, чем Тадиус. Его руки были очень мягкими и осторожными, но в каждое движение он вкладывал какую-то особенную чувственность. Тадиус, имевший в постели со мной и Сабриной больше прав, позволял себе вызывающие поступки и порой брал дело в свои крепкие руки без дополнительных указаний. Ниан сосредотачивался на том, что ему было дозволено, и подходил к процессу с трепетной нежностью. При этом он был весьма умел, и его массаж доставлял мне неподдельное удовольствие.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да ты настоящий мастер, — похвалила я.
— Вам нравится, госпожа? — с надеждой уточнил Ниан.
— Очень! Где научился?
— У Тадиуса. И вы направляли меня в первое время. Учили тому, что хотели от меня получить. Госпожа, если вы пожелаете снова играть со мной, я готов ко всему. Я знаю, что плохо вёл себя и не умею терпеть боль как должно, но я буду очень стараться и стану лучше.
— Думаешь, я жду повода вернуться к жестоким играм? Или даю тебе в руки карандаш, чтобы лишний раз наказать для острастки?
— Простите, госпожа. Я просто не хочу, чтобы вы подумали, что я стал совсем бесполезен. Простите...
— Я так не думаю. Помнишь наш прошлый разговор в этой спальне? Ты нравишься мне, но есть кое-какие обстоятельства. Я не привыкла к такой жизни и возможностям и не знаю, как далеко могу позволить себе зайти. С Тадиусом всё закрутилось слишком быстро, а подпустить к себе разом нескольких мужчин — это что-то новенькое!
Ниан смотрел на меня большими светлыми глазами. Он был неглуп и честно пытался понять свою госпожу, совместить мои откровения с теми знаниями о болезни Сабрины, которые имел.
— Подай полотенце, — вздохнула я.
Завернувшись в широкое пушистое полотно, вернулась в комнату и покосилась на шкаф с игрушками, потом — на Ниана.
Подошла к шкафу, открыла дверцы и поманила парня к себе.
— Есть тут что-нибудь, что тебе нравилось?
Некоторые предметы внутри выглядели не особо устрашающе и даже вполне невинно, но Ниан долго смотрел на инструменты для наказаний и набор самых мощных фаллоимитаторов.
Он мялся, поглядывал на меня, очевидно, пытаясь угадать мои желания и правильный ответ, однако подсказок не получил.
В конце концов он порылся на одной из полок и достал несколько круглых предметов величиной с теннисный мячик. Те оказались очень мягкими и приятными на ощупь. Когда я сжала один шарик в руке, он завибрировал. Режимов вибрации было несколько, разного ритма и интенсивности.
Я направилась к кровати и, усевшись на неё, поводила шариком по ноге.
— Можно использовать специальный крем, он усиливает ощущения, — подсказал Ниан, доставая небольшую белую баночку. — Вы позволите?
— Ну хорошо, — не удержавшись от искушения, я приспустила полотенце и легла на живот.
— Пусть будет массаж спины.
Когда Ниан, устроившись рядом, начал наносить на мою кожу крем, по телу разлилось ощущение тепла. Было оно чрезвычайно приятным, всепроникающим, и теперь касания ладоней Ниана словно задевали дополнительные струны в теле, заставляли испытывать томное волнение.
Ниан совершенно точно знал это, потому что действовал нарочито неспешно и успел как следует размять мне спину, прежде чем взялся за шарики и принялся осторожно катать их вдоль позвоночника. Ощущения от его действий были щекочущими и возбуждающими одновременно.
— На себе ты их тоже пробовал? — полюбопытствовала я, жмурясь от удовольствия.
— Иногда вы играли так со мной после порки.
— Ну вот, снова мы вернулись к телесным наказаниям, — мне стало досадно. Неужели Сабрина не могла придумать других игр с этим красивым нежным парнем, кроме как незаслуженно его помучить? — Давай лучше поговорим о телесных удовольствиях.
Я приняла сидячее положение, махнув рукой на то, что полотенце уже не прикрывает мою грудь. Стоило ли изображать ненужную скромность?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Дай-ка мне крем и ложись на спину.
Ниан выполнил приказ без колебаний. Возбуждён он был ещё в ванне, и я вновь восхитилась красотой его тела, каждую часть которого будто вырезал талантливый скульптор, идеально соблюдая пропорции и слишком уж сильно приблизившись к совершенству.
